Бредущая по мирам (СИ) - Евдокименок Елена. Страница 10

Нет, я не думаю о нем так плохо. Пока.

Он честный малый, и возможно ему просто интересно со мной, ничего больше.

«Нельзя любить! Нельзя!» – шепчет внутренний голос.

Мне так жарко, и меня трясет словно в лихорадке. И рыдания сотрясают все тело, не переставая.

Во мне борются две грани души.

Одна кричит:

- С ума сошла, идиотка недорезанная! Опять влюбилась! Доской дубовой по голове получить не хочешь! Запомни ты любить, не зная, об ответных чувствах, все равно, что идти по лезвию ножа над пропастью с завязанными глазами! И ты сорвешься! Как тогда! Сорвешься…

Другой же шепчет страстно:

- Верь, верь… ты ведь всегда его ждала, всегда в него верила.

- А если это не он? – спрашивает первый с сомнением.

- Он… он…он, - отвечает второй мечтательно,- вспомни, как он на тебя смотрел. Вспомни, как он улыбался тебе. Вспомни, как он помогал тебе с котом, как он всегда был на твоей стороне, даже когда ты сама была против себя. Вспомни, как хорошо и легко тебе с ним. Вспомни…

И убегаю… прочь.

- Ты должна мне помочь в одном деле,- обратилась я к Лине, когда мы шли после пар домой.

- И? - она выжидающе выгибает бровь.

- Это насчет него… помнишь, я тебе говорила…

- Ну! - требовательно произнесла она

- В общем, у него, у Алана есть дневник.

Лина молча ждала, что я скажу дальше.

- Я хочу прочитать его,- выпалила я.

- М-м-м,- пробормотала она,- я люблю авантюры, только бы нас не спалили.

- Ты согласна? - с надеждой шепчу я.

- Я подстрахую тебя! – улыбается она и дает пять прямо в мою раскрытую ладонь.

- Когда? – интересуется она затем.

- Давай сейчас.

- Закрой глаза, - прошу я Лину.

- Зачем еще? - морщится она.

- Так надо! - она не должна узнать.

Лина со вздохом покорно закрывает глаза.

Мы осторожно заходим в квартиру Алана.

Темнота и тишина окружают нас.

Только сердце бешено грохочет в ушах, и легкие шаги звенят.

- Похоже, его нет,- сообщаю я радостно Лине, обходя все комнаты.

Наконец, я решаюсь зажечь свет.

Квартирка медленно освещается.

- Ты на шухер, ладно? - предлагаю я Лине.

Та отбывает в указанном направлении.

Я выдвигаю ящики стола.

Пусто. Пусто. Пусто.

Черт!

Смотрю на место в глубине полки, куда он спрятал тогда дневник.

Все, что угодно - тетрадки, исчерканные уравнениями, книжки по науке с заковыристыми и нагнетающими сон названиями, и прочая ерунда – в идеальном порядке. Только нет того, что я искала.

Я вздыхаю и вытираю пот со лба.

Может зря я все это затеяла?

Если он застукает меня.

Вдруг я разонравлюсь ему?

Вдруг?

Волна отчаяния накрывает меня с головой, поражает каждую клеточку души. Я чувствую, как страх вибрирует в голове, как его дурман поглощает все мысли и подкашивает колени.

- Маша! – тихо зовет Лина.- Идут!

Я запихиваю все в ящик.

Меня колотит. Дрожь поднимается из глубины моего тела – неотвратимая, нещадная, бешенная. Секунду, еще секунду!

Боковым зрением я смутно вижу, как Лина мчится в комнату. Слышу, как щелкает, открываясь, дверь.

Лина уже залезает под диван, и я следую ее примеру. Слава богу, диван здесь не такой, как у нас. Под ним даже есть пустое пространство.

Но даже там не могу успокоиться. Сердце оглушительно, отупляющие бьется в голове, отдаваясь в горле, в животе, в груди. Мощный ток крови переворачивает вены внутри меня. Перед глазами мелькают вспышки.

Я близка к истерике.

Вдыхаю и выдыхаю и мысленно считаю до десяти.

Бешеный каскад мыслей.

Если нас застигнут здесь, что сделают с нами?

Выгонят с позором, сдадут защитникам, и те расстреляют нас, как шпионов.

Я привязана к столбу. Медленно поднимается ружье. Тьма дула, словно тьма коридора, ведущего в бесконечность.

Пуля входит в меня, и я кричу изо всех сил в последний раз.

Предавшая и преданная.

Предавшая во имя любви.

Или лицо Алана, когда он узнает об этом.

Спокойное, как чистое полотно у меня на мольберте. Безразличие и холодная ярость в глубине его глаз.

- Никогда не хочу видеть тебя.

И я, сжавшаяся от ожидаемого удара и от дурманящего, кипящего стыда. Та, что не сможет отплатить тем же.

Где та девочка, которая не списывала на уроках, боялась заговорить с мальчиками и прежде чем взять книгу в библиотеке думала: «а понравится ли она маме?».

Вместо нее – ураган, вместо нее преступница, вместо нее – я.

Лина пинает меня локтем. Мы переглядываемся.

Я осторожно тяну покрывало на диване вниз.

Теперь мы спрятаны за занавесью.

Алан заходит в комнату. Он не один. Легкие, девичьи шаги.

Костер ревности взвился внутри меня. Словно по моей душе катком проехались.

Я стиснула зубы.

Они садятся на диван. Его задняя стенка опасно прогибается.

- И что ты будешь делать? - мягко спросил Алан.

Слышны судорожные всхлипы и бормотание:

- Не знаю,- я понимаю по голосу, что это Кэтис.

-Ты должна сообщить о ребенке, если он будет,- жестоко говорит Алан. Но в тоже время в интонации его голоса слышится и сочувствие. Оно испепеляет все мои безумные грезы.

- У него ребенок? – шелестит невесомый голос Лины.

Я хочу биться головой об пол пока не проломлю эту непреодолимую преграду или пока не разобью голову в кровь.

Лина гладит меня по плечу.

Я отворачиваюсь от нее, и смотрю, как свет раскрашивает покрывало в радужные тона.

- Кто этот подонок? – голос Алана, как игла – холодная и острая пронзает мой мозг.

«Не он!» - хочется кричать мне в ликовании!

- Он был… было темно.- Кэтис запинается,- высокий, поганый…о-о-о,- сухие клокочущие рыдания разносятся по комнате и словно возвращаются назад бумерангом, отражаясь от стен.

- Все будет хорошо,- шепчет Алан.

Она успокаивается.

- Но почему ты так долго не говорила?

- Он угрожал мне, и было так стыдно… Я думала, что все пройдет, как кошмар. Но мне не к кому обратиться, кроме тебя.

Да, уж такое пройдет.

-Тебе не в чем стыдится. Ты ни в чем не виновата.

- Спасибо тебе, Ал,- шепчет Кэтис. Слышен звук поцелуя.

Я закрываю глаза.

- Давай я провожу тебя. Одной в таком состоянии нельзя идти.

Они встают и уходят, чуть помедлив в коридоре, накидывая куртки. Шелест одежды, стук каблуков, скрип двери.

И тишина.

Пусть она будет мне саваном!

- Да уж влипла ты, подружка,- сказала мне Лина, когда мы вылезли из-под дивана.

- Мне всегда не везет на парней,- ответила я.

Во мне точно что-то замерло, а затем раскололось, и осколки брызнули во все стороны.

- Не переживай так! – посоветовала мне Лина с сочувствием,- мало ли бывает… другого встретишь.

- А если нет… если он,- мой голос сломался.

Лина тряхнула головой:

- Наплюй на него. Он тебя не достоин…

А достойна ли я хоть кого-то?

- Ладно, потом поговорим,- сказала Лина,- ищем?

Я кивнула.

Мы просмотрели все его тетрадки. Но среди них не было того, что мы искали

И наконец, я догадалась заглянуть под ковер, висящий за диваном, и обнаружила там дневник.

Я выудила его и принялась бегло просматривать, усевшись на пол.

Кривые рукописные строчки. Круглые, красивые буквы.

Я слишком скучал по своим родным… Я знал, что я не виновен, но все равно раскаяние в том, что я не спас их мучило меня. Я знал, что я не мог спасти их тогда, но все равно я должен был, должен попытаться! Но я выбрал жизнь сестры, но я выбрал то, о чем они просили. То, что они хотели. Хотя я и не мог тогда помочь им.

Похоже, у Алана нет родителей. Я торопливо пролистала его метания. Мне тот кусочек его прошлого казался слишком личным, принадлежащим лишь ему, пока он не решит поделиться им со мной. Я вздохнула. Как будто я ворую у него. Как будто я взламываю его душу. Ведь я ему - никто!