Ванечка для шейха - Багрянцева Влада. Страница 2

Ваня, которого тошнило от вчерашней алкашки и сладкого до приторности парфюма амбала, сидящего справа, попытался вспомнить, кому, но это было нереально – хамил он при любом удобном случае, когда кто-то быковал или навешивал на него ярлыки. Этого он не любил, у него и без ярлыков хватало комплексов. Из последних охуевших – очередной разводила из инсты, написавший позавчера в личку, сказавший, что Ваня красивый, и пригласивший его в гости в Эмираты. Представился принцем, а Ваня его послал в очко верблюду – ну, потому что так нагло к нему еще не подкатывали.

– Блядь, – сказал Ваня вслух, пытаясь разглядеть сквозь черную ткань хоть что-то.

– Сам ты блядь! – ответил откуда-то рядом Леха, но их прервал гортанный окрик:

– Э! Рот закрой, да?!

Связанный, с мешком на голове, в руках у незнакомых абреков Ваня понял, как себя чувствовали девочки, писавшие в штаны.

Глава 2.

Током Явара било три раза: один, когда сестричка ему в четыре года сказала, что у них в розетке живут гномики и их надо кормить гвоздиками. Второй – в общежитии в России тоже из-за неисправной розетки, когда он там по повелению деда учился в МГУ. Третий раз в ТикТоке, вот сейчас.

Один раз его ударила копытом верблюдица. Раз пять кусал скакун деда, достопочтенного шейха Фахти ибн Абдул-Азиза, который не подпускал к себе никого, кроме хозяина. Был еще варан, после которого Явар попал в больницу, однажды дурной страус клюнул в плечо и многократно – стадо идиотских индюков в Подмосковье. Укусы рыб и крабов в подводной охоте он не считал вовсе. Но все это меркло по сравнению с тем, когда его шандарахнуло по темечку, стоило услышать голос и увидеть его обладателя на видео, которое он случайно открыл.

«Громом пораженный» – так, кажется, говорили в России о том состоянии, в которое впал Явар, листая русский ТикТок на досуге, пока Ансари ушел принять душ после услаждения его тела. Телефон выпал из дрогнувших рук принца, и когда он нервно и неловко поднял его со сбитой простыни, картинка с видом несравненного солнечного юноши с чудесным голосом пропала и больше не находилась.

– Билать твая мат! – В сердцах огорчился Явар, листая ленту ТикТока взад-вперед, силясь отыскать пропавшее сокровище. Но русская мантра не сработала. Яростно роясь в ленте дальше, он прикрикнул на вернувшегося, распаренного и разомлевшего, Ансари и отослал обратно с евнухом в гарем, совсем не обращая на обидевшегося до слез парня, привыкшего засыпать после ласк и секса рядом с господином.

Но в том состоянии берсерка, в котором пребывал принц, лучше было под руку не попадаться – горячая взрывная кровь от хлынувшей неудовлетворенности призывала крушить и ломать, совсем как Халк.

Он, принц, внук шейха, восьмой наследник на престол, третий сын Хануха, привык по жизни встречать трудности лицом к лицу, преодолевать их с залихватским посвистом. Он был само спокойствие, когда дело касалось приручения животных. Но то, что творилось с ним сейчас, испугало его самого. Будто пресловутая магия вуду, которую ему показывал сокурсник, черный, как ночь в Дубае, Раджи-Юнус из Африки.

Байки тот травил мастерски, конечно, и ему мало кто верил, когда он рассказывал про деда-шамана:

– Дед изготовил куклу большого белого человека-боксера Валуева для обряда Вуду. В результате кукла набила морду всему племени, сожрала трофейного крокодила, оседлала носорога и скрылась в неизвестном направлении.

Но, кроме интернетовских шуточек, после продемонстрированных нескольких обрядов с петухом, когда внук шамана заколдовал их преподавателя, Явар стал относиться к словам этого здорового губошлепа внимательнее. И к таким серьезным штукам он предпочитал не прибегать даже в самых крайних случаях, потому что последствия были непредсказуемы. Например после того, как Раджи-Юнус заколдовал их молодого преподавателя, не желавшего ставить зачет, тот внезапно переменился и стал спрашивать его чаще других, больше других, глубже других. И подтянул таким образом, а впоследствии и натянул этого великана, но как это было связано с вуду, Явар так и не понял, а к тому, в чем не разбирался, он привык относиться с осторожностью.

Будь Явар хотя бы третьим претендентом на трон своего деда, ему бы, конечно, не позволили вольности с юношами и гарем его бы заполнили девушки любых мастей – официально. Но перед ним имелось еще столько претендентов, что на эти шалости, которыми грешили могие в Эмиратах, пока прикрыли глаза. Отец его, Ханух, третий сын шейха Фахти ибн Абдул-Азиза был третьим претендентом на место своего отца, и Явар, который поначалу обижался, что ему не достанется дедов трон, теперь был этому рад. Денег хватало и свободы было намного больше, чем даже у других старших сыновей рода ибн Абдул-Азиз.

В тот вечер, когда русский парень из ТикТока ускользнул от него, как золотая рыбина, Явар лег спать злым, раздосадованным, не солоно хлебавши, как говорили в России. Будто бы не было вокруг него идеальных интерьеров и волшебного освещения, продуманного лучшими дизайнерами. Ему по ощущениям казалось, что если не найдется этот парень, наступит вечная ночь и солнце никогда не осветит горизонт его жизни.

Парня он нашел, конечно же. Явар был из тех, кто добивался своего во что бы то ни стало. И случилось это прямо на совещании у отца, в его центральном офисе. Отец как-раз ругал его старшего брата, говоря, что не может доверять такую махину такому безответственному наследнику, если он даже мелкое поручение не может сделать! В это время дня в городе была сиеста для всех работников – с одиннадцати до трех часов пополудни. Но в офисах отца везде стояли серьезные кондиционеры, монополистами и поставщиками которых как раз и являлось семейство ибн Абдул-Азиз. Это была очень хлебная ниша, но конкуренты не дремали, поэтому надо было держать ухо востро, как говорили в России, и отец как раз собирался слетать в Америку, а затем в Азию, переживал, что брат может упустить две выгодных сделки во время его отсутствия, и взывал к младшему сыну, Явару, надеясь что уж вдвоем-то они должны справиться.

Явар ибн Абдул-Азиз тайком листал ленту ТикТока в айфоне беззвучно уже третий час, делая вид, что внимательно слушает. На самом деле он действительно прислушивался к отцу, но все время отвлекался, в надежде снова поймать внутри ту волну, что вмиг накрыла его вчера, когда он увидел лик, подобный ангелу. Иногда ему даже чудилось, что все это ему приснилось, но надутая мордаха обиженного Ансари, которую тот прислал в ватсапе с вопросом «Что случилось, господин? Почему ты больше меня не любишь?», подтверждала, что случившееся не приснилось. Явар поставил в уме галочку отправить к Ансари парфюмера, чтобы тот выбрал себе новые духи, которые любил смешивать между собой, иногда доводя принца до сумасшествия своими сладкими запахами, продолжил свое занятие.

Когда он увидел в десятисекундном ролике знакомое лицо с провокационно изогнутой бровью, сразу же замер, как гончая, и впился глазами в экран, считывая название с собачкой, чтобы потом, если снова потеряет информацию, найти в интернете по имени. Иван Никифоров. Руки задрожали, когда он аккуратно нажал на значок профиля, тут же подписался, перешел в инстаграмм и первым делом тоже подписался на него. И лишь потом, жалея, что невозможно отлучиться и включить звук, чтобы послушать его божественный голос, стал смотреть ролики, в которых Иван дурачился, кривлялся, встряхивая головой с копной волос. Током уже не било, но сердце замирало и опускалось куда-то в желудок и ниже от восхищения. Даже дышать стало трудно.