Наследство в Тоскане - Маклин Джулианна. Страница 7

– Санто дио [11].

Я опустила взгляд.

– Простите. Я как-то путаюсь.

– Вовсе нет.

Я сделала глубокий вдох.

– Просто у меня столько вопросов.

Мария выпрямилась на диване.

– Я бы хотела ответить вам на них, но для всех нас это был такой же шок, как и для вас. Мы узнали о вашем существовании только от юридической службы Антона в Лондоне несколько дней назад. Это они должны приехать сегодня утром с завещанием, которое он обновил совсем недавно.

Я неуверенно нахмурилась.

– Насколько недавно?

– Два года назад. В 2015-м.

Я подумала.

– Может быть, это произошло, когда он узнал о состоянии своего сердца?

Она с сожалением покачала головой.

– Насколько я знаю, он ничего такого не знал. Он всегда казался здоровым как конь.

Где-то в доме громко хлопнула дверь, и я повернула голову на звук женских каблуков, звонко зацокавших по лестнице. Мария потерла виски.

– Порка вакка [12]. Я заранее прошу прощения за то, что сейчас начнется.

В комнату ворвалась высокая, очень красивая итальянка с длинными темными волосами, белоснежной кожей и полными алыми губами. На ней был черный брючный костюм «Армани». Она разразилась громкой тирадой на итальянском, сопровождая бесконечные потоки жалоб размашистой жестикуляцией безупречных рук с французским маникюром. Я не понимала ни слова из ее речи, но подозревала, что это как-то связано с предстоящим визитом адвокатов.

Мария вытянула руку, пытаясь как-то успокоить ее. Заговорила с женщиной по-итальянски, но гораздо медленнее. Я могла только сидеть и смотреть.

В комнату влетела другая женщина. Эта была блондинкой, и заметно старше, возможно, лет шестидесяти с небольшим, но она тоже выглядела потрясающе. Было ясно, что она делала какие-то пластические операции.

– Уйдет ли она! – закричала блондинка.

– Не уйду, потому что я тут живу! – ответила ей итальянка.

– Нет. Ты тут всего лишь гость, и тебя больше не хотят здесь видеть!

Молодая женщина ответила яростно эмоциональной пулеметной фразой на итальянском, которая продолжалась до тех пор, пока другая не подняла руки в поражении. Она выжидательно обернулась к Марии, явно желая, чтобы та вмешалась и сказала бы что-то, чтобы разрядить ситуацию.

– Дамы! – сказала Мария. – С этим придется подождать. Мы не можем принять никаких решений насчет того, кто останется, а кто уйдет, пока не узнаем, что нам сообщат адвокаты.

– Вот! – отрезала итальянка. – Я же говорила!

– Они ничего не скажут насчет тебя! – возразила блондинка. – Антон написал завещание два года назад, а тогда он с тобой и знаком-то не был.

Итальянка трижды щелкнула пальцами перед ее лицом.

– Ты думаешь, что знаешь все ответы, а это не так. Ничего ты не знаешь. Антон любил меня. Он сам мне так говорил. И ты не знаешь, о чем он думал перед смертью. Он мог что-то добавить. Написать какое-нибудь письмо. Я не знаю, как это все работает.

– Конечно, ты ничего не знаешь. У тебя вместо мозгов помада.

– А ты просто нахальная корова! Ты вообще тут только из-за денег! На него тебе было наплевать! Если бы это было не так, ты бы приехала навестить его, пока он был жив. Но тебя тут не было! А кто, кто был с ним, стараясь, чтобы его последние дни прошли как можно лучше?

Мария поднялась и простерла вперед руки, словно оркестровый дирижер.

– Тачете! [13] Поговорим об этом потом. Позвольте представить вам Фиону. Она только что приехала.

Обе тут же замолчали и повернулись в мою сторону.

Та, что помоложе, смотрела на меня как на гадюку в траве.

– Это она?

Я встала и попыталась улыбнуться.

– Бонджорно.

– Это Кейт Уилсон, – сказала мне Мария, указывая на блондинку постарше. – Бывшая жена Антона. Она приехала из Калифорнии. А это София Романо… – Мария запнулась, подыскивая слова. – Подруга Антона.

– Я была ему больше чем подруга, – возразила София. К моему изумлению, она уняла свою ярость и с улыбкой протянула мне руку. – Приятно познакомиться, Фиона. Вы похожи. У вас его глаза.

– Мне все так говорят, – я пожала Софии руку.

Миссис Уилсон тоже сделала шаг вперед.

– Вообще-то это довольно неприятно. Разрушает предположение, что вы на самом деле не его дочь.

В ответ на эту парфянскую стрелу Мария испустила неловкий смешок.

Миссис Уилсон оглядела меня с ног до головы холодным взглядом зеленых глаз. У меня появилось ясное ощущение, что она не одобряет меня ни в чем, особенно мою одежду. На мне были джинсы-скинни и легкий топ под черным кардиганом – смесь спандекса с полиэстром, купленные в «Волмарте» – ведь я была очень ограничена в средствах.

– Вы проделали сюда долгий путь, – заметила миссис Уилсон с обвинительными нотками в голосе.

– Вы тоже, – ответила я. – Мария сказала, вы живете в Калифорнии?

– Да, – она свела приподнятые брови. – А вы из?..

– Таллахасси, Флорида.

Выпустив мою руку, она отступила назад.

– Никогда не бывала в Западной Флориде.

– Там очень мило. Заезжайте как-нибудь.

Миссис Уилсон слегка усмехнулась.

К этому моменту София вышла из комнаты и удалилась по лестнице наверх.

Миссис Уилсон обернулась к Марии.

– Ее не приглашали на встречу, верно?

– Нет, – ответила Мария. – В списке ее нет.

– Хорошо. Мне потребуется ваша помощь в том, чтобы завтра же избавиться от нее. Если только Антон не наделал в свои последние дни каких-нибудь глупостей. Да поможет нам бог, если наделал, но даже это меня бы не удивило. – Она снова покосилась на меня и тоже вышла из комнаты.

Мария опустилась в кресло.

– Ми диспьяче [14].

Я тоже села.

– Но вы же не виноваты. София была… – Я указала пальцем в опустевший дверной проем.

– Си. Любовницей Антона. Не первой, но ей повезло, она стала той, кто был с ним до самого конца. Если честно, я не могу представить себе, чтобы он ей что-нибудь оставил. Он не был дураком, и она много всего получила от него при жизни. Были разговоры про ожерелье, на которое можно было бы целый год снимать в Риме квартиру. Думаю, она заслужила кое-что за то, что была с ним, когда он был так сварлив. Она правда была к нему привязана. Хотя… – Мария неодобрительно покачала головой. – Ее мотивы вызывали подозрения, если вы меня понимаете. Он был немолод, а ее вы видели.

– Думаете, она его обирала?

– Возможно.

Не желая делать осуждающие кого-то предположения, я опустила взгляд на свои руки, лежащие на коленях.

– Кажется, я не особо понравилась его бывшей жене.

Мария махнула рукой.

– Из-за Кейт не переживайте. Она планирует свое третье замужество, а ее второй муж был еще богаче Антона, так что ей-то уж жаловаться не приходится.

– А дети? – спросила я напрямую. – Они меня возненавидят?

– Это уж точно, – ответила Мария, взглянув на меня. – Но что они думают, это неважно. Важно то, что написано в завещании, так что берите то, что он вам оставил, и уезжайте.

Удивленная ее откровенностью, я несколько раз моргнула.

– Спасибо за совет.

Мария печально вздохнула.

– Иначе у вас не будет никаких шансов. У этой семейки просто талант осложнять жизнь себе и всем окружающим. Все превращается в битву.

– Но я же тут ни при чем.

– Нет, конечно, ни при чем, – глядя на меня, Мария начала крутить сережку в ухе. – Что бы ни случилось здесь сегодня утром, не принимайте этого на свой счет. Нет и не было никаких шансов, что они смогут принять тот факт, что у их отца был еще ребенок. Но вообще-то… Не знаю, почему они так уж изумлены. Мать увезла их в Америку тридцать лет назад. Не то чтобы их отец был монахом. В его жизни было много женщин.

Что-то в этой фразе обеспокоило меня, потому что я не хотела думать о своей матери как об одной из многих его пассий. И в то же время мне не хотелось предполагать ничего некрасивого на следующий день после похорон этого человека. Но у меня были свои подозрения.