Анчар Крой. Огнеходец (СИ) - Нокс Игорь. Страница 48

— Тем не менее, акт нападения на «Фаэтон» — серьёзный шаг для новой корпоративной войны, — сказал Анчар.

— Господин Крой, — натужно сказал акула, словно не желал больше слышать ни слова. — Вы абсолютно правы. Только с одним нюансом: «Ресивити» ни на кого не нападало. Мы действительно получили уведомление от полиции, посмотрели на снимки с места сегодняшнего происшествия. И смеем заверить, наши люди абсолютно к этому не причастны.

— Заверять вы будете «Фаэтон», а я привык работать с фактами.

— Факты? — презрительно усмехнулся старик. — Вот они. Хотя ещё не всех погибших удалось опознать, но те, по кому уже поступили данные — давно не служат в «Ресивити». Обращаю внимание на то, что на их форме отсутствовали опознавательные знаки. Это, впрочем, не отменяет возможность, что униформа осталась у них со времен, когда они работали на «Ресивити».

— Это самая простая отмазка, уж извините.

— Если вы, как выразились, любите работать с фактами, то можете обратить внимание на все последние наши боевые операции. «Ресивити» никогда не скрывает свой лик. Если у нас есть основания, мы всегда действуем открыто. Уверен, федеральная служба Конгломерата в ходе расследования установит, что наёмники не имели к нам ни малейшего отношения.

— Однако это не значит, что ситуация нам безразлична, — добавил акула. — Мы не очень любим, когда на нас падают ложные подозрения. Наш глава свяжется с «Фаэтоном», и вопрос, без сомнения, будет улажен. Так им и передайте.

Больше мусолить было нечего. Они могли как нагло врать, так и говорить чистую правду. Вытянуть из них большее сейчас не представлялось возможным.

Анчар попрощался с ними и уже пошёл было к лифту, когда вспомнил, где видел этого старика.

— Ах да, — позвал он. — Господин Дойль. Возможно, вы меня помните. Вас ещё не оповестили о вашем сыне?

— Что, простите? — он посмотрел на Анчара, как на сумасшедшего, акула тоже.

— Алексей, второй курс МетаТеха. Неужели вам ещё не сказали? Полчаса назад он был застрелен при попытке к бегству, — соврал он. — Мои соболезнования.

Он ждал их реакции. Акула вопросительно взглянул на коллегу, затем на Анчара. Кажется, эта информация, несмотря на синий цвет кожи, была для него за гранью понимания. Так реагирует человек, который не знает ни о чьём сыне в МетаТехе и уж тем более не понимает, к чему это сейчас сказано.

А вот Дойль похолодел. Он слишком долго смотрел на Анчара. Может, пытался его вспомнить — или понять, откуда он может владеть такими сведениями. Потом он всё-таки потянулся к коммуту, развернул его, пробежал пальцами. Но как будто для виду.

— Какого чёрта? — не то с испугом, не то со злостью спросил он.

— Его не сразу опознали, сорок пятый калибр вошёл в затылок и оставил кашу вместо лица. Он подозревается в убийстве группы лиц. Честно говоря, мои коллеги должны были…

— Не может такого быть, — грубо, жёстко сказал он. — По какому праву вы смеете говорить это…

— Всего вам хорошего! — сказал Анчар и нырнул в приехавший лифт.

Этого ему было достаточно. Настоящий отец Тусовщика отреагировал бы как угодно, но не так. Он бы вцепился Анчару в рубашку, он бы ударил его по лицу, он бы позвонил сыну — но не блуждающее бездействовал. Так вёл себя тот, кто не знал, как правдоподобнее среагировать. Слишком долго думал там, где истинный лик исходит не из разума, а эмоций.

Что ж, значит, тут будет над чем поработать. Тусовщик мог иметь множество причин, чтобы скрывать своих настоящих родителей, прячась за статусом старика Дойля. И всё же большую часть этих причин можно проверить и исключить.

Пока он шёл на выход, размышлял о том, чем заняться дальше. Недавно от Коула пришла сводка — гаражи на юге проверили, тело нашли, как и предсказывал Анчар. По крайней мере, с «официальными» жертвами было покончено — найдены все пять плюс две неофициальных. Звезда замкнулась. Если был кто-то ещё, узнать об этом не представлялось возможным.

Значит, стоило бы съездить к гаражам с Сорокой. И — думать, как заняться «Марлями». Может, это действительно от и до — их рук дело? Нет, что-то не вязалось.

Когда он выходил из здания, заметил, как охранник «Ресивити» приблизился к минивэну Бойла. Видимо, чтобы попросить отогнать машину от входа. Неизвестно, чем закончилась бы их перепалка, если бы не взрыв.

Машина озарилась волной пламени, охранника подбросило в воздух. Анчар едва успел поставить щит от ударной волны. И «кольт», как назло, остался в минивэне — хотя за его судьбу он переживал куда меньше, чем за Бойла. И Сороки, если та успела вернуться... Не было похоже, чтобы в машину кто-то стрелял. Магическое воздействие тоже он не ощутил, сработали лишь защитные руны…

Руны. Вспомнив об этом, Анчар побежал к минивэну: Бойл мог выжить. Так и оказалось. Кузов был смят особенно сильно в задней части, от колёс не осталось практически ничего. Но кабина на первый взгляд более-менее уцелела. Анчар скастовал заклинание тушения, по возможности отгоняя огонь.

— Твою мать, Бойл! — Он с силой выдернул дверцу и посмотрел на окровавленного напарника. — Слышишь меня?

Бойл повернул голову:

— Да, босс.

— Давай сюда. — Анчар запрокинул его руку себе на плечо и начал медленно вытаскивать его из машины.

— Я, кажется, что-то сломал, босс…

— Везунчик. Хорошо, что защитные ауры не забываешь накладывать.

— Вы поняли, что это было, босс?

— Нет. Давай, Бойл. Сможешь переставить ногу?

— Пытаюсь… — натужно проговорил он.

— Давай, Бойл.

— Босс, пообещайте, что когда это дерьмо закончится, мы, как в старые добрые, сходим в стрипуху и хорошенько напьёмся…

— С удовольствием.

Анчар вынес его из машины, положил на тротуар. Отовсюду уже сбежались местные безопасники, кто-то вызвал скорую, кто-то окружил отлетевшего от взрыва безопасника. Среди толпы показалась и Сорока. Больше всего Бойлу досталось от осколков. В остальном — взрыв по большей части шёл от машины. Что же это было…

Опа. Анчар увидел на почерневшем асфальте следы. Нематериальные — ауры. Тонкие, едва заметные. Прямо рядом с машиной был канализационный люк. Следы вели туда.

Кто-то подложил оттуда взрывчатку и скрылся.

— Позаботься о нём, — крикнул он Сороке и двинул в минивэн. Кольт был цел.

— А ты куда?!

Анчар не ответил. Приблизился к люку, прикинул, что вес люка от сорока до ста килограммов. Скастовал диаграмму сжатого воздуха, наложил её на люк и активировал хлопок. Крышку с шипением отбросило. Спускаясь вниз по канализационной лестнице, он зажёг лучину. Тонкие волокна ауры шли вглубь коллектора с шатровым сечением. Течения отходов здесь не было, видимо, когда-то этот участок был отбутован. Иначе бы сейчас ни Анчар, ни тот, кто заложил взрывчатку, не смог по нему передвигаться.

Он двигался по следу. Шаг за шагом наступал на землеподобную жижу — песок и прочие крупные частицы, оседающие в ходе движений сточных вод. Время от времени на стенах появлялись рисунки, нередко выполненные в стиле фресок и гравюр. Иногда — просто граффити.

Лучина не успела осветить расширение тоннеля, когда сбоку метнулась тень. Анчар потянулся к кобуре, да не успел. Прыгнувший вурд прижал его к стене, вцепившись в пиджак, и попытался укусить за шею. Анчар пустил по рукам огонь, в ответ на что вурд ударил его по лицу, заставляя потерять концентрацию. Его слегка шатнуло, и он воспользовался манёвром, чтобы дотянуться до кобуры.

Два выстрела в живот — и вурд обмяк с сиплым выдохом. Когда он полноценно поднялся на ноги, отпихнув труп, в коридоре стояло уже пятеро вурдов. У двоих в руках ножи, у троих — пистолеты. Следы ауры вели к одному из них, тому, что стоял посередине.

— Вот мы и познакомились, — прошипел главный.

— Рад знакомству, черви. — Анчар держал наведённым пистолет, однако знал, что этого может быть недостаточно. Тогда он плавно пустил вверх ещё три лучины. Вурды с трудом переносили яркий свет.

— Тебе это не поможет, ищейка. Слышал байку, что вурды произошли от вурдалаков?