Психушка монстров (СИ) - Гребнева Ольга. Страница 6

И смело шагнул в темноту за калиткой. Перед глазами побежала рябь, какая случалась на старых телевизорах, когда антенна барахлила, в уши ввинтился противный пищащий звук — то ли автомобильная сигнализация, то ли открытый домофон, то ли опять же смутно помнящийся из глубокого детства писк, сопровождающий профилактические работы на телеканале.

«ЗАКР-Р-РОЙ!!!»

Теперь голос в голове просто оглушал — рычащий, совсем не похожий на человеческий. Но по интонациям не злобный, в скорее испуганный. Превозмогая себя, прижав ладони к ушам, чтобы хоть немного загородиться от визгов, писков и криков, Эдик передвинул ноги ещё на шаг.

Темнота разорвалась безумным хохотом и разноцветными слепящими лучами. Под подошвой не оказалось опоры, и парень сорвался вниз, в какую-то яму, больно ударился о её край поясницей. Брызги полетели из глаз, Эдик заорал и, кажется, на мгновение потерял сознание.

Его куда-то тащило, но теперь не вниз, а в сторону. Его тело подпрыгнуло на кочке, ноги задели за невысокий выступ. Порог, что ли? Снег забивался за шиворот и в рукава, голова безвольно моталась. Ещё немного, и движение прекратилось. Эдик приподнялся и понял, что валяется в нескольких шагах от калитки, но снова с этой стороны, на территории ЖК «Старая Дубрава». И что дотащил его сюда Страж, ухвативший зубами за капюшон куртки. Псина скалилась дружелюбно, но будто укоризненно.

«Я же тебе говорил», — прямо-таки читалось в умных глазах зверюги.

Падение в чёрную бездну за калиткой Эдика напугало. Ещё не хватало в потёмках ноги в лесу переломать. Хорошо, что Страж помог. Вытащил, значит. Калитка протяжно скрипнула и закачалась, так, словно её задел кто-то широкоплечий, не поместившийся в узкий дверной проём.

Страж завыл, подняв морду к ночному небу.

«Закро-о-о-ой…»

Спотыкаясь, парень добрёл до забора, отказавшись что-то понимать, но решив повиноваться, ибо слушать заунывный вой сил никаких не было.

— Закрою, закрою. Через другие ворота выйду, в конце концов, оттуда до дому ближе.

Однако прежде чем Эдик успел потянуться к калитке, чугунная створка с глухим стуком закрылась сама, брякнув висячим замком. Как если бы её кто-то с той стороны, из леса, невидимого в сплошной темноте, подтолкнул.

— Сторож… ха-ха… хи-хи… сто-о-о-орож…

Теперь не в голове, а явственно, слышно ушами — из темноты за калиткой неслось еле внятное шипение, перемежающееся сумасшедшим хихиканьем. Выходить за ворота совершенно расхотелось, и парень даже попятился. Калитка закрыта, как и «просил» местный пёс. Ну, а как эту зверюгу по-другому определить? Эдик и продолжал для простоты называть четвероногого друга псом.

— Вон, закрыл, — ткнул он пальцем к створке калитки, которая смирно прижалась краем к остальному забору. — Не вой.

Пока Эдик шёл через коттеджный посёлок к противоположному выходу, Страж трусил следом, но больше не пытался «заговорить» или приблизиться вплотную. А ЖК как-то неуловимо изменился или парню это казалось от недостатка освещения и пережитых нервяков. Некоторые дома теперь высовывались из-за своих заборов гораздо больше — ограды ниже стали или коттеджи выше? Хрен знает. Вон там вообще вроде многоэтажка. Эдик сморгнул, зажмурился на несколько секунд, давая отдых глазам, которые разболелись от непрерывного вглядыванья в темноту. Замки на воротах заборов, окружающих коттеджи. Снаружи. Странные символы. Один забор вообще цепями обмотан. А в другом — огромная дыра с острыми краями развороченного металлопрофиля. Огоньки какие-то разноцветные, как от ёлочных гирлянд или детских ночников. И опять — то смех тихий откуда-то слышен, то будто бы крики боли. Или плач. Страстные стоны. Мотор бензопилы. Рык двигателя какой-то огромной машины.

— Чёрт знает что… — бормотал Эдик себе под нос, ускоряя шаг и стараясь не приглядываться лишнего. Про себя он уже решил, что сроду больше не пойдёт короткой дорогой, лучше с толпой людей вдоль освещённой трассы на полчаса дольше.

Под порванную куртку забирался мороз, руки саднили, покрытые застывшей кровью и глубокими царапинами. Сэкономил время, тоже мне. Сколько тут бродит? Уже не первый час, наверное. От усталости казалось, что и дорога через Старую Дубраву длиннее, чем обычно, но подтвердить теорию было нечем — время не засечь, а собственные ощущения могли обманывать.

Наконец впереди показался открытый участок, свободный от застройки, такая типа площадь, около которой стоял домик без участка, наверное что-то навроде местной администрации. Раньше сия постройка тоже выглядела необитаемой, с тёмными окнами, запертой входной дверью. Только забора вокруг нет, а над входом вывеска с очередной надписью:

Эдик в который уже раз запнулся и застыл соляным столпом. Потому что вывеска теперь возвещала совсем другую информацию. Парень, по-прежнему не отводя взгляда от дикой надписи, автоматически похлопал по карманам. Курить он бросил с полгода назад, но сейчас ощутил острую потребность затянуться табачным дымом.

— Сто-о-о-орож, — расхохоталась тьма из соседнего переулка, и оттуда же донёсся быстрый топот множества ног. В плечо Эдику ощутимо ударил крепкий снежок, брошенный откуда-то из-за спины, и очередная серия смешков и шипения звучала то с одной стороны, то с другой.

Вот, что было написано на вывеске над дверями крайнего домика. А стена ниже исписана, изрисована, исчёркана. Корявые буквы в разных направлениях, слова и предложения наползали друг на друга, но тем не менее были вполне читаемыми.

…и прочее такого рода, некоторое вовсе нецензурное, особенно когда речь шла о медицинском персонале.

В слабом лунном свете особо не рассмотришь, но буквы на стене казались выведенными прямо пальцем, предварительно обмакнутым в кровь или в грязь. Так как грязь среди снежной зимы было ещё поискать, то вывод напрашивался сам собой.

К слабонервным Эдик себя не причислял, но претендовать на здешнюю «открытую вакансию» не стал бы ни за что. Хоть и совсем рядом с домом, и здешние уже его сторожем называли… Кто-то же шипел из узких улочек и окликал сторожем, а кроме Эдика здесь никого не было из людей. Противные крупные мурашки ползли по спине, вдоль позвоночника скатывалась струйка липкого холодного пота. Стараясь не представлять, какого рода «особенные пациенты» скрываются темноте, парень быстрым и, как он надеялся, уверенным шагом направился к воротам.

С этого входа-выхода были такие же чугунные створки, что и в стороне, которая ближе к остановке. И замок тут вовсе отсутствовал. Точнее, валялся за оградой, на небольшом пятачке, который освещался луной.

При приближении к забору Эдик услышал, как Страж, совсем было отставший, захрустел снегом под мощными лапами.

«Закрой».

— Ты опять за своё? Выйду и закрою — не жалко. Оставайтесь тут со своими особенными психами.

Почему кстати особенные? Инвалиды что ли? В последние годы таким термином в прессе обычно обозначали людей с некими физическими дефектами. Но психи и так нездоровы. Зачем дополнительно про их инвалидность упоминать? В психиатрическом стационаре других и не бывает.

Отвлекая самого себя этими размышлениями ни о чём, Эдик вышел из калитки. Присел на корточки, протянул руку к замку, и тут целый град снежков, ударов обрушился на него. Один из снего-ледяных комочков ударил в висок, и голову парня повело. Он ткнулся ладонью в землю, чтобы не упасть. Совсем рядом с замком.

— Прочь! Прочь! — окружающая темнота снова смеялась и шипела.

— Убей сторожа! Убей! — этот голос был отчётливо женским и доносился откуда-то сверху.