Обретая тебя вновь (СИ) - Ллойд Жози. Страница 73

Она никогда не просила меня о большем, чем я мог дать, но я ни за что не откажусь от того, чтобы позволить себе дать еще больше. Моя девчонка этого точно заслуживает.

Я видел, как она изменилась. Как вместо кофе по утрам она стала пить полезные коктейли, состоящие из одних витаминов. По утрам, когда она просыпалась и жаловалась, что больше не может спать на спине, я гладил её сонную по животу, помогая принять удобную позу. В ночи, когда её мучал токсикоз и она сидела часами у унитаза, я упирался в её спину, чтобы ей стало легче. А утром она вставала, чтобы приготовить мне завтрак, что-то бурча под нос, даже, когда ей не нужно было на работу, которую я просил оставить на время, но она лепетала, что сидеть дома без дел ей не нравится. Поэтому с помощью Меган она умело руководит всеми делами. Я повторял словно попугай, чтобы она больше отдыхала и высыпалась, и что я вовсе не безрукий и она может поваляться еще немного, на что получал отказ и то, что ей нравится заботится обо мне.

Она делала слишком много — и я хочу быть ей равным. Милли заслуживала самого лучшего, что есть в жизни и я постараюсь ей это дать. Моей жене и матери моего ребенка.

Я пытаюсь скрыть затейливую улыбку, но Милли оборачиваясь замечает её. Махнув рукой, она широко улыбнулась и закинула голову назад, позволяя локонам упасть на спину.

А у меня щемило сердце, от того, как сильно я её люблю.

Спустя часа два, мы переодевшись сели в машину и направились в место, которое я ей пока не раскрыл. Сказав, что это будет небольшой сюрприз. И она чуть не выудила у меня информацию, пока гадала, что это место: ресторан или может быть галерея, в которые мы часто заглядывали, поскольку там были и мои картины.

Милли умоляла, чтобы это был не ресторан, потому что на ней было короткой светлое платье и кеды.

Я громко хохотнул, но так и остался держать язык за зубами. Пока мы почти не подъехали, и я попросил надеть ленту на глаза. Хотел завести её внутрь и лишь там позволить снять повязку.

Она послушалась и осторожно выведя из машины, я взял её за руку, помогая подняться по ступенькам.

Двухэтажный светлый дом в стиле кантри с большой зеленой лужайкой и клумбами цветов. Эркерные окна, которые позволяют вместить в себя так много света, что даже у Милли может вызвать приступи мигрени.

Едва мы ступили на первую ступеньку, она тут же пошатнулась, но я не убирал руку с её спины, удерживая на весу.

— Эйдан, если ты меня привез в какое-то кафе или другое людное место, из которого сейчас выпрыгнут все наши друзья, скажи мне, иначе мне придется родить от страха сражу же, — предупредила она, выставляя руки вперед, чтобы удержаться на всякий случай. Но я обвожу руки вокруг её талии и кладу на живот, мягко целуя в шею. — Хотя здесь очень тихо.

— Нет, милая. Подожди еще буквально минуту и все увидишь, — я открываю дверь и веду её вперед, кладя ладони на живот, чтобы он не коснулся ни одного угла. И мягко подталкиваю грудью в спину, ощущая, как она напряжена.

— Итак, — мы останавливаемся у самого входа. Я снимаю повязку, и она протирает глаза, пытаясь оглядеться. Когда мы встречаемся взглядами, она ничего не понимая хмурит брови и поглядывает из стороны в сторону.

— Что это все значит? Куда мы приехали? — она выглядит такой растерянной, и я уверен, что до сих пор не понимает, где мы.

— Домой, — тихо говорю я и придвигаюсь к ней, чтобы поцеловать.

Она начинает ходить по кухне, светлой и просторной. Застывает в конце тумбы у окна и смотрит прямо на лужайку перед домом, где стоит наша машина. Затем будто все еще не веря шмыгает мимо меня по коридору в гостиную.

Я следую за ней и замечаю, как она застывает в середине пустого пространства, где еще нет мебели. Ей взгляд упирается на окна в пол, которые можно с легкостью которые и выйти в сад. Это солнечная сторона и поэтому, все вокруг озаряется светом и теплом, касаясь её ног.

Милли стоит спиной ко мне и будто не дышит. И я с беспокойством, что вдруг ей не понравилось оказываюсь рядом, проводя по длинным волосам.

Медленно поворачивая голову, я сталкиваюсь с её залившимся слезами глазами. Она шмыгает носом и хлопает глазами, заставляя слезы катится по щеке. Я испуганно оглядываю её лицо и оказываюсь впереди, чтобы ухватить его.

— Тебе не понравился дом? Милли, болит, что-то? — я не на шутку встревожился, когда она даже не улыбнулась. Я был почти уверен, что сделал, что-то не так, пока она не заговорила. Тихим, надрывным голоском.

— Это наш дом? — чуть ли не всхлипывая уточняет она.

— Наш, — отвечаю я довольно резко, но мягче.

— Как ты узнал? — её нижняя губы подрагивает, когда она вновь переводит взгляд за спину. — Мне всегда хотелось именно такой дом. А свет, он везде, Эйдан. Здесь даже дышать легко, — она наконец улыбается краем губ. И теперь я начинаю замечать, как глаза загораются от восторга.

Конечно же я не стал ей признаваться сразу, что шерстил ей сохранённые пины. Собирая по кусочкам её идеальное представление о доме. И могу поклясться, что видел почти похожий пин, на нашу гостиную. Именно поэтому едва я переступил порог этого дома в первый раз — понял, что это то, что я не могу упустить.

Я целую каждый сантиметр её лица, чтобы она успокоилась, и Милли наконец начинает улыбаться, забыв о слезах. Она ходит кругом и осматривается, даже сняв кеды, пробежалась по траве в небольшом саду.

— Нашей девочке, тут точно понравится! — кричит она, пока я стою, опершись в проеме и с улыбкой наблюдаю за ней. Милли, замечая это, подбегает ко мне и крепко целует в губы.

Я не могу удержаться, и стискивая её в своих руках, осторожно не давя на живот. Зарываюсь в глубь её сладких губ и застываю в этом моменте. От неё так вкусно пахнет, сладкой карамелью.

— Спасибо, любимый, — она прижимается своим лбом к моему и робко целует. — Я не могу выразить словами, как мне здесь все нравится. Но, где ты взял деньги, мы же даже не откладывали, — беспокоится она.

— Я продал квартиру и брал много дополнительных заказов, — поджав губы уверяю я и не расцепляю объятий.

— Так вот, где ты пропадал, все это время по вечерам.

— Теперь не придется, — хитро улыбаюсь я.

Она вскидывает бровь и морщится от солнца.

— Пойдем, ты еще верхний этаж не посмотрела, — я веду её за собой. Босыми ногами, она ступает за мной, оглядывая все вокруг. По пути разглядывая рамки с фото, что уже развешены в коридоре. И её особое внимание привлекает та самая фотография в белой рамке. Где нас подловил тот самый фотограф с “особенными взглядами”. И спустя время, мы все-таки смогли признать, что и правда там мы выглядим вовсе не как просто друзья. Мы буквально растворились друг в друге.

— А там что? — она указывает на две двери в конце коридора.

— Позже, — я, оборачиваясь и замечаю её любопытный взгляд. Мне приходится подавить улыбку.

Мы оказываемся наверху, и я иду впереди, открывая дверь в еще одну светлую просторную комнату.

Здесь стоит только кроватка и маленький плюшевый коврик рядом. Лучи попадают прямо на её босые ноги, когда она подходит к кроватке и пальчиками проводит по деревянной перегородке.

Я замечаю, как глаза заливаются светом, чем-то блаженным и чистым. И она вскидывает взгляд на меня.

Милли молчит, но я вижу в её взгляде больше, чем она может сказать. Любовь и благодарность. Она счастлива и переполнена эмоциями.

— Здесь еще пока ничего нет, но я хотел бы, чтобы ты все обставила, как тебе хочется.

— Мне здесь так нравится. Жду не дождусь, когда она будет ходить здесь вместе с нами, — она двигается к другому окну, в конце стены. — Здесь она могла бы играть, а там мы поставим небольшой диванчик, чтобы было удобно её укачивать и читать перед сном.

Я наблюдаю за тем, как она ходит по комнате и с нескрываемым тихим восторгом описывает обстановку в комнате нашей дочери. Это заставляет меня улыбаться, не отрывая взгляда.

— Комната довольно просторная и возможно, когда-нибудь ей придется делить её с братом или сестрой, или еще одним братом и сестрой, — я медленно приближаюсь к ней, говоря это с призрачной ухмылкой. Видя, как её глаза округляются, глядя на меня, а губы искажаются в хитрой усмешке.