Тринадцать заколдованных котов. Сказки и легенды Британских островов - Автор Неизвестен. Страница 26

Вскоре после этого случая в замок короля Артура наведалась королева фей и увезла сэра Томаса Тама в свое королевство. Там он прожил несколько лет. За это время король Артур и все знатные покровители Тома умерли, а Тому опять захотелось пожить при королевском дворе. Королева фей подарила ему новое платье и отправила в объятиях ветра в замок короля Танстоуна, наследника короля Артура.

Прилетел Том во двор королевского замка, все его обступили, разглядывают, потом понесли к королю. Спрашивает Тома король, кто он, откуда явился, где жил.

Король был очарован учтивостью гостя и велел сделать для Тома креслице, чтобы тот всегда мог сидеть рядом с королем. Еще велел выстроить Тому золотой дворец высотой в восемь дюймов, подарил карету, запряженную шестью мышами.

Разозлилась королева, услыхав, какими милостями осыпал король Тома, и решила погубить его. Пошла к королю и говорит, что сэр Томас Там был с ней непростительно дерзок.

Король велел тотчас прислать ему Тома, но Том, знавший, как опасен гнев короля, убежал в сад и спрятался под створку раковины; долго сидел он в своем убежище, чуть не умер от голода; осмелился наконец и выглянул наружу; видит, бабочка села на землю, совсем рядом, рукой подать. Подкрался он к ней на цыпочках, вскочил на нее верхом, в тот же миг бабочка взмыла, и Том оказался высоко в воздухе. Бабочка порхала с ним с цветка на цветок, с одного луга на другой и в конце концов вернулась к замку. Тут увидели Тома король и придворные и давай гоняться за бабочкой. Не усидел Том на веселой летунье и упал в горшок с водой, чуть не утонул в нем.

А королева, увидев его, пуще прежнего разъярилась и велела отрубить ему голову; опять посадили Тома в мышеловку ждать своего смертного часа.

Мимо бежала кошка, видит, живое что-то в мышеловке шевелится, давай колотить по ней лапой, колотила, колотила, пока не сломала. И очутился Том опять на свободе.

Король тем временем перестал на него гневаться и вернул Тому свое благорасположение, но Том, увы, недолго им пользовался. Как-то однажды напал на него огромный паук. Обнажил свой меч сэр Томас Там, доблестно сражался с пауком, но ядовитое дыхание чудовища оказалось губительным для малютки рыцаря. И он в честном бою испустил дух.

Король Танстоун с придворными горько оплакивали смерть своего любимца и на его могиле воздвигли памятник из белого мрамора. А на памятнике были высечены такие слова:

ТРИ ВЕСЕЛЫХ МОНАХА

Шотландская сказка

В давние времена Берик-он-Туид был городом-крепостью на границе с Англией. Его могучий замок с зубчатыми стенами и бойницами был окружен рвом с водой. Опускная решетка на крепостных воротах надежно защищала вход.

В любое время дня на улицах древнего города можно было встретить монахов разных орденов, которые отличались друг от друга цветом рясы — их так и звали: белые монахи, серые монахи и черные монахи.

Однажды летним вечером к городу подошли два белых монаха — брат Аллан и браг Роберт. Они обходили близлежащие селения, проповедуя и собирая деньги для своего монастыря. Оба монаха пользовались любовью деревенских кумушек, потому что были краснобаями и могли без конца рассказывать занятные истории из жизни святых.

Брат Аллан был стар и шел с трудом. Он то и дело останавливался от боли, которая стала мучить его в последнее время. Брат Роберт был молод и силен и пребывал в отличнейшем настроении: лицо его выражало добродушие, и он охотно смеялся. В пути брат Роберт нес поклажу обоих.

Когда они подошли к окраине города, брат Аллан сказал устало:

— Давай отдохнем немного в трактире нашего доброго друга Саймона Лодера, дальше мне идти невмоготу.

Они вошли, и брат Роберт велел подать пива. Прихлебывая из высоких кружек, они разговорились с хорошенькой женой трактирщика. Брат Аллан продолжал сидеть, сгорбившись от усталости, и его товарищ заказал еще пива, чтобы отдохнуть подольше.

Он справился о Саймоне и узнал, что тот поехал в деревню за сеном и фуражом: ведь в трактир часто заезжали путешественники на лошадях. Вдруг монахи вздрогнули и прислушались: в их монастыре звонили колокола, призывая к вечерней молитве. Теперь уже поздно спешить! Большие ворота были закрыты на ночь, и никто не мог войти.

— Придется нам заночевать у вас, хозяюшка, — сказал брат Роберт.

— Нет, нет, — поспешно возразила она. — Мой муж в отъезде… и потом, у меня нет свободных кроватей. Я не могу оставить вас у себя.

— Я промок от дождя, — пожаловался брат Аллан. — Я устал и измучен. Неужели у вас хватит духу выставить нас на улицу?

— Полно, хозяюшка, — уговаривал ее брат Роберт. — Вы не поступите так жестоко. Дайте нам поужинать, мы очень проголодались, и устройте нас на ночь. Мы вам хорошо заплатим.

Хозяйка продолжала упираться, но под конец нехотя разрешила им переночевать на чердаке. Поставив на стол хлеб с сыром, она послала служанку постелить им на сеновале. Туда они и отправились, поднявшись по лесенке в дальнем конце дома. Брат Аллан блаженно растянулся, и вскоре его сморил сон. Но у брата Роберта сна не было ни в одном глазу, он с удовольствием посидел бы подольше.

Между тем трактирщица, избавившись от постояльцев, велела служанке накрыть на стол и развести огонь в очаге. Потом убежала к себе в комнату и надела ярко-красное шелковое платье. Старательно причесавшись, она повязала голову белой косыночкой, которая подчеркивала свежесть ее лица.

Талию она стянула красивым кушаком, к которому был подвешен кошелечек с золотыми монетами и ключи, весело позвякивавшие при каждом шаге. Услышав тихий стук, которого она, видно, ожидала, хозяйка быстро подбежала к двери и отомкнула ее. В комнату вошел толстый веселый монах в серой рясе. Он тащил две корзины, прикрытые белыми салфетками. Хихикая и взвизгивая от удовольствия, красотка начала выкладывать на стол содержимое корзин: белый хлеб, французское вино, курицу, связку фазанов, золотистые хвосты которых торчали меж прутьев корзины. Ее гость — не кто иной, как сам настоятель, который в любой момент мог ускользнуть из монастыря через калиточку; известную ему одному, — как видно, с нетерпением ожидал пирушки и умильно глядел вслед хозяйке, упорхнувшей на кухню, чтобы приказать служанке зажарить на вертеле курицу и фазанов.

Лежа на чердаке, брат Роберт слышал, что внизу происходит какая-то суматоха, то и дело раздаются легкие шаги, а время от времени прямо под ним слышится раскатистый мужской смех. Любопытство одолело его. Вынув нож, он стал ковырять пол, который служил потолком нижней комнаты. Просверлив дырочку, он приложил глаз к отверстию. Под ним находился стол, покрытый белоснежной скатертью, а на нем красовался ужин, от которого не отказался бы и сам король: белый хлеб в плетеной корзиночке, деревянные блюда с заманчивыми яствами. Соблазнительные запахи с кухни напомнили монаху, что он не поужинал как следует. Но когда он увидел, что гость, ради которого устроено пиршество, сам настоятель монастыря серых монахов, глаза его полезли на лоб.