Транс - Кесслер Ричард. Страница 36

У Сисси Киган слезы навернулись на глаза.

– Ах, бедняга, бедняга. Но где же он был все это время? Чем занимался?

– Он живет в Голливуде и перебивается случайными заработками. Но давно ли он занимается этим, мы не знаем. До сегодняшнего дня мы очень мало знали о его прошлом. То, что вы рассказали, окажет мне огромную помощь, мисс Киган. По крайней мере, теперь я знаю, что потеря памяти, амнезия, не связана с ударом, который ему нанесли грабители. Вы также подтвердили наши опасения относительно его службы в армии. Мы тоже не думаем, что все эти четыре года он прослужил в армии в хозчасти.

– Тогда что же с ним случилось, доктор?

– Не знаю. И возможно, мы никогда этого не узнаем. Но смею вас заверить, мы сделаем все возможное, чтобы разобраться в этой запутанной истории. И будем держать вас в курсе. – Драммонд встал. – Большое спасибо за гостеприимство и за помощь.

– Я вам обоим очень благодарна. Я сердцем чувствовала, что Том жив. Буду молить Бога, чтобы поскорее его увидеть. Доктор, если ему что-нибудь понадобится, у него есть деньги. Майкл все оставил ему. Дайте мне знать, сколько будет нужно, и я пришлю.

– Я непременно это сделаю. И, прежде чем мы уйдем, еще один вопрос, мисс Киган. Вам никогда не приходилось слышать, чтобы Том напевал или декламировал вот такой куплет: "Триц... блиц... триц... блиц... укокошим сотню лиц"?

Удивленно сдвинув брови, мисс Киган покачала головой.

– Когда Том вернулся из Вьетнама, он часто разговаривал во сне и просыпался весь в поту, что-то кричал, но слов разобрать было нельзя. Что же означает этот куплет?

– Мы не знаем. Но мне кажется, для Тома он очень важен. И если мы узнаем, что это значит, то, вероятно, узнаем и то, что произошло с Томом во Вьетнаме.

Драммонд подал знак Карен, но та уже предусмотрительно выключила магнитофон.

– Еще раз благодарим вас, мисс Киган. Постараемся вернуть вам Тома как можно скорее.

Они уже направлялись к машине, когда тетя Сисси, стоя в дверях, окликнула Драммонда.

– Доктор Драммонд... а как же так получилось, что никто из армии не сообщил мне, что Том был выписан из клиники? Как они могут делать такие ужасные вещи?

Драммонд обернулся и кивнул в знак согласия.

– Это действительно ужасно. И это мы тоже хотим выяснить.

Глава 13

– Ублюдки.

Драммонд улыбнулся, отметив про себя особую страстность, мягкую женскую интонацию, с которой было произнесено это слово.

– Это относится к кому-нибудь конкретно?

Они уже находились в Пасифик-Пэлисэйдс, направляясь по адресу Ломита, 459 в южной части Голливуда.

– Армия! Военно-промышленный комплекс. Политики. Всякий, кто превращает жизнь двух невинных людей в сплошные кошмары, страхи, сумасшествие. Как они смеют обращаться подобным образом с такой женщиной, как Сисси Киган, не говоря уже о Томе! Все эти годы она даже не знала, в здравом ли он уме или сошел с ума, жив или мертв. Боже мой, да кто эти люди? Люди, определяющие нашу судьбу. Безымянные, безликие типы, во власти которых находится весь мир. Это они, страдающие манией величия, оперируют понятием "допустимые потери", вместо того чтобы говорить о человеческих жизнях. Для кого-то из этих ублюдков Том Киган был допустимой потерей, а Сисси вообще ничего не значила. Так называемый принцип целесообразности, да?

Она взглянула на Драммонда. Лицо ее горело яростью и решимостью.

– Как их остановить, Пол? Ведь их наверняка можно остановить, выставить напоказ и заставить платить за свои деяния? Я права?

– У вашей газеты шансов больше, чем у кото бы то ни было. У этих людей – власть. Они наделяют властью друг друга, прикрываясь постановлениями правительства, военными протоколами. Они действуют в сумеречной зоне под названием "интересы национальной безопасности". В этой зоне нормы поведения так же гибки, как прихоти монарха. Я подозреваю, что преступлений американцев против американцев во имя национальной безопасности было совершено больше, чем любым другим иностранным государством. Вероятно, то же самое относится и к другим странам, включая и твою родину.

– О, я абсолютно уверена в отношении моей страны. И пример этого – безумие Первой мировой войны. Мой отец часто повторял, что власть без мудрости – все равно что ребенок, играющий настоящей гранатой в переполненной людьми комнате – кто-нибудь обязательно пострадает. А насчет моей газеты ты прав. Но как это сделать? Как можно обличить их, если мы даже не знаем, кто они. Я надеялась, что ты спросишь у мисс Киган, а не сохранились ли у нее эти письма, присланные из частной клиники в Эджвуде, штат Мэриленд, чтобы начать хоть с чего-то. У нас так мало информации.

– Я думал об этом. Но даже если письма и сохранились, прошло столько времени, что их содержание теперь не имело бы никакого значения. Не думаю, что нам удалось бы отыскать какого-нибудь человека, который бы признался: "А как же? Помню, как они выкинули Тома Кигана из клиники, когда он еще страдал амнезией. Что бы вы хотели узнать, парни?"

На лице Карен появилась печальная улыбка.

– Ты прав. Я просто пытаюсь ухватиться за соломинку.

– Что бы они ни сделали с Киганом, сделано это было намеренно. И если существует об этом какая-нибудь информация, нужно откопать ее и пустить в дело. Кто бы ни задавал вопросы обо мне и Кигане, они безусловно не хотят, чтобы эта информация стала достоянием общественности. Упоминание в прессе фамилии Кигана в связи с ограблением банка в Map-Виста послужило своего рода предупредительным сигналом для тех, у кого длинная и достаточно сильная рука, чтобы просто так, играючи, вывести из действия полицию Лос-Анджелеса. Можешь быть абсолютно уверена, что обычный вежливый звонок в Мэриленд в эту частную клинику ничего не даст, кроме счета за телефонный разговор. Хотя кое-что ты все же можешь сделать.

– Что ты имеешь в виду?

– Воспользуйся своими связями и узнай, что происходит в Эджвуде, в Мэриленде. У меня такое ощущение, что это место – ключ к разгадке тайны дела Кигана.

– Я могу сделать это прямо сейчас, – отозвалась Карен и показала на телефон в машине.

– Прекрасно. Действуй.

Она нажала кнопки и обратилась к кому-то:

– Привет, это – Карен Биил. Соедините меня со справочным отделом, пожалуйста. Можно Алекса? – Прикрыв ладонью трубку, она повернулась к Драммонду: – Алекс Джарманд – двадцатилетний спец по компьютерам. Если есть хоть малейшая возможность отыскать какую-либо информацию, он это непременно сделает. Особенно для меня. Думаю, он чуточку влюблен в меня.

Драммонд усмехнулся.

– Невозможно. Да разве двадцатилетний мужчина может быть чуточку влюблен в тебя?

Она с усмешкой взглянула на него.

– Это что-то вроде комплимента? Привет, Алекс... Карен. Интересно... У меня все прекрасно. Спасибо, а ты как? Ну да ладно. Это, конечно, очень любезно с твоей стороны. – Она многозначительно посмотрела на Драммонда. – Алекс, не можешь ли ты оказать мне услугу? В Мэриленде есть одно местечко под названием Эджвуд. Оно имеет какое-то отношение к армии или вообще к военным, но точно я не знаю. Узнай что-нибудь об этом. Меня интересует все. Я сейчас звоню тебе из машины, направляюсь в сторону Голливуда. В машине я буду практически всю вторую половину дня. Попытайся что-нибудь сделать. Очень любезно с твоей стороны. Запиши мобильный номер...

– Карен положила трубку, Драммонд, поддразнивая ее, спросил:

– Интересно, что он такое тебе сказал?

– Он сказал, что ему всегда доставляет особое наслаждение слышать мой голос, что мой британский акцент он готов слушать целый день и что я задала ему работенку на целую субботу.

– Уф! И из всего этого ты делаешь вывод, что парень чуточку влюблен в тебя?

– Я понимаю, что могу еще чуточку нравиться, доктор, но когда девушке уже двадцать шесть, она из всего старается извлечь выгоду.

Драммонд рассмеялся.

– Бедный парень. Бывает ли более глупое положение, когда парню двадцать лет и он безумно влюблен в неприступную богиню?