Болотник 3 (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич. Страница 28

Не ожидая, пока ко мне пристреляются, снова меняю позицию. С берега никто не стреляет. В свете лежащих на земле двух фонариков движения не видно. Ставший бесполезным автомат закидываю на спину и беру в руки винтовку, к ней у меня всего пять патронов, которые успел зарядить зарезанный мною бандит.

— Хорошо стреляешь Кирюха! — голос Палыча неожиданно разносится в наступившей тишине, где-то впереди. Точно определить направление невозможно, но он довольно близко.

— Как учили! — отвечаю я, нервно сжимая винтовку в руках. Кого бы я там не зацепил, но похоже, что моему главному врагу пули не досталось.

— И чего делать будем? Ты один, я теперь тоже. Ты молодец, хороший враг, тебя убивать будет интересно. Но я предлагаю вернуться к нашему разговору. Я согласен тебя отпустить, ты заслужил. Если расскажешь, где тайник, я уйду.

— Нет Палыч. Теперь мы с тобой до конца тут вопрос решать будем. Или ты, или я.

— Дурак ты Кирюха. Я на лыжах, тебе же до них ещё добраться надо. До посёлка я в любом случае успею дойти первым, а там твоя сучка… Подумай, стоит ли так рисковать? Скажи мне где тайник, и я просто уйду.

— Ты меня в покое не оставишь. Даже если я тебе скажу, и ты уйдёшь, то потом обязательно найдёшь способ мне навредить.

— Как?! Да меня сейчас каждая собака в окрестностях будет искать. Если ты отдашь, то что взял, я уйду. Обещаю.

— Я, пожалуй, всё же рискну Палыч. Про лыжи ты конечно правильно сказал, но только вон они, на берегу лежат, сразу две пары. Так что я склонен отказаться от твоего щедрого предложения. Решим всё тут, раз и навсегда.

— Я в такие игрушки много лет играл. Шансов у тебя не много. То, что ты нас так подловил, это скорее твоя удача и наша недооценка твоих способностей. Больше я такой ошибки не допущу, а возьмусь за тебя всерьёз. Вот только я рисковать не хочу, а ну как у тебя получится? Но скорее всего нет, ты в лесу без году неделя, а я тут каждый куст знаю. И потом, я тебя бы уже давно мог подстрелить, но ты мне пока живой, полезнее чем мёртвый. Так что шансов у тебя считай и нет.

— Ну не скажи… Четверых из вас я приземлил, несмотря на ваш опыт. Так что я свои шансы довольно высоко оцениваю. Хочешь жить, сдавайся.

— И сколько я проживу, если сдамся? Меня и так бы расстреляли, а сейчас и подавно. Глупости ты говоришь.

Во время разговора я напряженно вглядывался в темноту, пытаясь определить место нахождения своего врага. Он на месте не стоит, всё время перемещается, но близко пока не подходит. Что бы не выделятся на фоне просветов между деревьями я опустился на одно колено. Нужно что-то решать. Прав Палыч, в посёлок он может добраться раньше меня. Лыжи, что сейчас надеты на двух трупах его подельников, вполне можно привести в негодность довольно быстро и тогда я догнать его точно не сумею. Да и потом, в лесу он точно опытнее меня. Я задумался. Неожиданно мне в голову пришла идея, которая могла бы решить вопрос с Палычем кардинально, при этом давая мне возможность первым добраться до посёлка.

— Эх. Ладно. Я скажу тебе где твою нычку перепрятал. Только с одним условием.

— Говори.

— Там помимо твоего добра, ещё и моё кое-что припрятано. Это должно остаться на месте. Поэтому я пойду с тобой.

— Как ты себе это представляешь? Скажи где спрятал, твоё я не возьму, обещаю.

— Как я тебе верить могу? Там на пару тысяч рублей заныкано.

— Всего то? — Палыч смеётся — Давай так. Я оставлю на берегу ручья, три тысячи, отойду подальше и ты их заберёшь. А потом ты мне скажешь где тайник. Я тебе обещание дал, и твои вещи трогать не буду, ты останешься в прибыли. Что скажешь?

— Идёт. Оставь их возле своих дохлых друзей, где фонари лежат, так что бы я видел, что ты действительно меня не обманул.

— Стой и жди, я крикну, как готово всё будет — на упоминание своих убитых товарищей Палыч никак не отреагировал.

Взяв на прицел, освещенный берег ручья я приготовился. Если получится увидеть эту падлу, я не раздумывая буду стрелять, и похрен мне на наши договорённости.

Увидеть Палыча я так и не смог. Через несколько минут после нашего разговора, с противоположного берега ручья, в сторону убитых мною бандитов прилетел какой-то свёрток. Я даже не смог разглядеть, от куда был совещён бросок.

— Готово. Иди смотри.

— Я видел. Подберу как ты уйдёшь. Отойди на пару сотен метров и стрельни в воздух. Если мне покажется, что ты ушёл недостаточно далеко, выходить я не буду. После выстрела, через десять минут возвращайся, я тебе расскажу всё, что ты хочешь знать.

— Уже ушёл — без всякой иронии прокричал мне Палыч.

Примерно минут через двадцать, довольно далеко впереди раздался выстрел, но я даже не сдвинулся с места. Подождём. Мне теперь торопится некуда, и я успею посмотреть, чем там Палыч кидается, когда всё решится.

— Ну что? Я свою часть сделки выполнил, теперь твоя очередь — почти полчаса прошло, прежде чем я снова услышал голос моего бывшего начальника.

— Хорошо, слушай. Недалеко от посёлка, в том мете где река в болото переходит, есть два небольших острова. Ты их должен знать. Вот на самом большом из них есть заросли можжевельника. Найдёшь куст, который стоит отдельно. Он там один. В метре от него, в сторону болота, есть схрон. Нужно снять дёрн и поднять крышку. В тайнике лежит деревянный ящик, там мои вещи, а твоя банка зарыта под ним. Что бы у тебя не было соблазна в ящике моём порыться, предупреждаю, там установлена ловушка. Можешь мне на слово поверить, а можешь и рискнуть его открыть. Но не советую.

— Понял. Твой ящик я открывать не буду, не переживай.

— Можешь и открыть, я переживать не буду, это тебе стоит переживать. А теперь уходи, схема та же, через каждые двести метров выстрел в воздух. Если я выстрелов не услышу, то пойду за тобой. Прощай.

— До свидания Кирюха, до свидания. Даст бог свидимся ещё. Я ухожу, но есть у меня небольшое дополнение, к тому, что ты сказал, ты тоже стреляешь в воздух после каждого моего выстрела, я должен знать, что ты остался на месте. Если я выстрелов не услышу, то вернусь за тобой. А за бабу свою не переживай, я её трогать не буду.

— Учти, я долго ждать не буду. Фора тебе, километр, это пять выстрелов. Потом я иду в посёлок.

— Идёт.

После третьего выстрела я выбрался на берег ручья. Два трупа, винтовки, фонарики и перевязанный бечёвкой пакет, в котором обнаружились три пачки денег. Но сейчас меня деньги интересовали меньше всего. Стараясь не смотреть на убитых мною людей, я снял лыжи с ближайшего тела и стал шустро готовится в дорогу. Палычу я не верил ни на грош и поэтому мне надо было торопится.

У убитых мною стрелков оказались карабины НК-8.2, патроны от которых не подходили к моей «мосинке». Особо не замариваясь, я взял себе первый подвернувшийся под руку карабин и набил карманы патронами. В магазине «мосинки» оставался всего один патрон, и через пять минут я его выстрелю в ночное небо, а затем мне предстоит тяжёлый и изматывающий бег. Надеюсь я успею в посёлок вовремя и парней, оставшихся в овраге, удастся спасти. А ещё я очень надеюсь, что моя ловушка сработает, и Палыча раскидает в мелкий фарш после детонации ящика с динамитом.

Дальнейший мой путь станет самым худущим воспоминанием в моей жизни. Даже на марш-бросках в армии я так не выкладывался. По лыжне оставленной Палычем я не пошёл. От этого «товарища» вполне можно ожидать, что он устроит на пути своего следования засаду. Рисковать не будем. Я отъехал почти на километр вдоль русла ручья и только потом повернул в сторону посёлка, и вот теперь я бегу со всех ног, не жалея себя.

В предрассветных сумерках, едва дыша от усталости и нехватки кислорода я вывалился из леса. Эта гонка чуть меня не добила. Как я лыжи не сломал или тем более что-то из своих конечностей — большой вопрос. Падал я, наверное, раз двадцать.

Не давая себе передышки, я бросился к своему дому.

Батон встретил меня радостным лаем. На ночь Алёна и я всегда выпускали его погулять по двору из вольера, и сейчас мой пёс скакал возле меня, стараясь лизнуть в грязное лицо. Радостный и беззаботный вид моей собаки, никак не убедил меня в безопасности единственно родного мне человека в этом времени. Палыч прекрасно знал Батона, и мог пройти мимо него, не вызвав никакой тревоги.