Москва. Кремль. Охрана - Докучаев Михаил. Страница 2
Все это позволило в 1943 году создать самостоятельное командование кавалерии Красной Армии, командующим которой был до конца войны Маршал Советского Союза С.М.Буденный. Главным инспектором кавалерии был генерал-полковник О.И.Городовиков, начальниками штаба в разные периоды были генералы В.Т.Обухов и П.С.Карпачев.
Кавалерийские соединения предназначались для выполнения различных задач и главным образом в подвижных формах боевых действий. Летом и осенью 1941 года они вели тяжелые оборонительные бои, прикрывая отход общевойсковых соединений, участвовали в контрударах и осуществляли смелые контратаки по флангам и тылам прорывавшихся группировок противника, дезорганизовывали его управление и подвоз материальных средств.
В годы войны конница была представлена почти во всех крупных боевых операциях с первого до последнего дня. "Только в Московском сражении 1941–1942 годов участвовало 15 кавалерийских дивизий, в Ростовской операции 1941 года — 13, в битве за Сталинград — 9, в окончательном разгроме немецко-фашистских войск в Германии-12, непосредственно в битве за Берлин-6"[1].
В наступательных операциях кавалерийские соединения использовались для развития прорыва, преследования противника и окружения его крупных группировок, борьбы с его оперативными резервами, нарушения коммуникаций, захвата плацдармов на водных преградах в тылу. Боевые действия кавалерии велись в спешенных боевых порядках и лишь в редких случаях имели место атаки в конном строю. Наиболее успешное применение конницы осуществлялось во взаимодействии с танковыми и механизированными соединениями, в составе так называемых конно-механизированных групп (КМГ). Эти подвижные группировки использовались на главных направлениях боевых действий. Войска, входившие в них, как правило, вводились в сражение на второй — третий день операции, прорывались в глубину обороны противника и вели активные боевые действия в его тылу, отвлекая на себя значительные его силы, давая тем самым возможность успешно развивать наступление своим войскам.
Характерными и внушительными примерами применения конницы во фронтовых операциях явились действия подвижных группировок в Белорусской наступательной операции под командованием генерал-майора Н.С.Осликовского по овладению Богушевском и под командованием генерал-лейтенанта И.А.Плиева по окружению бобруйской группировки противника.
Самая мощная КМГ была создана при проведении Маньчжурской наступательной операции под командованием генерал-полковника И.А.Плиева. Из других операций конников следует отметить Одесскую, Ясско-Кишиневскую, Ровно-Луцкую и другие.
Наиболее активными в годы войны были: 1-й и 2-й гвардейские кавалерийские корпуса (командиры генерал-майоры П.А.Белов и Л.М.Доватор), отличившиеся в битве под Москвой.
В Сталинградском сражении проявили себя: 3-й гвардейский, 4-й и 8-й кавалерийские корпуса, которыми командовали гвардии генерал-майоры И.А.Плиев и Н.С.Осликовский, генерал-лейтенант Т.Т.Шапкин и генерал-майор М.Д.Борисов.
В битве за Кавказ храбро сражались конники 4-го гвардейского Кубанского казачьего корпуса (командир гвардии генерал-лейтенант Н.Я.Кириченко) и 5-го Донского кавалерийского корпуса (командир генерал-майор А.Г.Селиванов).
В Острогожско-Россошанской операции 1943 года отличился 7-й кавкорпус, преобразованный в 6-й гвардейский кавалерийский корпус (командир гвардии генерал-майор С.В.Соколов), в Курской битве и при освобождении Левобережной Украины — 2-й гвардейский кавкорпус (командир гвардии генерал-лейтенант В.В.Крюков), а при форсировании Днепра — 7-й гвардейский кавалерийский корпус (командиры гвардии генерал-майоры М.Ф.Малеев и М.П.Константинов).
Кавалерийские соединения сыграли важную роль в освобождении Болгарии, Венгрии, Польши, Румынии, Чехословакии и Югославии. На заключительном этапе войны несколько кавалерийских корпусов активно участвовали в окончательном разгроме немецко-фашистских войск в Германии.
Боевые дела конников по заслугам отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего. В честь побед, в которые они внесли свой достойный вклад, им многократно салютовала столица нашей Родины г. Москва. За выполнение заданий командования в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками все кавалерийские соединения были преобразованы в гвардейские. Сотни тысяч конногвардейцев были отмечены боевыми наградами, а 269 из них удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
Советская кавалерия в годы Великой Отечественной войны блестяще и на высоком уровне военного искусства выполнила все поставленные перед ней задачи. Однако история обошлась с ней неблагодарно. После войны все кавалерийские соединения и части были расформированы, а конский состав передан в народное хозяйство. Мало того, с упразднением кавалерии как рода войск о ней вскоре забыли совсем и лишь изредка о кавалерийских соединениях упоминается в мемуарах больших военачальников и то в составе какой-нибудь подвижной группировки.
Прошел достаточно длительный период времени после окончания войны. Сейчас идет переоценка отдельных военных операций, событий, фактов. Однако эта переоценка не должна отходить от реальностей, не следует забывать или отодвигать на второстепенный план заслуги и героические дела советских конников и кавалерии в целом. Героизм гвардейцев-конников должен навечно остаться в памяти потомков и служить примером для будущих поколений.
Я горжусь своей принадлежностью к нашей славной кавалерии, хотя был в ее рядах артиллеристом. Считаю для себя за честь, что принимал участие в составе 7-го гвардейского кавалерийского Бранденбургского ордена Ленина, Краснознаменного, ордена Суворова II степени корпуса в крупных сражениях в годы войны, перенес все тяготы и лишения ратной жизни, прошел боевой путь от непокоренного Сталинграда до поверженного Берлина и далее до Эльбы. Длительный период на этом боевом пути нашим корпусом командовал опытный и искусный военачальник гвардии генерал-лейтенант М.П.Константинов, командирами дивизии были гвардии генерал-майоры Г.П.Коблов, И.Т.Чаленко, Герой Советского Союза П.А.Белов. Корпус воспитал 146 Героев Советского Союза, 18 полных кавалеров ордена Славы, чего вряд ли найдешь в других соединениях наших Вооруженных Сил.
Мне посчастливилось участвовать в Параде Победы 24 июня 1945 года. Прибыли мы на парад в Москву из Берлина 2 июня 1945 года. В этот день мне исполнилось 20 лет. Я никогда до этого не был в Москве. После жарких боев нам, фронтовикам, было тяжело привыкать к мирной жизни, все для нас было ново. Москва встретила нас приветливо, в цвету были парки и сады, народ жил в спокойной трудовой обстановке. Первое, что мне бросилось тогда в глаза, это то, что в Москве люди куда-то спешили и повсюду было очень много красивых девушек.
Грандиозность и торжественность Парада Победы, слава наших победоносных Вооруженных Сил, величие нашего народа-победителя остались неизгладимыми в моей памяти.
Промелькнули быстро эти счастливые дни, нужно было возвращаться в часть. Однако вскоре я вновь приехал в Москву на учебу и с тех пор окончательно стал москвичом.
В первые годы жизни в Москве мне нередко случалось проходить мимо здания НКВД на улице Дзержинского (ныне Лубянка). И всякий раз в таких случаях я ощущал холодок в душе, чувствовал какую-то таинственность за стенами этого громадного темного здания. Хотелось понять, что делается там, постичь всю ответственность и значение работы людей, призванных обеспечивать нашу государственную безопасность.
И такой день настал. Я вошел в подъезд с массивными дверями и сразу же попал в обстановку пасмурности и строгости. Навытяжку стояли сотрудники охраны, зорко осматривающие входящих в вестибюль людей и внимательно, с особой тщательностью проверяющие их документы.
Затем я оказался в лабиринте коридоров, в котором новичку трудно сразу разобраться. Даже по истечении определенного времени порой нелегко было найти нужный кабинет. Иногда приходилось по нескольку раз проходить по коридорному кругу, возвращаться к своему рабочему кабинету, чтобы начать маршрут сначала. Но постепенно все становилось на свои места, а когда я привык к окружающей обстановке, то ничего таинственного внутри здания не обнаружил. Каждый день я видел там обычную рабочую обстановку, которая присуща любому государственному учреждению.