Полёт мотылька (СИ) - Лин Брук. Страница 3

Я спешу сесть на скамейку, так как чувствую, что теряю равновесие от услышанного… И это кажется мне ненормальным.

Глава 2

Вечер одного из моих обыденных дней. Я разглядываю пустое небо в окне, а Альберт лежит и изучает потолок, витая в своих мыслях.

Порой мне становится стыдно, что все свое свободное, а порой, и рабочее время он проводит в этих стенах, с не самой лучшей собеседницей.

— Альберт, — обращаюсь к нему, рисуя узоры на окне, — А мой телефон нельзя починить?

— Нет, наверное, — задумывается, — Я куплю тебе новый со дня на день.

— Нет, мне пока нет надобности, — тяжело вздохнув, стираю все, что нарисовала. — Думала может что-нибудь найду там… вспомню.

— Есть только один кулон. Кажется, ты его никогда не снимала.

— Навряд ли он настолько значим, чтобы хранить воспоминания — предполагаю, пожав плечами.

Моросит дождь и все вокруг покрывается туманом. Во дворе не остаётся никого, и город превращается в одно сплошное одиночество. Погода за окном будто списывает мое душевное состояние. И я нахожу в ней единственного своего соратника.

Я слышу, как Альберт встает с дивана, а вскоре ощущаю его присутствие сзади. Его руки касаются моих плеч, а губы — шеи. Моя рука медленно сползает вниз по окну и упирается о подоконник.

По телу пробегает холод, а в глазах начинают рябить слезы. Мне тяжело понять, от чего мое тело так отстраняется от мужа, но я не могу противиться своим чувствам. От чего схожу с ума.

— Знать бы, о чем ты думаешь — шепчет он тихо и медленно разворачивает меня лицом к себе.

Без слов становится ясным желание Альберта. И хоть на душе витает тревога, я не осмеливаюсь отстраниться от него. Хочу почувствовать привкус его губ, в надежде, что что-то зародится в сердце.

Он не заставляет себя долго ждать и, проведя руки к волосам, притягивает меня к себе, а после заключает в поцелуе.

Но увы, лишь смятение и отторжение зарождаются в моей груди. И это совсем не то, что я ожидала почувствовать.

Я стою неподвижно и пытаюсь заставить себя насладиться собственным мужем. Но, вместо этого, в голове всплывает образ безликого мужчины из сна, и я вижу чёрные пронзительные глаза и улыбку, позволяющую разглядеть ямочку на правой щеке. И сердце начинает отбивать одно лишь имя: «Давид».

«— Я всегда буду рядом, Амели — звенит в ушах незнакомый мужской голос. — Ты моя и этого никто не изменит.»

Испугавшись таких воспоминаний, я спешу отвести голову в сторону, чтобы избавить себя от нежеланных губ.

— Прости — молвлю следом и стремительно направляюсь к своей постели.

Я задыхаюсь от всего происходящего, мне хочется кричать от эмоционального истощения. Все ведения кажутся слишком реалистичными, далеко не похожими на сон. И подобное не на шутку пугает меня.

Сев на край кровати, я смотрю на Альберта, который внимательно наблюдает за мной, а после подходит и приседает у моих ног:

— Что мне сделать, чтобы ты улыбалась чаще?

— Ты и так делаешь достаточно, — произношу виновато. — Альберт, у меня есть друзья, подруги? Те, с кем я бы близко дружила?

— У тебя есть двоюродная сестра Сандра. Не знаю насколько правда, но кажется, вы были близки.

Его слова звучат слегка странно, но я решаю не предавать этому значение.

— Я бы очень хотела с ней пообщаться.

— Хорошо, — нехотя отзывается он, — Я постараюсь завтра договориться, чтобы её пропустили к тебе.

Я расплываюсь в улыбке и, вновь почувствовав вину перед ним за своим мысли, убираю взгляд в сторону.

— Ложись поспи.

Мужчина помогает мне устроиться удобней на постели, укрывает одеялом и, поцеловав в лоб, проходит к своему месту на диване.

Я боюсь уснуть, боюсь сомкнуть глаза и увидеть вновь эти чёрные глаза, что принадлежат не мужу. Глаза мужчины, имя которого не выходит теперь из моей головы.

«Давид» — это имя эхом звучит в каждом уголке души.

Альберт сдерживает своё слово, и уже на следующий день ко мне в палату входит Сандра.

Я не помню её, так же, как и остальных, но рядом с ней мне хочется много улыбаться и смеяться. Она вызывает тысячу положительных эмоций, от чего совсем не думается о том, что я не помню её лица и нашей с ней дружбы.

Мы недолго общаемся с ней, сидя на диване, когда она, осматривая комнату, делает замечание:

— Смотрю, мы и розы полюбили — ухмыляется, смотря на букет, стоящий у дивана.

— А я их не любила раньше?

— Больше скажу, ты их ненавидела.

Я просто улыбаюсь в ответ, не удивившись подобному ответу, ведь и сейчас они вызывают у меня негативные эмоции.

Я решаю скрыть своё отчаяние от сестры, но начинаю сходить с ума от мысли, что о моей ненависти к розам не знает Альберт. Неужели мы были настолько далеки друг от друга?

Сандра оказывается той ещё болтушкой и за пару часов успевает мне рассказать чуть ли не все, что было в нашей с ней жизни. И мне радостно от того, что благодаря её рассказам, я что-то вспоминаю и сама.

Но меня волнует совсем другое. То, что преследует меня с первых дней моего пробуждения. И за чашечкой чая, я не удерживаюсь и интересуюсь у неё самому главному:

— Сандра, а кто такой Давид?

Девушка замирает, застыв со стаканам в руке у рта. Глаза начинают бегать, и я сразу понимаю, что в моей жизни, и в самом деле, есть такой мужчина.

Я подбираюсь и с настороженностью ожидаю ответа сестры.

— А что? Ты что-то вспомнила? — с запинкой отвечает сестра.

— Получается, есть что вспомнить? — продолжаю игру "вопросом на вопрос".

— Откуда ты помнишь это имя, объясни?! — сестра отодвигает стакан в сторону и все свое внимание устремляет на меня.

— Все эти дни я вижу сон с одним лишь мужчиной. Сандра, сны настолько реальные, что порой я теряюсь во времени. Я здесь не ощущаю себя так хорошо и счастливо, как во сне. А вчера это имя всплыло в моей голове и теперь не покидает меня.

Сестра начинает беспокойно двигаться на своём месте и прятать от меня свой взгляд. Её растерянность очевидна, и это ясно даёт мне понять, что с этим мужчиной связана история.

— Кто он? — спрашиваю снова, так и не дождавшись её ответа.

— Амели… Может не стоит сейчас ворошить свою жизнь? Тебе нужен покой — отвечает неуверенно.

— О каком покое идёт речь? — её слова выводят из себя. — Я не помню своей жизни! Я не помню родных людей! И я не нахожу себе места из-за этого! А эти сны… Они и вовсе сводят меня с ума. Каждый Божий день я вижу одного и того же человека и понятия не имею, кто он такой. Ты серьёзно думаешь, что так намного легче?

— Просто, — замолкает, взвешивая что-то, — Просто может быть хуже.

— Сандра, пожалуйста, просто скажи, кто он такой?

— Амели, мне наотрез запрещено говорить тебе о плохих вещах. Просто скажу, что ты его любила, — запинается. — Или любишь…

— А он? — хмурю лоб.

— По твоим рассказам и по тому, что я видела, казалось, что это взаимно.

Сначала её слова заставляют меня расплыться в улыбке, но после я вспоминаю Альберта.

— Получается, я изменяю Альберту? — закусываю губу, желая совладать со стыдом от такого осознания.

— Амели, все намного сложнее, чем кажется. Говорят, память потихоньку возвращается к тебе. И память о Давиде тоже вернётся, со временем, — она прикасается к моей руки и крепко сжимает её. — Потерпи, родная.

Но я не могу терпеть. Хочу понять и вспомнить сейчас. Как можно сидеть, сложа руки, когда знаешь, что то, что ты испытываешь изо дня день во сне когда-то было реальностью? Как можно не желать узнать, почему я замужем за мужчиной, которого не люблю, когда где-то находится тот, кому принадлежит моё сердце?

— Я должна с ним увидеться — произношу уверено.

Это самый верный способ вспомнить хоть что-то. Именно увидев человека, прикоснувшись к нему, ко мне приходят воспоминания, даже самые незначительные!

— О нет, Амели, — девушка начинает отрицательно качать головой. — Это плохая идея.