Волшебство любви - Линден Кэролайн. Страница 60

— Он назвал меня вздорной, — сообщила Франческа своему отражению в зеркале. — И это не комплимент. — Хотя в его устах это звучало как комплимент, когда он напомнил ей об этом как-то за завтраком. — Но с другой стороны, он сказал, что хочет увидеть меня вновь, — продолжала Франческа. — И так и поступил, когда встретился со мной в театре на глазах у всего общества.

Господи, что он подразумевал под этой вылазкой в Гринвич?

Франческа остановила выбор на ярко-синем костюме для верховой езды, на случай если Эдвард предложит прогуляться верхом, и спустилась вниз. Миссис Дженкинс встретила ее у подножия лестницы и протянула записку.

— Только что принесли для вас, мадам. Могу я сказать, что вы очень хорошо выглядите этим утром?

Франческа улыбнулась экономке. Несмотря на свои мучительные раздумья, она действительно чувствовала себя прекрасно, взбудораженная надеждой и приятными (или нет?) ожиданиями.

— Спасибо. Сегодня меня не будет весь день.

— Велеть мистеру Дженкинсу закладывать карету?

— Нет, в этом не будет необходимости. Я поеду с лордом Эдвардом.

Экономка кивнула и пошла за завтраком.

Франческа открыла конверт. Салли Ладлоу писала, что она не видела Олконбери и не получала от него никаких вестей с того самого времени, как произошел инцидент в театре, и что она обеспокоена. Она спрашивала, очень тактично, есть ли у Франчески какие-нибудь соображения по поводу того, что могло с ним случиться. Однако ее постскриптум подвергал сомнению искренность ее озабоченности, потому что в приписке она умоляла Франческу быть к нему снисходительной, когда они увидятся в следующий раз, и помнить о том, что он действительно ее любит.

Франческа вздохнула. Все окружающие стремились заверить ее в том, что один мужчина ее любит, а второй — нет, и никогда не сможет полюбить. Насколько все было бы проще, если бы ее чувства принадлежали тому мужчине, который ее любил. Или, скорее, если бы мужчина, которому принадлежали ее чувства, был тем самым, кто наверняка бы ее любил.

Олконбери, и она это знала, был бы ей отличным мужем. На следующий день после того, как Эдвард пришел к ней в ложу Ладлоу, Олконбери прислал ей чудный букет маргариток. «С извинениями за вчерашнее и пожеланиями счастья», — было написано на вложенной в букет карточке. Он подписался лишь инициалами. С тех пор Франческа его не видела. От того ли, что она так много времени проводила с Эдвардом, или потому, что Олконбери ее избегал, она не могла сказать.

Франческа аккуратно сложила записку от Салли. Хорошо, что у нее такие друзья. Ей повезло. Она и с четой Ладлоу не виделась с того вечера в театре. С тех пор как Эдвард начал выводить ее в свет, она почти не виделась со своими приятелями. Ей не хотелось думать о том, что придется отказаться от привычного круга общения, чтобы быть с ним, или что ей придется делить свое время между Эдвардом и своими друзьями. Это было еще одно препятствие, на которое она бы предпочла закрыть глаза. По крайней мере, пока.

Она думала, что Эдварду понадобится немало времени для того, чтобы сделать все необходимые приготовления, и потому удивилась и обрадовалась, услышав знакомое позвякивание упряжи, едва она закончила завтракать, она бегом бросилась наверх, чтобы захватить шляпку, и уже спускалась, когда раздался стук дверного молотка, стучали сильно и громко. Миссис Дженкинс, которая уже была внизу, поспешила открыть дверь.

— Где леди Гордон? — Эдвард едва не смел экономку. — Я должен немедленно с ней поговорить!

— Я здесь, — встревоженно сказала Франческа. — Что случилось?

Он посмотрел на нее. Глаза у него горели.

— Джексон нашел Джорджиану.

У Франчески подкосились ноги. Джорджиана… Она так увлеклась раздумьями о своей любовной дилемме, что сегодня даже не вспомнила о племяннице. Чувство вины и чувство облегчения охватили ее одновременно. Она тяжело опустилась на ступеньку, сжимая в руках шляпу.

— Где? — прошептала она. — Где она?

Эдвард шагнул мимо миссис Дженкинс и, перепрыгивая через ступени, бросился к ней.

— В Бетнал-грин.

На другом конце Лондона, но все же не так далеко, как могла бы быть. Франческа кивнула. Говорить она была не в состоянии. Слава Богу, Эллен не увезла Джорджиану далеко, ведь именно этого она больше всего боялась в глубине души, а сейчас этот страх отступил. Франческа быстро произнесла про себя благодарственную молитву. Всего через несколько часов она вернет себе Джорджиану.

Эдвард взял в ладони ее лицо.

— Ты выглядишь так, словно вот-вот лишишься чувств. Миссис Дженкинс, принесите немного хересу.

— Нет. — Франческа схватила его за руку. — Со мной все хорошо. Я готова ехать за ней сию же минуту.

— Конечно. Мой экипаж ждет. — Эдвард помог ей встать, и они вместе спустились вниз.

— Вы правда ее нашли? — тревожно спросила миссис Дженкинс, пока Франческа завязывала ленты шляпки под подбородком. Франческа кивнула, говорить она не могла. Экономка радостно воскликнула и, проводив их до двери, крикнула вдогонку: — Счастливого пути! Поскорее привозите сюда маленькую мисс! И, сэр, да благословит вас Господь!

Торопясь, они сели в карету, и Эдвард указал кучеру, куда их везти.

— Не могу дождаться, когда снова ее увижу, — тихо сказала Франческа, когда он сел рядом и карета тронулась. — Она такая славная девочка, Эдвард. Мне так отчаянно ее не хватало.

— Я знаю. — Он обнял ее. — Она похожа на тебя?

— Нет, она копия матери. Джулиана пошла в нашу маму, а я больше похожа на отца. У Джорджианы темные волосы и очень светлая кожа, как у Джулианы. — Франческа улыбнулась. — Даже когда Джорджиана была еще в пеленках, моя сестра сокрушалась, опасаясь, что девочка унаследует заодно и нос, как у ее бабушки, нашей с Джулианой матери. Я не видела никаких признаков этого, но она так быстро растет. Интересно, насколько она изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз?

— Скоро узнаешь, — улыбнулся Эдвард.

— Да. Я поверить боюсь… — Как она боялась, что этот день никогда не наступит! И если бы не Эдвард, она могла бы до сих пор воевать с ветряными мельницами, пытаясь заполучить услуги стряпчего. — И все благодаря тебе. — Слезы выступили у нее на глазах. То были слезы радости, но Эдвард все равно сунул ей в руку носовой платок. — Я не знаю, как тебя благодарить, Эдвард, за все, что ты сделал: за твою помощь, за твою поддержку, за твои неоценимые советы…

— Мои заслуги невелики, — сказал он. — Главную роль сыграла твоя решимость.

— Да уж. — Франческа устало засмеялась и вытерла слезы. — Своей решимостью я ничего не добилась, пока меня не обуял гнев, и я не явилась к тебе домой; чтобы отчитать тебя за Уиттерса.

— Ты слишком строга к себе.

— Я была сама не своя от тревоги. Эллен испарилась, я понятия не имела, где ее искать. И ее соседка сказала, что Джорджиана выглядит очень худой. — Франческа посмотрела на Эдварда. — Твой сыщик сказал, как она выглядит? Она здорова? Если Эллен дурно с ней обращалась, клянусь, я натравлю на нее констеблей!

— Он сказал, что она выглядит здоровой, — сказал Эдвард ласково, пытаясь ее успокоить. — Пока не вижу никаких причин для тревоги.

— Не думаю, что смогу предложить ей деньги, если увижу, что она дурно обращалась с Джорджианой, — продолжила Франческа. — Даже если у Эллен в мыслях не было ничего дурного. Согласись, разве это не жестоко по отношению к ребенку — держать ее в черном теле, когда у нее есть родственники, которые с радостью возьмут на себя заботу о ней!

— Джексон ничего не сказал насчет черного тела. Не делай скоропалительных выводов.

— Я не делаю скоропалительных выводов! — воскликнула Франческа. — Я пытаюсь подготовить себя к тому, что мы можем обнаружить.

Эдвард покачал головой:

— Но ты готова к тому, что ты должна делать?

— Конечно! Мы несколько раз это обговаривали — я даже согласилась подкупить Эллен, чтобы она мне ее вернула.

Он укоризненно на нее взглянул.

— Возможно, ты подобрала не самые тактичные слова.