Война с готами. О постройках - Кесарийский Прокопий. Страница 130

8. На Бизакийском побережье есть еще другое местечко, которое местные жители называют «Капутвада». Сюда прежде всего пристал флот императора и высадилось войско, когда оно шло против Гелимера и вандалов. 9. Здесь именно бог и проявил по отношению к императору тот дивный и словами не передаваемый дар своих щедрот, о котором я говорил в своих книгах «О войнах» [70]. 10. Эта страна была совершенно безводна, и римское войско сильно страдало от недостатка воды. И вот земля, которая упорно являла себя сухой, вдруг отверзла из своих недр источник в том месте, где воины работали над укреплением лагеря. 11. Когда воины рыли тут землю, источник фонтаном стал бить кверху. Земля отказалась от природной своей сухости и, переделав природу свою в лучшую сторону, стала влажной и изобильной питьевой водой. 12. В дальнейшем они удобно расположились лагерем и провели ночь, а на другой день, снарядившись как <полагается> для битвы, — я опускаю все подробности — они овладели Ливией. 13. Желая отметить этот дар божий неизгладимым свидетельством, император Юстиниан, для которого, раз он пожелал, совершенно невыполнимое делается легко доступным, тотчас решил это местечко преобразовать в город, дать ему крепкие стены, всеми другими сооружениями придать ему важность и, украсив, сделать его богатым городом. И мысль императора превратилась в дело. 14. Воздвиглась кругом чудесно созданная городская стена, и внезапно изменилась вся судьба округи. 15. Земледельцы, покинув свои плуги, живут, как граждане, применяя уже не деревенские обычаи, но городской образ жизни. 16. Они ежедневно посещают городскую площадь, ведут собрания и споры о собственных нуждах, для общих нужд устраивают рынок и совершают все остальное, что служит достоинством для города.

17. Вот что было создано императором в Бизакийской приморской области. В середине же страны, на границах этой области, где живут варвары-маврузии, император выстроил против них очень сильные укрепления, благодаря которым они уже не могли производить набеги на римскую державу. 18. Города, бывшие здесь на границах этой области, названия которым были Мамма, Телепте, Кулулис, он укрепил каждый из них очень крепкими стенами и выстроил крепость, которую местные жители называют Ауметра, и поместил там гарнизоны из воинов, на которых можно было положиться.

1. Равным образом постройкой укреплений и помещением гарнизонов он создал безопасность для Нумидии. Я буду сейчас рассказывать о каждом из них в отдельности. 2. Есть в Нумидии гора, которую называют Авразион; другой, подобной ей, нет нигде во всей вселенной. 3. Эта гора, будучи отвесной, поднимается высоко в небо и в окружности приблизительно идет на три дня пути [71]. Для нападающего она совершенно недоступна, так как подняться на нее можно только по отвесному склону. 4. Но кто окажется наверху, то там он найдет хорошую землю, ровные долины, удобные дороги, тучные луга, сады, засаженные разнообразными деревьями, всякого рода ароматы. 5. Там из утесов бьют источники, полноводные реки текут извилистым, спокойным потоком, и что самое удивительное — посевы и деревья на этой горе приносят по величине вдвое большие плоды, чем это обыкновенно бывает во всей остальной Ливии. 6. Такова природа этой горы Авразиона. Вначале этой горой владели вандалы, а потом тут поселились маврузии, прогнав вандалов. 7. Прогнав оттуда маврузиев и их начальника Иауду, император Юстиниан присоединил эту гору ко всей остальной римской державе. 8. Чтобы варвары, явившись вновь сюда, не могли причинить вреда римлянам, он предусмотрительно те города, которые он нашел безлюдными и совершенно не укрепленными, окружил стенами; я имею в виду Пентебагаю, Флоренциану, Баду, Мелеон и Тамугаду, и кроме того выстроил две крепости — Дабусин и Гапана, поместив там вполне достаточные гарнизоны воинов, не оставив живущим там варварам никакой надежды на возможность устроить какой-либо злой умысел против Авразиона.

9. Область, бывшую над Авразионом и не бывшую совершенно под властью вандалов, он отнял у маврузиев. Он там выстроил и укрепил стенами два города, Фрику и Ситифис. 10. Равно и в городах, находящихся во всей остальной Нумидии, он воздвиг непреодолимые укрепления; их названия были следующие: Ларибузудурн, Паратурон, Килана, Сиккавенерия, Тигисис, Ламфуаомба, Каламаа, Медара, Медела; 11. а кроме того еще две крепости, Скилу и Фозола. Вот что было сделано императором в этих местах.

12. Есть на острове Сардо, который называемся теперь Сардинией, город; римляне называют его «Траяновым лагерем». 13. Его император Юстиниан сделал обладающим стенами, которых прежде у него не было, и который для маврузиев, живших на островах, — они называются «барбарикинами», — был легко доступен всякий раз, как им захочется его пограбить. 14. В Гадейрах (Гадесе), у второго из Геракловых столбов, направо, на африканском берегу, была некогда крепость но имени Септа, которую в прежние времена выстроили римляне, но так как вандалы не прилагали забот о ее поддержании, то время привело ее в упадок. 15. Но наш император Юстиниан сделал ее неприступной своими укреплениями и сильной своим гарнизоном. 16. Здесь он соорудил также замечательный храм богородице и, присвоив самому началу имперских земель ее имя, сделал тем самым для всего человеческого рода это укрепление непреодолимым.

17. Таково было строительство императора Юстиниана. Тут ни для кого не может быть никакого сомнения, напротив, для всех людей ясно, что от стран востока вплоть до самого заката солнца — таковы границы римской державы — император Юстиниан укрепил государство, не только соорудив крепости, но и поместив в них военные гарнизоны. 18. Все то, что мог я узнать о строительстве Юстиниана, или будучи сам очевидцем, или сам слыхав от тех, кто были очевидцами этих построек, все это по силе возможности я здесь и изложил. 19. Я хорошо знаю, что многое я пропустил в своем рассказе, или незамеченное вследствие огромного количества его построек, или просто оставшееся <мне> неизвестным. 20. Так что, если у кого явится охота расследовать все это точно и изложить в своем рассказе, то он получит сознание, что он сделал нужное дело, и удостоится за это чести и славы.

Прокопий Кесарийский: Штрихи к творческому портрету

Среди историков, творивших в VI-VII веках на территории формальной наследницы Великого Рима, Византийской империи, имя Прокопия Кесарийского (490/507-562) всегда выделяется особо. И не только потому, что всю жизнь он был близок к первым лицам империи — знаменитому полководцу Велизарию, секретарем на службе у которого он состоял, самому императору Юстиниану, что позволяло собирать самые точные и интересные сведения о жизни двора, внутренних интригах, о внешнеполитических планах Юстиниана и войнах, ведшихся с западными «варварами» и народами Востока, не только потому, что Прокопий сумел весьма талантливо изобразить в «Тайной истории» все недостатки и пороки византийского двора и первых лиц государства, и т.и., но, в первую очередь, потому, что этот уроженец Кесарии действительно был настоящим историком, аналитически относившимся к событиям современной ему действительности и создавшим настоящие исторические сочинения [1]. Не случайно поэтому Прокопий почти сразу же стал «Великим историком», а потомки поставили его имя в один ряд с классиками античной истории — Геродотом, Фукидидом, Полибием. Именно так распределил четверку «сильнейших» грекоязычных историков известный своими зачастую парадоксальными суждениями британский историк А. Тойнби. То, что Прокопий действительно не рядовая фигура в исторической науке, не заурядный, пусть и добросовестный, историописатель или хронист, каких было достаточно в эпоху средневековья как на Западе, так и на Востоке, очевидно. Стремясь создать монументальное историческое полотно своего времени, он не пошел по легкому пути, не ограничился механическим сбором и систематизацией (например, по географическому или этническому признаку) определенных фактов и сведений, получаемых из третьих рук. Прокопий сам собирает материалы, используя личные знакомства, материалы придворных архивов и канцелярий, стараясь как можно ближе познакомиться с теми людьми и событиями, которые, попав на страницы его замечательных трудов, остались именно в таком, очень часто нестандартном виде в памяти человечества.