Флирт на поражение - Сойфер Дарья. Страница 7
– Шприц? – озадаченно выдохнул Сеня, когда Агафонова извлекла на свет божий свою находку.
– Я ж говорила: какие ему таблетки! – Ирка победоносно скрестила руки на груди. – Давайте, колите!
– Чур, я пас! – Влад в ужасе попятился еще дальше, пока не уперся спиной в стеллаж с настолками.
– Олег, может, вы? – Женя протянула шприц Митрофанцеву как самому старшему из присутствующих.
– Э, нет! Я – трипанофоб…
– Нашел время для камингаута! – скривилась Ирка.
– У меня боязнь иголок! – пояснил Митрофанцев. – Колите сами, уж вам-то не привыкать!
– Не, я могу, конечно… – Ирка задумчиво облизнула кольцо на нижней губе. – Просто я как-то пыталась сделать укол бабушке… Короче, долгая история, но там игла попала в сустав, обломилась…
– Нет! – вполне себе отчетливо крикнул Кирилл и умоляюще посмотрел на Женю. – Пожа… луй… ста…
Агафонова стиснула зубы и оценила ситуацию с хладнокровием истинного полководца. Трипанофоб Митрофанцев в безмолвном страхе таращился на футляр со шприцем, Ирка украдкой косилась на упругий зад Кирилла, Сеня вытирал об себя перепачканные кремом пальцы, Влад в полуобморочном состоянии хватался за стойку стеллажа. Ну а Яся… Яся все еще слушала гимн Минздрава по телефону. Кроме Жени, действовать было некому. «В войне самое главное – быстрота», – вспомнила она еще одну мудрость Сунь-Цзы и с тихим щелчком открыла футляр.
Прежде Агафонова еще никому не ставила уколы. В теории все было просто: воткнул, нажал, вынул. На практике перед ней лежала живая плоть, с которой Ирка услужливо стягивала штаны, и в эту белесую кожу следовало вонзить острый металл. На одной чаше весов – психотравма, которая потом не единожды аукнется ночными кошмарами, на другой – жизнь Кирилла. А если укол получится слишком болезненным? Вдруг после этого случая Женя будет вызывать у него ужасные ассоциации? Эдакий условный рефлекс: увидел – и сразу захотелось плакать… С другой стороны, если не уколоть вообще, то словосочетание «Евгения Санина» так и останется пустой фантазией. Выживет Кирилл до приезда скорой – не простит за медлительность. Умрет? Тогда Женя и сама себя не простит. Колоть – или не колоть? Вот в чем вопрос…
– Алло! – вдруг воскликнула Яся. – Да, взрослый мужчина, лет тридцать пять, приступ аллергии, отек Квинке… Пишите адрес…
И в ту самую секунду Женя явственно представила себе, что все лавры спасителя достанутся какому-то фельдшеру, что прямо сейчас сюда заявятся люди в синих спецовках и заберут у нее Кирилла. Пух! – и сомнения рассеялись, как злые чары.
– А-а-а! – с рыком греко-римского борца Женя зажмурилась и что было сил воткнула шприц в мягкие ткани своего избранника.
– А-а-а! – в тон ей заорал Кирилл, извиваясь, будто змей под копьем Георгия Победоносца.
А потом в зале досуга стало очень тихо. Женя заставила себя раскрыть глаза: все взирали на нее с благоговением, если не считать Кирилла: тот тихонько постанывал, держась за зад, и пока вообще ни на кого не смотрел. А вот во взглядах игроков читалось самое настоящее уважение, и Женя впервые в жизни ощутила, что это такое – быть лидером и вести за собой людей. И если раньше она ненавидела быть в центре внимания, то теперь по телу разлилось незнакомое ей доселе пьянящее удовольствие.
– Поздно, скорая уже не нужна, – ошарашенно выдохнула Ветрова в трубку. – Нет-нет, никто не умер! Все живы-здоровы…
И она собралась было сбросить звонок, как вдруг Влад то ли икнул, то ли кашлянул и, словно огородное чучело, из которого вынули шест, обвалился на пол.
– Хотя… Можете приехать на всякий случай… – Яся склонилась над не в меру впечатлительным рыцарем. – Какая-то у нас эпидемия… Да нет же, фигурально! Не надо эпидслужбу… Знаете что?! – не выдержала она. – Соберусь помирать – звякну! – и недовольно сунула гаджет в сумочку.
– Я в порядке… – донесся до Жени слабый голос Влада. – Просто сахар немножко упал…
А, еще и диабетик… Нет, в следующем году надо будет точно ввести обязательные справки для членов клуба.
Если бы кто-то сказал Жене, что в день ее двадцатипятилетия мужчины станут штабелями валиться перед ней на пол, она бы не поверила. Но жизнь умеет удивлять. Один, смущенно застегивая штаны, только-только карабкается по ножке стола к свету, как коала по ветвям эвкалипта. Второй, лежа, шуршит фантиком от карамельки, чтобы приподнять уровень сахара и самоуважения. Мол, настоящий мужчина способен обойтись без уколов и фельдшера.
Что ж, за Влада Женя уже не волновалась. Как бы ни напугал его сегодняшний миндальный кризис, ровно через неделю он первым будет топтаться у порога библиотеки, готовясь к очередному штурму врага. А вот вернется ли в этот вертеп хаоса Кирилл Санин… Его аккуратный хвостик растрепался и печально повис, читательский билет немым укором таращился на Женю из-под стола.
– Простите, вы уронили… – Она подняла эту маленькую картонку и без особой надежды протянула ее хозяину.
«Пойдите вы к чертовой бабушке со своей библиотекой!» – так и слышала Женя ответ. По крайней мере, сама бы она непременно ответила нечто подобное, пройдя через все круги унижения.
– А… Спасибо. – Кирилл машинально сунул билет в карман, даже не удостоив Женю взгляда.
Все оказалось куда хуже, чем она думала. Равнодушие… Тренер по ушу – а папа настоял, чтобы Женя освоила хотя бы один вид боевых искусств ради самообороны, – любил повторять: «Я кричу на тебя, потому что мне не все равно. Вот когда я промолчу, можешь начинать волноваться. Запомни: молчат те, кому наплевать». И Женя запомнила. Вот почему, когда Кирилл, перекинув через плечо рюкзак, направился к выходу, Агафонова не бросилась ему наперерез. Не напомнила о том, что хорошо бы сдать книгу, не предложила водички. Какой смысл удерживать того, кто все равно уйдет? Лучше провести день рождения – точнее, то, что от него осталось, в более надежной компании. А именно – наедине с собой.
– Жень… Ну Жень… – Как только игроки разошлись, Ветрова виновато кинулась помогать подруге укладывать «Камень драконов» обратно в коробку. – Ну прости…
– Эта ячейка только для заклятий. – Женя мрачно отобрала у Яси карточки. – Боевые идут в другое место…
– И куда же, интересно, они идут? – Яся подмигнула: явно надеялась, что неуклюжий каламбур развеселит Женю и заставит забыть обо всем.
– Слушай, спасибо за торт, – произнесла Агафонова с нажимом. – Но дальше я сама.
– Да я ж не нарочно! Это вообще моя любимая кондитерская! Откуда я могла знать, что у тебя тут ухажер с аллергией?
– У меня нет никакого ухажера! – вспылила Женя. – И не будет! Закрыли тему.
– Тогда пойдем посидим куда-нибудь… Я знаю одно местечко, там такой шикарный бармен… – Яся нарисовала в воздухе бицепсы. – Просто мистер Банки! Ты про хвостатого сразу забудешь!
– Во-первых, его зовут Кирилл! Ты даже мужских имен не запоминаешь! У тебя одни ярлыки – кто дрищ, кто прыщ, кто хлыщ… – Агафонова захлопнула коробку и понесла ее на верхнюю полку дальнего стеллажа, чтобы какие-нибудь подростки не добрались и не растеряли детали. – А во-вторых, я его и так забуду! Сама! Без тебя! Так что возьми уже свои советы и засунь… – она сердито засопела. – Себе в блог! А с меня хватит! Имею я, в конце концов, право провести день рождения так, как хочется мне?!
– Имеешь, – тихо и серьезно ответила Ветрова. – Прости…
Женя еще долго слушала, как цокают Ясины каблуки по главной лестнице и, лишь когда внизу гулко громыхнула входная дверь, смогла наконец выдохнуть. Вообще-то Женя не собиралась обижать Ветрову. Словно хомячка сапогом пнула… Но ведь Яся сама напросилась! Вечно лезла туда, куда не звали, а потом невинно хлопала глазками и улыбалась так, что даже самые черствые сухари таяли. И только с Женей эти фокусы не работали. Да, она перегнула палку, но ведь это ее парня только что чуть не укокошили тортом! То есть не совсем ее, скорее, потенциально… Неважно. Яся все равно отходчивая. Сейчас сбегает к своему мистеру Банкам, развеется, а через пару дней и вовсе забудет, что там ей Женя успела наговорить. Или, это уж совсем в крайнем случае, можно через недельку-другую извиниться. За это время они обе остынут, и все снова будет как раньше: бука-Агафонова и беспечная Ветрова. А пока – пешая прогулка по нагретому июльским солнцем асфальту, стаканчик кваса из ларька на углу – и дом, милый дом.