Клинковая роща (СИ) - Мантикор Артемис. Страница 27

- Узри Покой, узник посмертия.

Я повторил слова молитвы покоя, радуясь, что вкинул свободные очки в мудрость. Кровавая нежить снова остановилась, в удивлении вытаращив на меня немигающие белые глаза.

Давай, Нефтис. Это единственное, что мне может сейчас помочь. Зубы сжались до скрежета в ожидании новой атаки, но высокоуровневый злой дух просто застыл, изучающе разглядывая меня.

Слабо сверкавшие бирюзовые нити на сером посохе принялись едва заметно мерцать, словно блики в озере с фосфоресцирующим мхом. Рисуя хаотичный узор, расходясь световыми волнами и пятнами на всей поверхности.

Я подался вперед, навстречу застывшему призраку, с ходу касаясь бирюзовым камнем в навершии головы замершей кровавой тени. В голове всплыли образы статуй дочерей Смерти из города, квест в котором я так и не выполнил. Но выгравированная там надпись если и относилась к богине Покоя, то явно не подходила к моменту.

- Узри Покой, узник посмертия - произнес я снова.

В мертвых глазах призрака мелькнуло на мгновение нечто вроде искры благодарности, после чего злой дух начал на глазах истаивать, сливаясь с воздухом. Упокаиваться вечным сном, как я сразу подумал из названия новой способности, мертвая дама не собиралась, но разом утратила все желание сражаться. Даже цвета на одежде призрака начали мутнеть, переходя сначала в чернильно-черный, а потом постепенно приобретая отчетливые, хоть и очень мрачные, оттенки бирюзы.

Было бы здорово, реши теперь эта штука меня защищать.

Получен новый уровень! Текущий уровень – 52.

За стеной послышался громкий мат.

- Ну что, теперь поговорим лицом к лицу, некрофилка? – подлил я немного масла в огонь враждебности девушки. Нужно попытаться нащупать её слабое место - пустотника очень легко вывести из себя. Вдруг и правда обидится, и решит лично покарать сквернослова?

- От зоофила слышу. Скажи мне с кем ты спишь, и я скажу кто ты, ахаха! – залилась двоящимся смехом пустотница.

Ясно. Еще одна поехавшая. Знать бы только откуда мы с ней знакомы. Я ведь помимо Ласки ни разу и не видел девушку-пустотницу. Если не считать Фил. Хм, любовь к матершине и подобные провокации – это как раз в духе нашей подруги. Единственное что не вяжется – фрезия не водит дружбу с нежитью, да и в принципе никогда не укрывалась от боя за нашими спинами. Реши Филин напасть – она бы тоже устроила засаду, но участвовала бы в ней сама, и решающий удар взяла бы на себя, не желая делиться ценным опытом. Узница мира-темницы казалась одержимой духом жирного хомяка во всем, что касалось ее усиления.

Можно попытаться спросить о Терми у той, кто устроил эту западню, и по ее реакции понять, что ей на самом деле известно. Как она отреагирует? Может ли быть так, что одна из девушек группы Мархи тоже стала пустотницей, покинула храм Тишины и как-то оказалась тут? Маловероятно, но больше идей у меня не нашлось.

Но будет ли верным решением упоминать товарища, если вдруг он ускользнул или с самого начала не интересовал моего противника?

- Умири! Ма-арр эйя хима!

- Может, на понятном языке поговорим? Или ты пьяна?

Собеседница не ответила. Вход по-прежнему охраняла крепкая решетка, а произнесенная тарабарщина наверняка означает не «добрый вечер». Я огляделся в поисках нового противника и вскоре нашел его.

В углу зала послышалось шипение мантикоры.

Сущий. Уровень 320.

Стихия: тьма.

Да вы шутите! Эта хрень неубиваема даже если бы была уязвима пустоте или оружию!

Стоящая предо мной тварь с горящими потусторонним желто-зеленым сиянием глазами, одним своим видом вызывала панический ужас. Искаженное, вытянутое в вечном беззвучном крике покрытое струпьями лицо чудовища было самым жутким зрелищем из всех виденных мною прежде. Все твари мёртвого города меркли перед этим уродом. Острые, словно иглы зубы, давали понять, что один укус нежити подобен работе двух бензопил.

Взметнув седыми спутанными волосами, мертвец резко присел, словно готовился к прыжку, раскрыв пасть еще шире. А затем...

- Узри по…

Я едва не лишился жизни. Нежить и не подумала прыгать - она принялась всасывать в себя пространство вокруг, вытягивая из меня саму душу. Дыхание перехватило. Начав задыхаться и ничего не соображая, я повалился на землю. Однако спустя бесконечно долгие мгновения монстр затих и не меняя положения головы скосил желто-зеленые глаза в мою сторону. Такой цвет магии я прежде видел лишь у Танатоса. Возможно, именно здесь он и обрел свое имя и силу.

Превозмогая боль и страх, собрав всю свою волю в кулак, я повторил:

- Узри…

Быстрее, чем я успел сделать еще хоть что-то, сущий оказался рядом со мной. Меня обдало гнилостным дыханием и запахом разложения, не смотря на призрачную суть нежити. Меня замутило, но вместе с тем в голове возник закономерный вопрос – если это бесплотный дух, то откуда запах?

- Дай его мне, жрец… - прозвучал едва слышный шёпот, в котором я узнал заключённую в посохе сущность павшего бога.

Страх перед столь древней высокоуровневой нежитью естественен. Бояться вообще нормально. Вопрос лишь в том, на сколько ты сможешь свой страх преодолеть. Возможно, по-настоящему сильные духом существа побеждают его чистой волей, не знаю. У меня же было просто очень много практики, благодаря играм проклятой стихии с разумом. Я все еще слабо могу противостоять страху лицом к лицу, но я научился неплохо его обманывать.

– Дай мне заглянуть в его разум...

Резко потянувшись к подставившемуся монстру, я наложил на его голову левую руку и произнес:

- Тропой забытья ты коснешься покоя.

Ничего не произошло. А спустя минуту – снова ничего не произошло. Я осторожно ткнул нежить в лоб. Палец то проходил сквозь мёртвое тело, то касался холожной, покрытой струпьями кожи. Касание амнезии было верным решением, хотя подсказала его мне использовать и помогла усилить заключённая в посохе сущность.

- Эм. Госпожа смертоубийца, кажется, у вас мертвец сломался. Ещё есть? – сообщил я заманившему меня в ловушку врага, искренне надеясь, что это последний.

В ответ послышалось знакомое заклинание призыва, и я приготовился отражать нападение второго сущего или новой неупокоенной твари. Но зов, к счастью, был привязан к конкретному мертвецу, или попросту не сработал. Никаких новых чудовищ из ниоткуда не появилось.

- Хочешь сделать дело хорошо – сделай его сама, - предложил я противнику выход из ситуации. – Твои жмурики ни на что не годятся.

За насмешливой бравадой пряталась паника. Если второй призванный некромантом монстр был трехсотым, что может вылезти дальше? Оба боя я выжил лишь благодаря помощи Нефтис. Но я прекрасно знал, что силы павшего божества крайне малы, и сущий нелегко дался богине Покоя.

А что, если пустотница-некромант просто оставит меня здесь? Вернись ко мне магия, я бы смог разрушить решётку с помощью ржавчины, но без маны я обречен на голодную смерть.

- Ты сдохнешь, Сион! А следом за тобой, и эта тварь Ласка!

Длань пустоты.

Вторая рука обратилась в темно-лиловое марево из острых зубов в голодных пастях. Проводник воли Нефтис выпал из рук, с громким звоном приземляясь на каменные плиты и истаивая в бирюзовой дымке, чтобы вернуться ко мне в инвентарь.

Крах реальности.

После упоминания имени, на глаза словно бы наползла пелена ярости, и власть над телом взяла магия пустоты. Послышались удаляющиеся шаги – враг удалялся, а тёмная эмпатия ощутила сладкий вкус чужого страха. Полоса маны дрогнула и перешагнула значение в единицу. Мудрость принялась восполнять потерянные запасы.

Долина отчаянья. Морось потерь.

Враг не знает о моем арсенале способностей проклятого. Я не применял почти ничего из них во время боя с мертвецами, против которых они бесполезны.

Где-то вдалеке послышался всхлип. Отлично, я достал её.

С ревом ярости c нахлынувшим от родной стихии дебафом, я рассек пустотными дланями прутья решетки. Разум помутился. Мир сузился до простейшей задачи: найти и уничтожить. Любой ценой.