Город Призраков (СИ) - Гребнева Ольга. Страница 1

Ольга Гребнева

Волчий Рубин

Город Призраков

Часть 1

Враг словно призрак без лица,
Мы будем драться до конца.
«Ария»

Глава 1.1

Гаэтано размышлял. Принятое решение о прекращении «крестового похода» было неправильным, но другого выхода из ситуации кардинал не видел. «Ничего. Уйдём, Чезаре освободят, а мы вернёмся», — зло думал он, упершись лбом в ладони и прикрыв глаза. Это подавала голос бессильная ярость против нечисти, так ловко ударившей в единственное слабое место главного инквизитора. Рассудок же невесело возражал: «Не освободят его. Да и армию такую ты заново не соберёшь. Простой народ любит победителей и не пойдёт вслед за тем, кого один раз вынудили отступить. А одних гвардейцев не хватит».

Кардинал вздохнул, поднялся и заходил по кругу вдоль полотняных стен. В движении и мысли начинали бежать быстрее. Выход из мышеловки нашёлся быстро, но вот путь к нему обещал быть тернистым и долгим. Если его вообще можно пройти. Причём главная роль в осуществлении плана принадлежала другим людям, которых Гаэтано не мог полностью контролировать. И самым слабым, равно как самым важным местом был Лоренцо. В который раз. Инквизитора в последние месяцы и так не оставляло беспокойство, что он стал чересчур во многом полагаться на заместителя, так недалеко и до зависимости от собственного подчинённого. Поэтому кардинал повышагивал туда-сюда ещё немного, прикидывая, не покажется ли на мысленном горизонте другое решение проблемы. Но — увы! — первоначальная идея так и осталась единственной.

Время играло против Гаэтано, и он не стал более медлить.

— Наш единственный козырь — Волчий Рубин, — кардинал начал подготовку издалека. — Если заполучим артефакт, то мы будем диктовать условия, а не стая.

Лоренцо смотрел утомлённо. Бесконечные совещания успели изрядно поднадоесть. Он только что вернулся со сбора гарнизона, на котором объявил о сворачивании лагеря. Солдаты, особенно ополчение, восприняли новость на ура, не посчитав нужным хоть для приличия повозражать. «Самое смешное будет, если кардинал передумал, и мне придётся идти и сообщать, что приказ отменяется. Придётся силу свою применять, чтобы бунт предотвратить, и её может даже не хватить…»

— Я решил, — Гаэтано слегка замялся, — отправить обоих пленников в Город Призраков, чтобы они принесли камень нам.

«О, Господи!» — санктификатор, всегда уважавший начальника за недюжинный ум, внезапно засомневался в душевном самочувствии главы Святой Палаты. Он не стал в тысячный раз приводить одни и те же аргументы, о том, что невозможно проконтролировать столь ненадёжных посланцев и что местоположение древнего города инквизиции известно крайне приблизительно: прочёсывать дубраву можно не один месяц.

Не дождавшись никакой реакции, кардинал уточнил свою мысль:

— Конечно, они захотят обмануть и отдать Рубин оборотническим магам или вовсе не рисковать жизнями в проклятом месте. Мы не можем отправить с ними конвой, он не пройдёт сквозь земли нечисти. Но… есть способ принудить безбожников выполнить задание.

Лоренцо послушно задал вопрос, которого от него ждали, чтобы не затягивать разговор:

— Какой способ?

— А вот об этом ты знаешь лучше меня. Существует некое заклинание, позволяющее следить за перемещениями того, на кого оно наложено. И есть колдовство, подчиняющее волю человека и подталкивающее его к исполнению приказанного. Я ничего не напутал? — прищурился Гаэтано.

Среди римских инквизиторов Лоренцо заслуженно считался главным специалистом по магии. Он перечитал все запрещённые трактаты, посвящённые колдовским искусствам, и большинство протоколов допросов казнённых магов, а также в течение своего пребывания в должности главного санктификатора лично беседовал со всеми арестованными по подобным обвинениям. Правда, коллеги считали, что он это делает из религиозного рвения, чтобы, так сказать, знать врага в лицо и наиболее эффективно применять возможности божественной молитвенной силы. На самом деле Лоренцо пытался разобраться в самом себе.

Поэтому его нисколько не удивило, что кардинал обратился за консультацией к нему.

— Всё верно, ваше высокопреосвященство. Такая магия есть, но она сложна, и не всякий колдун способен такое сделать. Где вы за такое короткое время рассчитываете найти еретика, который сможет и захочет помочь в наложении чар? — Санктификатор подивился находчивости патрона. «Надо же, что замыслил! Против магов — их же оружием. Но практически неосуществимо. А жаль, идея хороша…»

Тень улыбки промелькнула по губам Гаэтано. Смотрел он на подчинённого с хитрым прищуром, и почему-то Лоренцо стало неуютно. Казалось бы, за столько лет можно было привыкнуть — взгляд кардинала всегда трудно было выдержать. Но в эту минуту на санктификатора отчётливо повеяло опасностью, в груди поднялась знакомая тёплая волна магии.

— Лоренцо, зачем искать, если он сидит передо мной?

Хорошо, что собеседник успел отставить бокал с вином на столик, иначе непременно бы уронил или расплескал, выдав свои эмоции. Лицом однако он владел превосходно, поэтому после пары секунд паузы лишь изумлённо поднял бровь:

— Боюсь, я не успеваю за вашей стремительной мыслью, монсеньор.

Тревожно стучала кровь в висках, но страшно не было. У кардинала нет тузов в рукаве. Если Лоренцо сам догадался о природе своих способностей всего пару дней назад, то главе инквизиции знать об этом и вовсе неоткуда. Но адреналин заиграл в венах, и санктификатор начал ёрничать, создавая сарказмом защитную стену вокруг, чтобы не начать оправдываться.

Гаэтано продолжал сверлить визави взглядом угольных глаз, не пропуская ни малейшего движения мускулов у того на лице.

— Ты же можешь сделать это. Ты изучал в подробностях все преданные анафеме книги, ты знаешь, как творится подобная волшба.

— Ваше высокопреосвященство, я знаю теорию. Могу рассказать вам, если хотите. Но от этого ни я, ни вы не сможем заколдовать никого, потому что мы — не маги!

Наверное, что-то всё же выдало Лоренцо. Может, повышение тона в конце фразы, может, отведённый чуть в сторону взгляд, а может, кардинал блефовал, когда произнёс:

— Не ври, сын мой. Ложь — тяжкий грех. — Давно уже такие нотки, интонации духовного отца, не сквозили в его голосе при разговоре с заместителем. Обычно они общались на равных.

«Попался, — устало подумал Лоренцо, но сдаваться не собирался. — Где же я прокололся? Нет, не мог. Значит, монсеньор решил в допрос поиграть. Надавить авторитетом, а там, глядишь, я паду на колени и раскаюсь. Знаем, знаем мы все эти приёмчики. Сам, как никак, больше десяти лет в Святой Палате. Да и не в чем мне каяться. То, что люди изначально не смогли разобраться, в чём суть силы санктификаторов, не моя вина. И если десятки лет магия находилась на службе Церкви и превосходно справлялась со своей задачей, то зачем менять положение вещей сейчас? Чтобы мы окончательно ослабли и не могли ничего противопоставить колдунам-еретикам?» Вслух он в очередной раз отпарировал, выдав шутку на грани оскорбления:

— А что, монсеньор, вы можете колдовать? Никогда бы не подумал! — Пальцы заиграли на чётках, Лоренцо почувствовал азарт поединка. Пусть не магического, но от этого ещё более занимательного — ведь в словесных баталиях Гаэтано был мастером, а схлестнуться с сильным соперником вдвойне интереснее.

— Сейчас впервые поймал себя на мысли, что хотел бы на время приобрести такие способности, — абсолютно серьёзно заявил кардинал. — Это единственный способ выиграть в противостоянии с оборотнями. Неужели ты откажешься помочь, сын мой?

Лоренцо молчал, не зная, что ответить. Признавать свою магическую силу не хотелось. Это сейчас она нужна, а через неделю за то же самое на костёр отправят без сожаления. Но в глазах Гаэтано светилась почти мольба, и советник заколебался. Бусины скользили в ладонях, наполняя атмосферу металлическим привкусом силы. Во взгляде кардинала мелькнуло понимание, и санктификатор осознал, что тот тоже чувствует поднимающееся из глубин сознания волшебство.