Коснись зари - Кицмиллер Челли. Страница 56

— Мне удалось сделать это, когда все заснули. Незаметно выбравшись из пещеры, я вскочила на коня и ехала всю ночь. Если бы Хэнк и его люди не нашли меня, вряд ли я добралась бы до Эльдорадо.

Мердок не сводил с нее колючего взгляда.

— Итак, вы сбежали из пещеры. Где эта пещера? Вы сможете отвести меня туда?

Хеллер сделала вид, что задумалась, по правде говоря, она проклинала себя за так некстати вырвавшиеся у нее слова. Впредь ей следует быть более осторожной с ответами, иначе ее отчаянный поступок может принести больше вреда, чем пользы.

— К сожалению, я не слишком хорошо ориентируюсь на местности; к тому же мы приехали в пещеру в темноте, было так же темно и когда я убежала, поэтому у меня нет ни малейшего представления о том, где она расположена. Во всяком случае, мне потребовалось намного больше времени, чтобы вернуться сюда, чем Мурьете, чтобы доставить нас к себе.

Мердок принялся расхаживать по комнате. Каждый раз, поворачиваясь, он задавал новый вопрос и при этом впивался в нее своими желтыми глазами.

После часа утомительных расспросов Хеллер выпрямилась в кресле и раздраженно воскликнула:

— Послушайте, Гордон, не пора ли прекратить этот допрос? Я и так уже рассказала все, что мне известно. Я сбежала от Мурьеты и вернулась сюда, к вам, потому что хотела дать вам шанс. Но если вы именно так пытаетесь показать мне, насколько беспокоитесь за меня, тогда лучше бы я осталась в той пещере.

Мейджер некоторое время неподвижно смотрел на нее, затем, соглашаясь, кивнул.

— Достаточно, Мердок. А теперь оставьте ее в покое.

Хеллер поднялась.

— Если вы не возражаете, я ненадолго прилягу — последние дни чересчур утомили меня.

Мейджер тоже поднялся, чтобы проводить ее до комнаты. Как только дверь за ними закрылась, Хеллер повернулась к нему лицом, стараясь не показывать своей тревоги.

— Спасибо, что пришли мне на помощь. Мурьета заставил меня испытать чувство вины, словно я совершила что-то скверное. А теперь я хотела бы знать, кто этот человек и почему он здесь?

— Мурьета — свободный охотник за головами, лучший к западу от Миссисипи, но и его голова имеет цену, вот Мердок и намеревается получить ее. Мне жаль, что он расстроил вас, но его вопросы были необходимы. А теперь отдыхайте — встретимся за ужином.

Вечером Мейджер пришел за ней и обнаружил, что Хеллер все еще спит, а когда после ужина он зашел снова, она тоже еще спала. Тогда он пошел в зал — к своей трубке.

Проснувшись, Хеллер почувствовала себя столь же утомленной, как и накануне в полдень, более чем восемнадцать часов назад. Она никогда не спала так долго. Стоило ей сесть на кровати, как она почувствовала головокружение.

Господи, что же с ней происходит? Или, может быть… о нет!

Впрочем, ответ был ясен: она беременна! Схватив подушку и прижимая ее к животу, она начала лихорадочно высчитывать дни. Господи, уже одиннадцатое июля! Хеллер сидела на кровати, уныло опустив голову. Что скажет Хоакин, когда узнает? Будет ли он счастлив? А что, если нет, тогда… Нет, уж лучше ей об этом не думать. Конечно, он будет счастлив, а еще… А еще он захочет жениться на ней немедленно. Если же он не женится, то она вернется в Бостон и будет растить ребенка сама, так же как мать растила ее.

Поднеся руку к животу, Хеллер пробовала представить ребенка, который рос в ней. Ее ребенок, ее и Хоакика, зачатый ночью в гостиничном номере…

И тут в сознание Хеллер ворвалась неожиданно мысль настолько ужасная, что ей захотелось умереть. Она была настолько уверена, что носит ребенка Хоакина… но ведь это мог также быть ребенок Лютера Мейджера!

Хоакин не мог припомнить, чтобы он когда-либо был настолько зол. С запиской в руке он подбежал к тетушке Хеллер, которая стояла около походного костра, мирно попивая утренний кофе и разговаривая с Пепе.

Торопливо прочитав записку, Абигайль вскрикнула:

— О Господи! Что она задумала!

— Вы хотите узнать это от меня? — язвительно спросил Хоакин. — Но она ведь ваша племянница, а не моя.

— Я понятия не имею, в чем тут дело; к тому же мы с ней не виделись со вчерашнего ужина.

— Ну а тогда, вчера вечером… она ничего не говорила о своих планах?

— Да нет, ничего. Хеллер разговаривала с вашим помощником, сеньором Торалом.

Повернувшись, Хоакин увидел Лино, который возвращался от загона, — его помощник выглядел так, словно намеревался застрелить любого, кто попадется ему на пути.

— Кто-то украл моего коня! — закричал он, увидев Хоакина.

— Вот чертовка, — с досадой выругался тот и протянул Лино лист бумаги. — Она задумала убить себя — именно это она собирается сделать!

— Ладно, успокойся! Как бы мы тут ни злились, все равно от этого не будет никакого проку… — Лино постарался взять себя в руки.

— Я не собираюсь успокаиваться, черт возьми! Эта женщина может стоить мне моей мести, не говоря уже о жизнях рабов! — Хоакин сжал кулаки. — Когда я доберусь до нее, то непременно сверну ее симпатичную маленькую шейку, а если ты попробуешь остановить меня, скручу и твою тоже!

— Ну, это мы еще посмотрим! А теперь давай лучше расскажем остальным, что случилось: тогда мы сможем быстрее принять окончательное решение. Возможно, все не так уж плохо, как кажется, и Хеллер права: если ей удастся убедить Мейджера и он будет больше доверять ей, тогда она сможет помочь нам перехитрить охотника за головами, Мердока.

В итоге был выработан план, согласно которому продолжалось наблюдение за Эльдорадо. Все с нетерпением ожидали сообщение от Хеллер.

Скоро дозорные заметили, что охрана Мейджера старательно прочесывает долину, а ночью Мердок с четырьмя головорезами начал обследовать горы, прилегающие к Эльдорадо. Пройдя по реке несколько миль, они повернули на север, очевидно, в поисках укрытия Хоакина.

На третий день за час до рассвета Хоакин и Лино спустились с горы. Следуя обычным путем, они переправились через реку, запутывая следы. Оставив Лино в укрытии за валунами, Хоакин осторожно подобрался к дереву, которое упомянула Хеллер в своей записке и, запустив руку глубоко внутрь дупла, нащупал туго свернутый листок бумаги.

Он быстро засунул записку в карман и направился к загону.

Услышав тихий свист, гнедой жеребец подошел к воротам загона.

— Давай, мальчик, кое-кто очень беспокоится, чтобы вернуть тебя обратно, — прошептал Хоакин и похлопал коня по гладкой шее. Затем он вскочил на него и выехал из загона, но тут же, заметив охранников, появившихся с южной стороны дома, развернулся и направился в тень деревьев.

К счастью, наемники, спешившись и громко разговаривая, направились к дому, и это позволило Хоакину уйти незамеченным.

Только по возвращении он смог прочитать послание Хеллер.

Дорогой сеньор, надеюсь, вы простили меня и поняли, что я должна была сделать это. Мейджер, кажется, поверил моей истории и ведет себя как настоящий джентльмен, сохраняя дистанцию. По правде говоря, он изменился, стал… более озабоченным, что ли, и проводит почти все время, сидя в кресле, куря трубку и уставившись в пространство. Марта, кухарка, сказала мне, что он курит опиум, который помогает ему забыться. Теперь всем здесь заправляет Мердок. Я случайно в разговоре с ним упомянула о пещере, но, слава Богу, никто, кажется, не знает, где она.

Мердок и его люди спят весь день, чтобы быть начеку ночью, так как ожидают вашего появления именно в это время. Спальня Мердока рядом с моей комнатой, там, где жила Абигайль; с ним еще девять человек.

Надеюсь, что сумею оставить новое сообщение послезавтра, когда узнаю побольше.

Люблю вас. Хеллер.

Хоакин вздохнул с облегчением, узнав о благополучном исходе первого этапа сумасбродной затеи Хеллер. Мейджер всегда брал то, что хотел и когда хотел, а теперь его призом была именно эта взбалмошная женщина.