Измена. Не люби меня (СИ) - Брис Руфина. Страница 23

Виктор присел на кровать. Света залезла к нему на колени, прижалась и нежно погладила по колючей щеке:

— А я за тебя буду заступаться, можно? За тебя тоже надо.

Виктор растрогался:

— Неее, это я за тебя буду, ты — моя любимая кроха. Даже когда вырастешь. Всех женихов сначала ко мне приводи, я буду их проверять, хорошие или нет.

Светка смущённо засмеялась.

Виктор поцеловал дочку в макушку и невольно подумал о другом ребёнке. Том, который ещё не родился. А вдруг Лада не врёт, вдруг она, действительно, беременна от него? И через несколько месяцев на этом свете появится вот такая же девочка. Чистая и добрая, которая будет его любить просто так, не за что-то. Как бы он ни поступил, она будет ждать его, чтоб, как Света, залезть на колени и прижаться… Или родится сын, смелый и решительный. Который всегда встанет на защиту своей мамы Лады… Она очень одинокая. Ей нужен такой сын.

Виктор начал сожалеть о том, как поступил с Ладой. Всё опять выходило из-под контроля, менялось на глазах, Виктор этого не планировал. Он испугался, что Лада с Олей опять встретятся, и тогда точно ничего было бы не исправить. И сорвался. Но сейчас жена с детьми вернулись, нервишки успокоились. Надо обдумать всё.

Виктор обнимал Свету, чуть покачивая, как малышей убаюкивают перед сном, смотрел в сторону комнаты, где сейчас находились Оля и Сашка, и вспоминал, как забирал их из роддома.

В тот день они стояли у крыльца с изображением аиста на двери. Маленькая Светочка нетерпеливо осматривалась и радостно сообщала другим встречающим: "А у нас новый ребёнок."

Люди улыбались ей в ответ. И даже природа радовалась за них тем весенним днём. Ярко светило солнце, было тепло и безветренно. На деревьях набухли и чуть позеленели почки. Виктор заметил в траве первые золотые монетки мать-и-мачехи. Света сорвала один цветок. Для мамы.

Оля вышла на крыльцо, немного растерянная, но такая счастливая.

Она ласково прошептала Виктору:

— Мальчик — вылитый ты, копия, не отличить.

Её глаза светились.

Полная санитарка привычно обменяла голубой свёрток на сумку с подарками и исчезла за дверью.

Виктор держал на руках сына, улыбался так широко, что заболели щёки. Из-под кружевного уголка торчал маленький нос. Самый лучший нос на свете. Сашка мирно посапывал, а Виктор задыхался от неожиданно нахлынувших нежных чувств к этому маленькому человечку.

Прошло всего пять лет. Но всё так изменилось в их жизни… И виноват именно он. Своими руками разрушил ту близость и единение между собой и Олей.

Виктор нахмурился, внутри шевельнулась обида. Ему пришло в голову, что может на самом деле всё портит Оля. Он много раз пытался помириться, а она ни в какую, такая эгоистка. Могла бы и переступить через свою гордость, детям же нужен отец.

Эх, теперь всё ещё больше осложнилось. Беременность Лады внесла в душу Виктора смятение, и сейчас, совершенно неожиданно ему захотелось, чтобы тот ребёнок родился.

Ну, почему нельзя жить сразу с двумя женщинами? Кто решил, что это плохо? Его любви хватило бы на обеих. Виктор грустно подумал, что этот вариант подошёл бы ему лучше всего. Жаль, что так не получится. Или? Да пошли эти правила в одно место, один раз живём!

Виктор опустил Свету на пол:

— Подожди минутку.

Отправился на кухню, вернулся с двумя шоколадками:

— Одна тебе. А вторая — брату. Сходи к Сашке, угости. Скажи, папа помириться хочет.

Дочь заулыбалась:

— Ага, а если он откажется, я себе оставлю, хорошо?

Он ласково кивнул.

Света радостно побежала в соседнюю комнату.

Глядя ей вслед, Виктор окончательно всё решил.

Глава 33

Я проснулась от громкого стука в дверь. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Но потом вспомнила. И остро ощутила пустоту в душе. Всё вокруг показалось нереальным. Ещё вчера я лежала в объятиях самого лучшего мужчины в мире. В его взгляде было море нежности и горячего желания. Ещё вчера его неудержимые губы заставляли моё обезумевшее сердце выскакивать из груди. Сейчас оно устало билось через раз. Ничего этого больше не будет. Как жаль…

С разочарованием осознав, что мучительный день ещё не закончился, я собралась силами и встала, вышла из комнаты и обомлела.

Прямо под моими ногами начиналась дорожка из красных лепестков роз, по бокам которой горели чайные свечи в виде сердечек. Она вела в сторону кухни.

Там был накрыт стол. Чёрная скатерть с пайетками. Посередине букет бордовых пионов. Высокие бокалы из припылённого розового стекла, шампанское, клубника в широкой вазочке в тон и небольшой шоколадный торт.

— Любовь моя, я так рад, что ты пришла, — Виктор смотрел на меня взволнованно и ласково, — располагайся, мы с детьми купили торт, который ты любишь.

Он аккуратно открыл шампанское и разлил по бокалам.

Я оглянулась:

— Где дети?

— Я попросил своих родителей побыть с ними, отвёз к ним. Чтобы мы могли с тобой нормально поговорить.

— Надо же, не ожидала, что они согласятся. О чём нам разговаривать, Вить? У меня нет желания. Зачем всё это? вообще бесполезно, — я развела руками.

— Выслушай меня, пожалуйста, — он протянул мне бокал.

Я взяла и поставила его на стол:

— Не вижу причин для праздника.

Виктор проследил глазами за моей рукой, настаивать не стал.

— Оля, родная моя, любимая, прости меня. Я сильно ошибся, когда изменил тебе. Запутался. Это было, как наваждение. А теперь я всё осознал, больше на те же грабли не наступлю. Не хочу с тобой разводиться. Мы же хорошо жили. Давай вспомним прошлое, нашу любовь? Попробуем начать сначала. Мы нужны друг другу. А детям нужны оба родителя.

Он попытался взять меня за руку, я её отдёрнула и холодно ответила:

— Нет, не хочу. Смирись, наша с тобой история закончилась. Грязно. Пошло. И ничего не поделать с этим. У каждого из нас теперь будет своя жизнь. Мы встретились зря, всё, что было между нами — зря. Мне ни думать, ни вспоминать о тебе не хочется. Если бы мы вернулись в прошлое, я уплыла бы от тебя. Как я хочу вернуться в прошлое и уплыть! — выкрикнула я и закрыла глаза руками, чтобы Виктор не увидел выступившие слёзы.

— Почему? — голос Виктора напряжённо дрогнул, — ты так сильно ненавидишь меня?

— Нет, — я грустно покачала головой, — ненависти нет. Уже нет. Но и любви нет тоже. Не заводи этот разговор больше. Никогда. Всё.

Я сжала губы, смерила его тяжёлым взглядом и ушла в комнату, демонстративно хлопнув дверью.

На улице смеркалось. Но я не стала включать свет. Села на пол, обняла себя руками и безмолвно заплакала.

Я чувствовала опустошённость. Качалась вперёд-назад, пытаясь справиться с нахлынувшим горем. Слёзы текли и текли, и я не могла их остановить. Плакала оттого что разучилась верить людям, оттого что всё складывается как-то глупо, неправильно, не так. Я плакала по Диме, по потерянному теплу, по убитым собственными руками надеждам.

Через некоторое время я услышала, как хлопнула входная дверь. Виктор ушёл. Пусть. Так даже лучше. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Голова немного кружилась. Надо собраться. Надо жить дальше. Только как? Я не знала. Мне было больно, страшно и одиноко. Вот бы опять уснуть. Проспать всё плохое, очнуться в новой реальности. Я неловко поднялась, добрела до кровати, забралась под одеяло и, на удивление быстро и легко отключилась.

***

Виктор выскочил в подъезд, громко хлопнув дверью. Спустился по лестнице. Изнутри поднималось раздражение. Вот что ему делать с этой невозможной женщиной? Упёрлась, как овца, ничего не слышит и не понимает. Ну, увлёкся на время, погулял, чего такого? Это же всё несерьёзно. Мужчины не могут всю жизнь с одной, это природа, гормоны. Умная женщина всегда поймёт, увидит разницу между любовью и развлечением. Простит. И будет радоваться, что муж остался, выбрал её, не ушёл к другой. А Ольга уже перегибает. Ей давно пора успокоиться. А не вот это всё.