Кукла колдуна (СИ) - Риш Мартиша. Страница 13

Мне удалось разжать пальцы и, наконец, отстраниться.

Мужчина дрожит, бледный, почти полупрозрачный и смотрит в самую душу, словно никак не может смириться с произошедшим, осознает. Что такого ужасного в поцелуе?

— Молодец. Ну что, принц, веди нареченную во дворец, ваши судьбы теперь связаны. Разорвешь такую помолвку, ждёт тебя кара твоих эльфийских богов.

— Нет, — хрипло отвечает мужчина, — ни за что в жизни не ступить ноге ни одной из вас в сердце леса!

— Ещё один дурак на наши головы. Нам нужен Король! Ты понимаешь? Нужен.

— Нет, — мужчина тряхнул головой, а самого все так же трясет.

— Целуй его ещё раз… А лучше расстегни ему рубашку, хотя бы сможем оценить твоего жениха.

По лицу мужчины проскочила гримаса омерзения.

— Я остаюсь, встретимся через месяц у меня дома. Просите у хозяина озера, чтоб пропустил нас сразу двоих, — произнесли мои губы, — он будет на все согласен. Я позабочусь об этом.

— Уверена? Этот мир не так прост, а ты даже без колдовской книги. Хотя ты же как-то устроила эту помолвку, кстати, как именно не расскажешь?

— Клянусь сутью своего дара, Андрей обо всем позаботился. Вам надо спешить.

— Хорошо. Я надеюсь, ты понимаешь, чего стоит такая клятва.

Ведьмы ушли неторопливой походкой, препираясь между собой и споря обо всем, что случилось. Я стою, как дура, одна напротив двух связанных эльфов. На душе страх и ужас. Энтель склонил голову книзу, словно увядший цветок, растоптанный грубыми сапогами. Птицы поют кругом, а мне страшно, невыносимо страшно. Так, что зубы стучат. Я думала, они стучать могут только в фантазиях сумасшедших авторов для красного словца. Нет, вполне реально стучат. Внезапно те, что упали первыми, шевельнулись.

— Так и будешь стоять? — донеслось из-под ног.

— Ты кто?

— Фамильяр твой вообще-то. Ты что, ещё и памятью болезная?

— Фамильяр?

— Ну, да. Беги, ведьма, эти ведь сейчас встанут.

— Куда?

— За мной!

Бегу, сама не зная куда, за неведомой тварью. Впереди средь кустов то и дело мелькают штанишки и огромная лохматая голова. Страшно до жути! Те, что остались позади, меня чуть не изжарили на костре? Такое вообще возможно? И при чем тут Андрей?! Почему я так уверенно про него говорила? Бежать, только бежать. Этот лес никак не кончается. Мы уже давно должны были выскочить на шоссе или к богом забытым дачам! Нет такого лесного массива у Токсово! Точно нет, я ведь смотрела маршрут по навигатору. И ночь была совсем не такая, какой должна была быть! В это время года ленивое питерское солнце отказывается закатываться за горизонт, так и виснет на небе, а тут тьма и россыпь ярких звёзд. И главное — кругом тишина! Нигде не урчит мотор, нет голосов, не летают над головой самолёты.

— Иди сюда! Мои лапы отказываются дальше бежать. Перейдем порталом!

Зверёк кивнул головой на корневище упавшей ели. Под ним зияла промоина, черная и грязная. Не то нора, а не то вовсе яма.

— Чем?

— Да откуда ты такая непутёвая ведьма только взялась? Лезь!

— Я застряну!

— Ничего, я подпихну! Даже не сомневайся. Колдовать ты все равно пока не умеешь, так что отомстить толком не сможешь, а потом все равно забудешь!

— Это сон. Просто дурацкий сон. Так же не бывает!

— Догоняют! Ныряй!

Опустилась на колени прямо в черную грязь. Над головой еловые корни, под коленями хлюпает и мягко. Как же не хочется туда лезть, а попасться в лапы погони ещё страшней во сто крат. Сунула голову в темную дырку, задержала дыхание, пахнет плесенью и земляной гнилью. Бедро пронзила резкая боль, этот гад меня цапнул. Дернулась чуть вперёд и ушла с головой под воду. Кругом вода, я в ловушке! Только вверху крошечное пятнышко света. Бултыхаюсь, в надежде хоть как-то всплыть. Поверхность все ближе, а воздуха в лёгких все меньше, ужасно хочется сделать хоть один вдох. Умом понимаю, что тогда погибну, еле сдерживаю дыхание. Ещё пара гребков. Воздух! Вдохнула и никак не могу надышаться. Осмотреться тоже пока не выходит толком. Я точно не под корягой. Кругом лес стеной и опять поют птицы, бревенчатая избушка на берегу. Как сладко тут дышится!

— Плыви давай, я между прочим, промок!

— Ты где? И кто ты вообще?

— За подол твой держусь. Опять забыла? Фамильяр твой! Фа-миль-яр!

— А к какому виду ты принадлежишь? — задала я вопрос достойный аналитика. Идиотка, разговариваю с галлюцинацией. Или он все же живой? Похоже на то.

— Теоретически кот. Но мои предки были лишены предрассудков. Не страдали расовой нетерпимостью, а предыдущая хозяйка вообще была редкостной фантазии ведьма. Тут поколдовала, там поворожила. У нее ещё аллергия на шерсть была.

— И?

— Что «и»? Перед тобой кот редчайшей породы! Умная голова досталась от папы — персидского кота. Принцем был. А тело от мамочки-красавицы. Она была настоящим голорожденным сфинксом. Ведьма ещё подворожила, поэтому у меня нет хвоста, какая досада. Но! Есть пальцы как твои и даже удобнее. Кружку держать могу, странички листать. Работать не обучен! Все же лапки. Плыви давай, я может быть, мёрзну!

— Куда плыть?

— К дому! Эта избушка — наш новый дом!

— И мой тоже?

— Нет, ну хочешь, ночуй под кустом, но в доме намного лучше. Честно. А без тебя мне в него не попасть. Охранные заклинания, засов опять же тяжеловат.

— Его взломать, что ли, нужно?!

— Домишко пустует давно. Он точно ничейный с тех самых пор, как моя ведьма! О! Это было ужасно!

— Померла?

— Тьфу на тебя, такая помрёт, жди. Раскинь лапы к полной луне и мечтай, пока та свалится с неба. Замуж она вышла и умотала к берегу моря, стерва. А меня бросила! Живи Пантелеймон, как хочешь! Тьфу! Найди себе хозяйку! Домик и тот отписала новой ведьме. Но заперла, скотина убогая! Бумаги я покажу. Там только твое имя осталось внести. Греби давай! Поживее! Простудимся!

— Вода теплая!

— Значит, вымокнем!

— Уже вымокли!

— Водяного разбудишь, узнаешь, что значит вымокнуть совсем, до конца!

Никогда не была хорошей пловчихой, и откуда только силы берутся? До берега добарахталась с рекордной для меня скоростью и упала в траву. Хорошо-то как! Если б я ещё хоть что-нибудь понимала, было бы еще лучше. Кот смешной. Снял свои застиранные штанишки и отжимает в стороне от меня. Вроде и кот, но больше напоминает лысого человечка с огромной башкой.

— А где мы вообще?

— А?

— Где мы, говорю!

— Известно где! Человеческие земли. Ну, точнее, их только так называют. Здесь произошло великое смешение рас. Все живут: и гномы, и фэйри, и другие народы, но людей, конечно же, больше. До столицы полдня идти, далеко. Разбойники на дорогах опять же. Слушай, ты б меня покормила, чем зубы заговаривать. А потом я тебе все-все расскажу, честное слово. Просто у меня с мышами как-то не очень сложилось. С такими пальцами, — он растопырил крошечную ладошку, отдаленно похожую на кошачью, но с длинными пальцами, — фиг кого схватишь. Сама должна понимать. А деревенские слова «кредит» не знают. Только спишут пропажи из амбаров на твое имя.

— На мое-то почему?!

— А чей я теперь Фамильяр? На твое на чье же ещё? Вставай и иди, открывай домик. Застынешь, чего доброго, кто тебя малиновым вареньем отпаивать будет? Его ещё найти надо!

Бежал он на четырех лапах, а идёт на двух кривобокой походкой, попа так и виляет с боку на бок. Ещё эта башка лохматая на тощеньком тельце. Жуть! Такой кошкой только детей пугать, точнее, котом.

Из густых зарослей сирени выглянул домик. Ну как домик. Вблизи это, скорее, домина, не хуже того, что я получила в наследство где-то там, на Земле. Толстенные бревна, покатая невысокая крыша, резное крыльцо, окованная железом входная дверь. Пантелеймон нырнул под нижний венец, раздалось невнятное бормотание, шорох, мурчащие проклятия.

— Чтоб эту бывшую хозяйку мыши за ноги кусали! Куда я бумагу дел? А ты, что сидишь? Крыса Поднебесная! Где дарственная? Какой дурак ключ к потолку прибил? Так это ж я сам сделал, чтоб не затерялся. Вспомнил! А как теперь отрывать? Гвоздодер мой где? Где моя любимая штучка? Чем я амбары взламывать буду? Вот он!