Ничего особенного (СИ) - Лыновская Людмила. Страница 16

— Ты, Машка, как моя мама, — попыталась не сердиться Вера. — Все ноет и ноет. Все будет хорошо, лишь бы дети мои со мной были. Ты, лучше скажи! Ленчика ты больше не видела?

— Нет, не видела. Я тоже тебя хочу попросить, Вера, никогда не говори о нем при мне.

— Как хочешь.

— Ладно, — Маша встала, собираясь уходить. — Вы еще долго здесь пробудете? Я на машине с водителем. Могу подвести Вас домой.

— Спасибо. Мы здесь рядом живем, — ответила Вера. — Скоро няня придет. Меня заменит. Я пойду, полежу. Немного спину тянет сегодня.

В этот момент раздался плач Кати. Вера повернула голову. Какой-то мальчик, чуть старше Кати, схватил ее за рукав костюмчика и пытался оттянуть от того места, откуда начинается съезд с горки. Катя не уступала ему. Оба кричали. Вера встала и пошла к детям. В эту минуту мальчик толкнул Катю, и та, перевалившись через бортик, стала падать вниз. Вера бросилась к ней и поймала девочку на лету. Осторожно поставив дочку на землю, женщина согнулась, схватилась за живот и застонала. Ее пронзила резкая боль в спине. Маша поспешила к Вере и, обняв за плечи, потянула к машине:

— Поехали срочно в клинику! У тебя могут начаться преждевременные роды!

— А Катя? — в ужасе закричала Вера.

Но, обернувшись, заметила, что к ним со всех ног бежит Нонна Павловна.

— Нонночка, посмотрите за Катей! Я в больницу! — крикнула Вера с лицом, искаженным от боли.

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, дорогая! Я уже здесь! Поезжайте, конечно! — на бегу замахала руками женщина.

— Мама! — заплакала Катюшка, видя, как маму уводит от нее незнакомая тетя.

— Я скоро! — крикнула ей Вера. — Слушайся няню.

Вера шла, опираясь на руку Маши. Боль не отпускала. Спина тянула вниз. Несколько раз ей казалось, что начинаются схватки. Женщина прислушивалась к себе, не отходят ли воды?

Кое-как доковыляв до машины, обе беременные погрузились в нее. Маша — рядом с водителем. Вера протиснулась на заднее сиденье.

Водитель — холеный молодой человек в черном костюме, не смотря на жару, удивленно вскинул бровь.

— В клинику! Срочно! — скомандовала ему Мария. Машина тронулась. Вера закрыла глаза, почувствовав, что ребенок толкнулся и замер.

Часть 3.

Вера лежала спиной к стене и ковыряла ногтем дырку. Обои уже были прорваны. Она дошла до штукатурки, которая сыпалась на пол, как мука, пачкая край постели. Женщина все скребла и скребла стену, как будто пыталась пробуравить окошко в другой мир, где нет боли, невыносимой тоски и одиночества. Где она с маленьким сыном играет на солнечной зеленой лужайке. Вера слышит его смех, бегает за малышом, догоняет его, хватает на руки и подкидывает вверх. Мальчик щуриться от яркого солнца, протягивает к маме ручки и улыбается…

В дверь кто-то осторожно постучал. Вера не реагировала. Вошла мама:

— Доченька, родная моя. Прошу тебя, поешь хоть немножко. Ты уже третий день ничего не кушаешь. Давай я тебе сюда принесу, если ты не хочешь на кухню идти.

Вера молча продолжала скрести стену.

Снова послышалось топтание у дверей:

— Верочка, может, сама покормишь Катю. Она скучает по тебе, плачет. Пойдем, дорогая моя, отвлекись хоть ненадолго от грустных мыслей. Что же делать?! Надо же как-то жить.

— Выйдите, пожалуйста, из моей комнаты. Я не хочу есть, — сказала Вера хриплым голосом, не оборачиваясь. Она продолжала свою монотонную работу, как заключенный, стремящийся сделать лаз на свободу.

Женщины вышли. За дверью послышался плачь Татьяны Васильевны:

— Господи, Нонна! Она, по-моему, с ума сходит. Даже Катя ей не интересна. Что же делать?!

— Ничем мы ей не поможем, — отвечала няня. — Верочка должна это пережить. Другого способа нет.

Вера вдруг откинулась на спину, глядя незрячими глазами в потолок. Ей показалось, что она тонет, медленно погружается на дно озера, заросшего ряской и тиной. Все события в сотый раз поплыли перед ней, заставляя снова и снова ощущать животный страх и панику.

После приезда в клинику Веру обследовал врач.

— Тазовое предлежание плода и очень слабое сердцебиение. Понаблюдаем, если не перевернется ребенок, придется делать кесарево. А сейчас постарайтесь успокоиться и ни в коем случае не вставать. Санитарка подаст Вам судно, если понадобиться.

— Спасибо, доктор, — сказала Вера. Она почувствовала, что боль немного отпустила. Женщина без конца ощупывала живот, пытаясь услышать шевеление сына. Он был такой активный в последнее время, бил маму ножками, толкал головкой. А теперь притаился. Лежал тихо, без движений. Это пугало Веру.

Пришла Мария.

— Ну, как ты? Болит что-нибудь?

— Вроде бы легче стало. Доктор сказал: «Тазовое предлежание плода». Неужели он перевернулся после того, как я Катю поймала? Мой гинеколог говорила, что сынок правильно лежит — головкой вниз.

— Возможно, — ответила Маша, — испугался, наверное. Катя же ножками ударила прямо тебе вниз живота. Вот и перевернулся от греха подальше. Ничего. Время у тебя еще есть. Обратно повернется. А у меня уже завтра срок рожать. Так боюсь! Уже потягивает спину. Чувствую, скоро начнется.

— Маша, клиника же платная. Сколько я примерно должна? Дорого, наверное, здесь лежать? Не говоря уже о родах?

— Не беспокойся. Если что, у Каримова возьмем взаймы. Потом отработаешь. Ладно, пошла я к себе в палату. Лечь хочу, что-то трясет меня. Толи со страху, то ли схватки приближаются.

Вера, оставшись одна, снова стала гладить свой живот: «Ну что ты притаился, сыночек, — говорила она своему ребенку. — Повернись, как надо, ты же у меня умничка».

Утром Вера проснулась и не сразу поняла, где находится. Палата, сияющая своей стерильностью, была чужая и неуютная. Женщина вспомнила о вчерашних событиях, произошедших с ней в детском парке и о том, как Маша отвезла ее в платную клинику, где сама лежала на сохранении. Вера позвала санитарку, чтобы та подала судно, но никто не пришел. Кричать на всю больницу постеснялась. Женщина осторожно спустила ноги с постели, встала и, поддерживая снизу живот, направилась в туалет, который располагался здесь же в палате. Умывшись, она вернулась к себе на кровать. Вера чувствовала себя здесь инородным телом, как будто своим присутствием нарушила чистоту и порядок, царившие вокруг.

Ребенок не шевелился. «Маленький мой, чего ты испугался?» — Вера, ощупывала живот, пытаясь определить, где ножки, а где головка малыша.

Вошел врач. Его лицо было угрюмым, под глазами мешки. «Похоже, ночь выдалась горячей», — подумала Вера.

— Вы зачем встали? — почти зло спросил он, вместо приветствия. Его тонкие губы были сжаты и заворачивались уголками вниз, выказывая еле сдерживаемое раздражение.

Вера, не ожидала такого холодного, если не сказать грубого обращения. «Наверное, сердится из-за того, что я не заплатила». Она поспешила успокоить доктора.

— Я готова сейчас перевести деньги за лечение. Скажите, сколько я Вам должна?

— Разве я говорю Вам про деньги? Я говорю, что не надо было вставать. В Вашем положении это опасно.

— Я звала санитарку. Никто не пришел. Не могла же я мочиться в постель.

— Ах, да! — смягчился врач. — Я забыл, что все заняты на операции.

— Доктор, а как там Мария Викторовна Каримова? Еще не родила? — спросила Вера, улыбнувшись.

— Рожает с трех часов ночи. Тяжелые роды. Ребенок большой.

— С трех часов? — ужаснулась Вера. — А сейчас уже девять утра. Бедненькая!

— Хватит причитать. О себе подумайте. Давайте я осмотрю Вас.

Врач приставил фонендоскоп к животу Веры и стал слушать сердцебиение ребенка. Потом выпрямился и сказал:

— Давайте-ка, обопритесь на меня, пойдем потихоньку в мой кабинет. Хочу посмотреть на УЗИ.

Вера поднялась, испуганно глядя на врача.

— Не волнуйтесь, держите меня под руку, — сказал доктор, и они направились в его кабинет.

Дальше события полетели с бешеной скоростью. Доктор после обследования на УЗИ приказал срочно готовить Веру к операции.