Стая (Потомство) - Кетчам Джек. Страница 5

Через кабинет он прошел на кухню и до краев наполнил кофейную кружку.

Сам по себе кофе никогда его не бодрил. За него это делала работа.

Впрочем, так оно и должно было быть.

С кружкой в руках он вышел наружу и опустился в одно из зеленых деревянных кресел, которые стояли вдоль облупившейся ограды.

У него над головой покачивались на ветру две крепкие ветви, причем листва на той из них, что была потолще, то и дело залетала над верандой, едва не касаясь окна спальни, располагавшейся по соседству с кабинетом.

Там сейчас спала Эми.

Надо будет как-нибудь спилить ее, —подумал Дэвид.

В глубине души ему, правда, не хотелось трогать деревья, тем более дубы. Их было десять – все черные, посаженные через неравные промежутки, высокие, старые и почтенные, явно заслужившие свое право на собственное жизненное пространство.

Для подобного рода деревьев было в общем-то нехарактерно то, что, произрастая в северных краях, они достигли столь внушительных размеров. Под напором дувших с океана холодных ветров здешняя растительность пригибалась, припадала к земле, словно ища у нее защиты.

Дэвид лениво шевелил пальцами ног и неторопливо отхлебывал кофе.

Сидел он босиком, поскольку солнце уже успело как следует согреть веранду.

Сложенная из выкрашенных в серый цвет сосновых досок, она оказалась достаточно просторной – двенадцать на тридцать пять футов, – чтобы на ней свободно уместились четыре удобных кресла, столик для пикника со скамейками, и даже гриль-жаровня. Сваи подпирали ее к склону довольно крутого холма, который волнами спускался вниз, давая пристанище и дубам, и росшему позади них кустарнику, после чего плавно переходил в густо поросшую травой равнину, занимавшую не менее трех акров, за которой начинались два акра зарослей сосны, пихты и кедра, а уже за ними маячили скалы – там начинался океан.

Сосны полностью загораживали скалистые утесы, но все равно картина получалась поистине захватывающей. Нигде не чувствовалось даже малейшего прикосновения садовых ножниц; ни распаханной земли, ни посадок – все дикое.

Леса здесь темные, —подумал Дэвид.

Ну и слава Богу.

То, как они купили это место, вообще было целой историей.

Два года назад, когда он еще занимался написанием машинных кодов и доводкой оборудования, Эми занималась графикой, а фил сидел в Нью-Йорке и сочинял музыку, они сняли дом. Деревянная постройка, возведенная минимум лет сто назад, располагалась в самой гуще леса. Все было прекрасно, если не считать одного досадного обстоятельства: при дожде крыша начинала протекать одновременно в дюжине мест, и тогда в доме беспрестанно звенела симфония кастрюль и ведер. Готовить пищу в такие моменты, естественно, было не в чем.

Но его идея создать динамичную, напряженную, по-настоящему жутковатуюкомпьютерную игру неожиданно дала богатые плоды. Фирма «Компьютер артс» тут же ухватилась за нее, вовремя закупила лицензию на производство и в итоге выплатила ему поистине царский гонорар. Что и говорить, игра под названием «Леса здесь темные» оказалась их первым коммерческим успехом в схватке с фирмой «Нинтендо»; более того, до них вообщеникому не удавалось всерьез конкурировать с «Нинтендо», которая в течение долгого времени фактически доминировала на рынке компьютерных игр.

Подобный успех отчасти объяснялся самим содержанием игры. По замыслу Дэвида, вас подстерегали полчища кровожадных пауков, которые пытались заманить в свои подрагивающие, липкие сети; глубокие ямы, в которых кишели ядовитые змеи; обезображенные, отдаленно похожие на людей монстры, которые бросались на вас с деревьев и выскакивали из-за кустов; и вдобавок ко всему древнее кладбище, где мертвецы медленно, натужно вытягивали друг друга из могил. Все то, что вам удавалось убить, истекало кровью, причем весьма обильно.

Графика в исполнении Эми превзошла все ожидания, став поистине произведением «ужасного», бросающего в дрожь искусства, в результате чего со стороны взрослых иногда даже слышались упреки, поскольку игра манила к себе в первую очередь детей.

Однако ни самому Дэвиду, ни всей «Компьютер артс» она таковой не казалась, ибо по существующим официальным стандартам шла наравне с самыми невинными забавами, вроде «Алисы в Стране чудес».

Зато в сравнении со всеми другими играми это был настоящий динамит.

Короче говоря, показатели продаж взлетели выше крыши, что позволило компании заказать новые игры, каждая из которых также оказалась коммерческим успехом.

И все же «Леса здесь темные» встала в один ряд с таким шедевром «Нинтендо», как «Супер Братья Марио»; ни одна другая игра – ни в Штатах, ни в Японии – по своей популярности не могла к ней даже приблизиться, причем за океаном успех подчас оказывался даже более грандиозным, чем у себя на родине. На подходе же была очередная «бомба» – игрушка «Прячь и ищи», реклама которой оказалась поистине ошеломляющей.

Вот тогда-то Дэвид и Эми и стали подумывать о покупке своего собственного дома.

В результате поисков они нашли этот самый дом – серую постройку из кедра с видом на природу. По возрасту он также оказался почти столетним дедом, и столь же уединенным, как и тот, который они до него арендовали: ближайшие соседи проживали по меньшей мере в двух милях к северу от них. Раньше он принадлежал старому деревенскому доктору и его жене; но потом доктор умер, а супруга перебралась в Аризону, к детям. Люди они были достаточно состоятельные и к тому же оказались типичными янки, упрямо отказывавшимися вносить в дом сколь-нибудь существенные переделки и предпочитая оставить его в том виде, в каком он существовал в момент постройки – со всеми его вручную обструганными, угловатыми балками, некрашеными, мореными багетами и старинной пузатой печкой.

На следующей неделе Кэмпбелл со своей бригадой должен был приступить к закладке фундамента под новую пристройку. Основная часть лесоматериала была заготовлена и, накрытая брезентом, лежала под верандой. Дэвиду уже доводилось видеть Кэмпбелла в работе, и потому он знал, что этот мастер, дотошный до мелочей, сможет сделать все как надо, чтобы привнести в дом элементы новизны, но и сохранив присущий ему дух древности. За свою работу он брал прилично, но и она явно стоила того.

Впрочем, деньги у Дэвида и Эми были; более того, как ни странно, теперь они разбогатели настолько, что ни один из них толком даже не представлял, на что их можно потратить.

Зато его брокеры это себе очень даже хорошо представляли.

И все же в одном «Нинтендо» оказалась права, —подумал Дэвид. В переводе с японского слово «нинтендо» означало примерно следующее: «Как бы усердно ты ни работал, конечный результат все равно находится в руках Господа».

Он чувствовал, что лучше и не скажешь.

Кофе почти кончился.

Приятно грело солнце, в лучах которого его начало постепенно клонить ко сну.

Неожиданно он услышал хлопки крыльев и увидел, как из высокой травы ввысь стремительно взмыла птица. Тетерев, куропатка, фазан – что-нибудь вроде этого. Дэвид пожалел о том, что так мало был знаком с лесной фауной. Птица пролетела примерно сотню ярдов и снова опустилась в траву, после чего окончательно скрылась из виду.

Затем снова перевел взгляд на то место, откуда она недавно взлетела.

И чуть было не выронил чашку.

Расстояние до того места было довольно приличное, но зрением его Господь не обидел; впрочем, будь оно и в половину слабее, он и тогда безошибочно узнал бы, что именно видят его глаза.

Девушка стояла в зарослях травы и золотарника. Трава была высотой под три фута и достигала ей пояса. Ему показалось, что на вид ей лет семнадцать-восемнадцать. В общем, подросток.

Черт ее лица он разглядеть не мог, заметил лишь то, что волосы у нее были темные и длинные, очень длинные, которые падали на ее обнаженные плечи, наполовину скрывая нагие груди.

Он не мог ничего сказать об остальной части ее тела, однако от пояса и выше девушка определенно была совершенно голая.