Мужчина внутри (ЛП) - Ли Лора. Страница 7

У журналистов уже были сведения о новых Кошках, но больше всего тревожило то, что они знали и про других.

Отслеживать сплетни и выделять из них правду было трудно. Учитывая шифры, которыми пользовался Совет для своих бесчисленных передач – еще труднее. У него просто не было желания смотреть еще один выпуск новостей.

Изображение на экране заморозило его внутренности. Полный азарта голос журналиста заставил кровь застыть в его венах. Увидев лицо женщины на экране, Табер зарычал.

— Вероника Эндрюс, механик, подрабатывающий бухгалтером в Сэнди Хук, тоже носит метку одного из существ, называемых Кошачьей Породой. – Блузка Рони была разорвана, она хрипло кричала от боли, а камера все пыталась поймать в прицел маленькое, похожее на синяк пятнышко на ее плече.

Табер медленно поднялся на ноги. Шок пронзил его с ног до головы, когда воспоминания о тех далеких днях вспыли в его голове: его губы на ее коже, его клыки царапают ее плоть, язык лижет нежную шею. Вкус Рони ударил в его голову как вино. Даже сейчас, пятнадцать месяцев спустя, он преследовал его.

— Мисс Эндрюс, каково это – быть отмеченной животным? – Еще один репортер пытался перекричать ее плач, а Рони царапалась и пыталась вырваться.

Азарт, почти фанатизм горел в глазах журналистов и зевак, и Таберу стало не по себе. Страх в глазах Рони заставил его внутренности сжаться. Как они смеют ее трогать? Хватать ее как варвары, показывать ее такой?

Он тихо зарычал, предвкушение мести опалило его разум.

Это была одна из самых ужасных сцен, которые Таберу когда-либо приходилось наблюдать.

Глаза Вероники стали от шока почти черными, в них стояла боль, а грубые руки держали ее, дергали ее туда-сюда, пытаясь обнажить перед камерами метку Пород.

Он медленно придвинулся ближе, не отрывая взгляда от метки… его метки, его женщины. Сердце замерло, а кровь внутри вскипела при виде рук – мужских рук – удерживавших Рони, пока она пыталась вырваться, оставляя на своей нежной коже синяки.

Табер едва сдерживал рычание, животное и яростное, пока смотрел на экран.

— Отпустите ее, ублюдки! – знакомый голос присоединился к гомону.

Один из работников автомагазина буквально распинал окруживших Рони мужчин, отшвырнув их в стене здания.

Рони наконец освободилась. Не теряя и секунды, она побежала прочь. Камера следила за ней, за тем, как разъяренный владелец магазина зовет ее, а потом машет рукой, показывая за угол здания, к стоянке. Она успела запрыгнуть в грузовик, буквально на мгновение опередив журналистов.

Камера приблизилась и поймала сквозь закрытые окна выражение лица обезумевшей от ужаса Рони. Ее глаза остекленели от слез, блузка висела на честном слове, синяки наливались на коже рук и на груди.

Все инстинкты Табера пробудились к жизни. Он ведь с самого начала знал, что Рони не такая, как все, она особенная. Было в ней что-то такое… что-то, что сводило его с ума. Держаться от нее на расстоянии – как она сама и просила – было самой трудной вещью в жизни. Держаться от нее на расстоянии сейчас стало невозможным.

— Мне нужны Таннер и Кэбал, - грубые Бенгальцы были так же очаровательны, как и дики. – Шерра…

— Я займусь, - она уже держала трубку у уха и рявкала, отдавая приказы. Оружие, припасы и вертолет – иначе вместо часа им пришлось бы добираться до места целый день. – Готовься к вылету через двадцать минут, - сказала она ему.

Он проводил взглядом завернувший за угол грузовик и чертыхнулся. Передача шла в прямом эфире и транслировалась по всему миру. Каждый гребаный ученый из Совета Генетики наверняка его смотрел. И он очень хорошо знал, что солдаты Совета есть и в Сэнди Хук.

Джон О’Брайен был хорошим парнем. Их с Кэлланом дружба выдержала испытание безумными слухами и выпусками новостей. Но он был один, и, несмотря на свой армейский опыт, справиться с солдатами Совета ему было не под силу.

— Кэллан. Пошли кого-нибудь к ней, - попросил он вожака своего прайда, почти отстраненно, снова и снова проигрывая в своей голове нападение на Рони.

— Понял, Табер, - голос Кэллана был холодным, опасным. – С ней О’Брайен, он хороший парень. Мне кажется, я знаю, куда он поехал, так что я свяжусь с ним, пока ты будешь лететь.

— Вертолет прогревается, Табер, - доложила Шерра. – Его уже загружают, Таннер и Кэбал уже едут. Все путем.

Глаза Табера сузились, когда он вспомнил лица тех, кто удерживал Рони. Несколько из них были ее земляками, двое – чужаки. Они все заплатят.

Кулаки Табера сжались от ярости, из горла вырвался низкий животный рык.

Он молча покинул комнату, направившись из офиса прочь – к передней двери и наружу. Его уже ждал «джип». За рулем сидел один из молодых Кошачьих. Он вдавил газ до пола и в два счета домчал их до места стоянки вертолета.

— Удачи!

Табер спрыгнул на землю и направился к вертолету. Он почти перешел на бег на пути к воздушному судну, и вот уже через открытую дверь буквально влетел в салон. Пятнадцать месяцев он мучил себя ожиданием, не позволяя себе связывать свою жизнь ни с одной женщиной, думая лишь о той, которую так долго пытался от самого себя защитить.

— Готов, - крикнул он, когда Таннер обернулся к нему.

Надел наушники, пристегнулся, пока они взлетали. Каждая секунда вдали от нее казалась теперь такой долгой. Улыбка скривила губы Табера. Он уважал ее желания так долго, потому что не знал всех тонкостей инстинктивного выбора пары. Но теперь зверь внутри него точно знал, кто ему принадлежит. Она может злиться, вопить, ненавидеть его целую вечность, пока не замерзнет сам ад.

Рони – его женщина.

И скоро – очень скоро – она поймет, что у нее нет выбора… Ни у одного из них.

Глава 4

Это не могло с ней случиться. Рони пыталась убедить себя в том, что безумный побег из города в горы был просто ночным кошмаром. Наверняка она скоро проснется. Точно-точно. Это все стресс. Просто не каждый день ты понимаешь, что связана с человеком иной породы, той, о существовании которой ты даже раньше и не слышала.

— Все нормально? – Джон обеспокоенно смотрел на нее с водительского места, его рыжие брови нахмурились.

Рони поправила ремень, которым он ее пристегнул. Наверняка этот чокнутый слетит с горной дороги и убьет их обоих. Он вел машину как безумец. Ее жизнь и так могла оборваться в любую минуту, но этот вовсе не значило, что Рони хотела умереть так скоро.

— Ты едешь не слишком… быстро? – спросила она спокойно, хотя сердце колотилось.

— Мы почти приехали. Хочу удостовериться, что нас не преследуют. – Джон резко свернул на боковую дорогу, ведущую к лесу, и машина запрыгала на гравии. – Я еду к моей охотничьей хижине. Слава Богу, там достаточно высоко и ловят телефоны, и у Табера не будет проблем с приземлением.

Рони заморгала от растерянности.

— О чем ты говоришь?

Табер не придет за ней, он не станет ее спасать. Разве они этого не знали? Разве они не в курсе, что он поклялся больше не пачкать об нее руки?

Он раздраженно выдохнул.

— Это вопрос жизни, Рони. Теперь о тебе знает весь мир, так что, думаю, Табер летит сюда. Когда они будут рядом, он мне позвонит. Ты теперь здесь не в безопасности.

Рони проглотила возражения, пытаясь не обращать внимания на комок в животе. Она видела репортажи о «плохих парнях». Их называли монстрами.

Держать себя под контролем было тяжело. Она видела репортажи о тех из Пород, кого схватил Совет. Бедные люди, помоги им бог. Это был худший ночной кошмар, который она могла бы себе представить.

— Боже, - бессильно прошептала она. – Я наверняка скоро проснусь. Но Табер не приедет сюда, Джон. Ему было плевать, когда он поставил эту метку, и думаю, ему и теперь все равно.

Он десять лет вытаскивал ее из одной передряги за другой. Табер решил, что с него хватит, и теперь она не могла на него надеяться.

Джон крякнул, поймав ее недоверчивый взгляд.

— Хорошо, Рони, пусть все это сон. Когда увидишь Табера, так ему и скажи.