Сила и ярость Юга (СИ) - Александрова Евгения. Страница 49

— Мартина, — улыбнулась Ясмин служанке, которая с тревогой появилась в столовой зале спустя пару минут.

— Госпожа, вы вернулись! — Полные губы служанки расплылись в улыбке, только быстрый взгляд на Вальдера заставил притушить радость и даже будто сверкнуть затаенным гневом.

— Да. Попроси сделать мне, пожалуйста, завтрак.

— Да, госпожа, — быстро откликнулась Мартина и скрылась за дверью.

Ясмин уселась за стол на свое любимое место — напротив раскрытого окна — и взглянула на Вальдера. Солнце не проникало в комнату — широкий балкон над первым этажом давал тень и ограждал от невыносимого зноя, но даже эта небольшая прохлада явно была чужаку недостаточна. Хотя как маг он наверняка умеет с этим справляться… Он многое умеет: читает чужие эмоции, может управлять ими и навязывать свою волю. Ясмин, снова осознав это, на миг похолодела, но быстро взяла себя в руки.

— Составишь мне компанию?

Казалось, словно ее поведение напрочь не совпало с тем, что он ожидал. Впрочем, и она ожидала иного: ярости, угроз и наказания за побег.

— Если хочешь, — Вальдер сдерженно улыбнулся, продолжая следить за ней с растущим интересом.

Ясмин осмотрелась — рядом не осталось даже вездесущих людей Вальдера, по крайней мере виднелась только пара человек во дворе. Остальные заняты её поисками по всем деревням и окрестностям? Выходит, он сейчас довольно беззащитен, не считая опасной магии, но вряд ли надолго.

Вальдер опустился на стул напротив и чуть откинулся назад.

— Расскажешь, где была?

— Путешествовала… к себе.

— Вот как. Нашла?

— Думаю, да.

— Звучит вдохновляюще.

Мартина принесла поднос с едой, и Ясмин потянула аппетитные запахи.

— А теперь ты расскажи, что происходит.

— Люди работают. Тростник растет. Солнце по-прежнему жарит, как ненормальное. Ничего не изменилось так кардинально, как, похоже, ты.

Ясмин тихо хмыкнула, но не ответила на последнюю фразу, только качнула головой и спросила о другом:

— Я слышала, что ты отказался отпускать мятежников… — она внимательно смотрела на снисходительное выражение лица Вальдера.

— Это лишь ответная мера на твое исчезновение. На случай, если любви к дому у тебя окажется недостаточно, чтобы не делать глупостей.

Ничего не меняется, он прав. Хотелось лишь посмеяться над своими мыслями, в которых она допускала, что Вальдер может стать человечен. И он по-прежнему относится к ней, как к маленькой девочке, которую надо учить кнутом и пряником — чтобы был толк.

— Я здесь. Теперь выполнишь своё обещание?

— Посмотрим.

Вальдер задумчиво коснулся кистью подбородка.

— Хорошо, — не стала никак возражать Ясмин и приступила к еде.

— Интересно, — снова заговорил он с усилившимся вдруг северным акцентом, и от его голоса даже холод продрал по коже. — Почему твой друг не убил меня, когда была такая прекрасная возможность?

Ясмин подняла на него глаза. Показалось, или в его голосе неуловимо — проскользнула тень… сожаления?

За его непроницаемой броней вдруг оказалась такая брешь, что, увидив ее, Ясмин ощутила вдруг не злорадство, а защипавшие глаза. Да что с ней снова… Это ведь всего лишь новая манипуляция, только на этот раз не издёвки, а мнимая откровенность. Которая ей не нужна.

— Он не убийца.

— Зато я — убийца со стажем. — Вальдер повернул пальцами стоявший перед ним поднос, и блеснули металлом приборы. — И знаю, что минутная слабость карается поражением.

Ясмин на миг затаила дыхание, пытаясь осознать, насколько опасна угроза в его голосе. Он-то уж явно не стал бы думать, убивать Риана или нет. От мысли о нём вдруг охватила дикая тоска, и она снова заговорила, чуть помолчав:

— Думаешь, побеждают только сильные?

Вальдер снова откинулся назад и, чуть склонив голову набок, отозвался:

— Не сильные и не правые, потому что справедливость для каждого своя. Побеждают скорее… хитрые: те, кто знает, когда быть правым, а когда — сильным.

Ясмин усмехнулась и согласно развела руками.

— Так и победа — для каждого своя.

— Твоя правда. Иногда надо понять, когда вовремя отступить, чтобы сохранить хотя бы то, что уже есть.

Ясмин сдержала свои эмоции и только согласно кивнула. Пусть считает так.

Пока сила на его стороне: он по-прежнему хозяин, утвердил своё право. В его власти жизни невинных людей, он хорошо знает, как заставить всех играть по своим правилам. Но на его силу, хитрость и магию должно найтись что-то, что спасет. Обязательно должно! Она найдёт это.

И пусть по-прежнему не было ясного плана, что делать. Никакого. Но именно это сейчас было спасением — иначе Вальдер почувствовал бы сразу и прижал к стене. Ясмин моментально притушила эти мысли, чтобы он не ощутил их раньше времени, и задумалась о плантациях.

Они поднимались по лестнице, когда Вальдер остановил ее и развернул к себе. Он не был больше бесцеремонен, не пытался ее раздеть или присвоить силой, хотя это в его власти — стоит лишь дать волю своей магии. Но Вальдер не ищет легких путей, ему попросту не будет это интересно. Ему надо снова заманить её в ловушку и заставить поверить, что она сама именно этого и хочет. Он коснулся пальцами плеча, скользнул до локтя, мягко сдавливая кожу. В долгом взгляде виделась тяга и желание снова обладать, властвовать над ней, как прежде. Наслаждаться ее поддатливостью и отзывчивостью, идущей будто против воли, подсознательно. Ее недавней зависимостью от него и внутренней борьбой с ней же.

Вальдер спустился на ступеньку ниже, так, чтобы ей не приходилось задирать голову. Опустил руки на бедра, огладил их сквозь мешковатое платье.

Но он не принуждал — оставлял ей выбор. Взял бы снова силой, и Ясмин ничего не смогла бы с этим сделать. Теперь только не было той противоестественной тяги, только отчуждение и прохлада, будто она проснулась после долгого сна.

— Я… потеряла ребенка. — Слова дались трудно, но только так можно было увидеть его настоящего.

Она не знала, о чем он сейчас думает. О том, что она избавилась от нежеланного ребенка, или о том, что его надежды сломать её обернулись крахом. Не думал, что она решится на такое. Но слова были произнесены, и сейчас он её не тронет — не посмеет больше. Не теперь.

Вальдер замер, продолжая смотреть на нее пристально, будто насквозь. Нахмурился — изломались брови у переносицы, нехорошо сощурились глаза. И даже через платье ощутилось, как похолодели его пальцы. Ясмин представила, как сейчас они сожмутся сильнее, вопьются ей в тело. И почему-то подумалось, что в той истории про жену были свои вопросы: отобрали ли?..

Такие, как Вальдер, не меняются. И другого выхода не было. Она никогда не будет с ним чувствовать себя собой — свободной и настоящей, которую принимают, какой есть. Теперь она знает, как это бывает на самом деле.

— Потеряла или захотела потерять? — спросил он так, что стало понятно: правду не утаить.

Его руки скользнули вниз, и он отпустил её. Она наконец увидела его без маски — настоящего. Губы сжались в тонкую линию, пальцы яростно сжались, и мигом слетела вся показная мягкость, которая была в танце и при разговоре. Казалось, он прямо сейчас впечатает её в стену или сделает что похуже — дрогнули от напряжения его плечи. Ясмин прижалась к стене, чувствуя лопатками твердый и холодный камень, и смотрела в сощуренные глаза, не в силах отвести взгляд.

— Ясмин! — призвал он к ответу.

— Мне жаль, — на удивление твердо ответила Ясмин. — Пожалуйста. Мне надо побыть одной.

Подобрав подол, она быстро вырвалась, поднялась по ступеням, не глядя на него, и прошла в свою комнату. И только там, прижавшись спиной к затворенной двери, выдохнула и прикрыла глаза.

Глава 29

Вальдер позаботился о её безопасности — наверняка попросил оставшихся в доме своих следить за тем, чтобы юная госпожа не покидала свои покои. Думал, что если она проведет время в одиночестве, то поймет, что совершила ошибку? А что если ошибкой было тогда согласиться на свадьбу?..