Женская психология - Хорни Карен. Страница 9
В настоящей дискуссии я уже затрагивала проблему, которую с недавних пор Фрейд выдвигает на передний план[35], а именно вопрос о происхождении желания иметь ребенка. В течении последнего десятилетия наше отношение к этой проблеме изменилось. Я позволю себе кратко изложить начало и конец исторической эволюции взглядов. Первоначальная гипотеза[36] состояла в том, что зависть к пенису дает либидонозное подкрепление как желанию иметь ребенка, так и стремлению к мужчине, хотя эти желания возникают независимо друг от друга. Потом основной акцент в теоретических построениях все более и более переносился на зависть к пенису, и в своей последней работе Фрейд высказал идею, что желание иметь ребенка полностью произрастает из зависти к пенису и разочарования по поводу его отсутствия, а нежное отношение к отцу возникает только этим кружным путем: от желания иметь пенис и через желание иметь ребенка. Эта последняя гипотеза очевидно исходит из потребности объяснить гетеросексуальное влечение с биологической и физиологической точки зрения.
Она соответствует проблеме, сформулированной Гроддеком, который заявляет, что совершенно естественно, когда мальчик тянется к матери как к объекту любви, "но как получается, что маленькую девочку привлекает противоположный пол?"[37]. Чтобы подойти к решению этой проблемы, мы прежде всего должны понять, что наш эмпирический материал, относящийся к комплексу маскулинности у женщин, получен из двух источников, надежность которых сильно различается. Первый — это прямые наблюдения над детьми, тут субъективный фактор играет сравнительно небольшую роль. Каждая маленькая девочка, у которой нет оснований для излишней робости, высказывает зависть к пенису открыто и без замешательства.
Мы видим, что эта зависть типична, и достаточно хорошо понимаем ее; мы понимаем, каким образом нарциссическое разочарование от обладания чем-то меньшим, нежели мальчики, подкрепляется целым рядом обстоятельств, основанных на осознании ущербности своего положения в связи с различиями возможностей направить либидо на объект в догенитальной фазе: мальчики обладают явными преимуществами в связи с уретральным эротизмом, скоптофилическим инстинктом и онанизмом[38]. Я бы предложила зависть к пенису у маленькой девочки определять как "первичную", так как очевидно, что основа ее зависти — в анатомическом различии. Второй источник, из которого мы черпаем свой опыт — это материал, полученный в результате применения психоанализа в терапии взрослых женщин. Естественно, здесь труднее сформировать суждение, и поэтому больше простора для субъективности. Нами установлено, что зависть к пенису и здесь является фактором огромной динамической силы. Мы наблюдаем пациенток, отвергающих свои феминные функции, и наиболее частый бессознательный мотив при этом — желание быть мужчиной.
Мы встречаемся с фантазиями такого содержания: "у меня когда-то был пенис", "я мужчина, которого кастрировали и изувечили". Из этих фантазий проистекает чувство неполноценности, а из него впоследствии самые разные ипохондрические идеи. Мы отмечаем отчетливо враждебное отношение к мужчинам, иногда принимающее форму пренебрежения, а иногда желания кастрировать или изуродовать их, и мы видим, как эта враждебность определяет судьбы многих женщин. В результате мы приходим к выводу (особенно естественному для маскулинной ориентации нашего мышления), что можно связать эти наблюдения с первичной завистью к пенису, и воочию видя, к каким последствиям она приводит, считаем доказанным a posteriori, что эта зависть должна обладать непомерной динамической силой. Оценивая ситуацию более в целом, чем в деталях, мы, как правило, не обращаем внимания на тот факт, что желание быть мужчиной, столь знакомое нам из анализа взрослых женщин, в данном случае очень слабо связано с той ранней, первичной завистью к пенису и является вторичным образованием, воплощающим в себе все, что есть незрелого, недоношенного в развитии женственности.
Мой опыт неизменно убеждал меня, что Эдипов комплекс у женщины ведет (и не только в экстремальных случаях, которые "плохо кончаются", а всегда) к регрессии, вплоть до зависти к пенису всех возможных степеней и форм. Разница между происхождением мужского и женского Эдипова комплекса, как мне представляется (при некотором усреднении), состоит в следующем: мальчик отказывается от матери как сексуального объекта из-за страха кастрации, но в своем дальнейшем развитии не только утверждается в роли мужчины, но и акцентируется на ней, и эта акцентуация является компенсаторной реакцией на страх кастрации. Мы ясно видим это в латентном и в допубертатном периодах развития у мальчиков, и в целом в их дальнейшей жизни.
Девочка же, напротив, не только отказывается от отца как сексуального объекта, но отказывается и от женской роли вообще
Чтобы понять этот уход от женственности, мы должны рассмотреть факты, относящиеся к раннему детскому онанизму, являющемуся физическим выражением возбуждения, связанного с Эдиповым комплексом. Здесь снова ситуация представляется яснее у мальчиков, хотя, возможно, у нас о них просто больше сведений. Но может быть загадочность ситуации у девочек — это лишь следствие нашего привычного мужского взгляда на проблему? Похоже, что так. Ведь мы даже не предполагаем наличия у маленьких девочек какой-либо специфической формы онанизма и без всяких раздумий описываем их аутоэротическую активность как мужскую. А когда мы осознаем, что разница, конечно же, должна существовать, мы ее понимаем как негативную, а не как позитивную: то есть, в случае тревоги по поводу онанизма разница состоит в том, что одним кастрация только угрожает, а у других она уже состоялась. Мой аналитический опыт заставляет меня утверждать, что у девочек существует специфически женская форма онанизма (отличающаяся по технике от существующей у мальчиков).
Но даже если предположить, что девочки практикуют исключительно клиторальную мастурбацию (это предположение никоим образом не кажется мне правильным), я не вижу почему, несмотря на эволюцию клитора, его нельзя считать принадлежащим к женским гениталиям и составляющим их законную часть. Из материалов, полученных в результате анализа взрослых женщин, весьма трудно определить, возникают ли органические вагинальные ощущения у девочек на ранней стадии генитального развития. На основании целого ряда случаев из моей практики я склонна заключить, что это так, и я еще буду ссылаться на материалы, на которых основано мое заключение.
То, что вагинальные ощущения должны иметь место, кажется мне теоретически весьма возможным по следующим причинам. Несомненно, что известная женская фантазия, о том, как необычайно большой пенис совершает насильственное проникновение, сопровождающееся болью и кровотечением, угрожая что-то разрушить, должна свидетельствовать о том, что эдиповы фантазии у маленькой девочки основываются самым реалистическим образом (в соответствии с пластической конкретностью детского мышления) на диспропорции в размерах отца и ребенка. Я также думаю, что как эдиповы фантазии, так и логически обоснованный страх внутренней (вагинальной) травмы подсказывают, что как вагина, так и клитор должны считаться играющими самостоятельную роль в ранней инфантильной генитальной организации женщин[39].
Из более позднего явления фригидности можно даже заключить, что вагинальная зона действительно более мощно нагружена либидо, чем клитор (судя по связанной с ней тревожностью и попыткам ее оборонять); и именно поэтому кровосмесительные желания относятся к вагине с безошибочной точностью подсознания. С этой точки зрения фригидность можно трактовать как попытку оградить себя от фантазий, слишком опасных для Эго. Эта точка зрения вдобавок позволяет понять причину бессознательного чувства удовольствия, которое, как утверждают различные авторы, иногда сопутствует родам, а, с другой стороны — объяснить страх деторождения. Ибо именно роды (вследствие боли, возникающей из-за несоответствия размеров влагалища и ребенка) гораздо лучше, чем половое сношение, "приспособлены" для подсознательной реализации подобных ранних кровосмесительный фантазий, причем такой реализации, с которой не связано чувство вины; в то время как женская генитальная тревожность, подобно страху кастрации у мальчиков, неизменно несет на себе отпечаток чувства вины и именно ему обязана своим продолжительным влиянием. Следующий действующий в том же направлении фактор — это определенное следствие анатомической разницы между полами.