Бредущая по мирам (СИ) - Евдокименок Елена. Страница 48

Едва эта фраза вырвалась из меня, как я поняла, что я сотворила.

Что сотворила!

Я всего лишь намеревалась сказать, чтобы он больше не приходил сюда!

У Алана был такой вид, будто я его ударила. Растоптала, вбила лицом в грязь!

Так смотрят на тех, кого любили и кто предал за спиной.

Я не могла выдержать этого взгляда.

- Прощай, Мери,- что- то зашуршало и упало в снег к моим ногам,- и знай мне все равно с кем общаться с тобой или с другими. Все равно,- повторил он спокойно.

И раздались его шаги во мраке.

Я подняла брошенную им вещь.

Это был мой подарок. Золотой крестик.

Я сжала его в руке и не смогла сдержать тихих слез.

- Алан! Алан! - я бросилась вперед, опомнившись.

Как я могла!

Как будто кто-то нашептывал эти слова. Как будто кто-то заставил сказать их.

Я торопливо бежала вслед за ним, так медленно из-за каблуков, и, наконец, скинула туфли.

Холод обжег мои босые ноги, снег жалил кожу. Волосы хлестали меня по лицу, накидка развевалась за спиной.

Не было времени застегнуть ее.

Не было времени ни на что.

«Догнать его!» - билось в голове, стучало в ушах вместе с ударами пульса.

Я не могла остановиться! Я не могла сдаться!

Тьма обрушилась на меня, не давая дышать. Понимание того, что я сделала.

Я чувствовала себя загнанной в угол. А что ощущал он? Я знала - он был предан. Я сама себя загнала. Я сама виновата. Всегда…

Сколько я не металась по саду и за ним, сколько я не выкрикивала его имя, пока не охрипла, но не было и проблеска ответа.

Я рухнула на колени в ледяные объятья снега.

Я рыдала, и мрак внутри меня таял, таял, как иней на моей коже.

Я виновата сама.

Всегда…

И возможно он плачет так же.

Отчего это случилось?

Но потом пришла злоба. Пришла ненависть в ослепляющей короне света. Но лик ее черен, и душа ее черна – темнее неба в грозу.

Я пинала несчастную кровать в бессильной ярости. Я рыдала и хотела уйти навсегда хоть куда-нибудь, где боль меня не настигнет!

Вы подумайте – ему все равно! Все равно!

В моем сердце шла битва между любовью - нежной трепещущей, дружбой - крепкой как скала, и обидой - змеиным ядом в крови.

Я обняла отшибленную ногу и предалась печали.

Почему мне всегда не везет в любви? Почему моя любовь всегда односторонняя. Почему?

А что если я так никого и не найду и всегда буду одна. Во тьме без выхода и избавления.

Только в проклятье спасенье.

Я не забуду его.

Уныние овладело мною. Уныние, как тяжела твоя печать. Оно закралось вовнутрь, укутав меня, словно коконом.

Стальные когти отчаянья рвали меня на части.

Апатия. Лень. Тишина.

Зачем что-то делать, если результат один и тот же?

Я не знаю, сколько я пребывала в таком состоянии.

Все это казалось мне дурным сном.

Дениза вошла в комнату и отодвинула ближайшую штору.

Я перевернулась на кровати и уткнулась лицом в подушку.

Я не хотела вставать и делать что-то тоже не хотела.

Какой в этом всем смысл, если я уже порушила все?

Развалила одним словом! Я только все порчу.

Дениза подошла ко мне и скинула с меня одеяло. Она села подле меня.

- Ты зря так страдаешь,- сочувственно проговорила она,- что бы ни случилось, жизнь все равно продолжается.

- Ну, и что? - пробормотала я.- Все равно в конце ты одна, и просвета нет, и не будет!

- Нельзя замыкаться в горе,- назидательно проговорила Дениза.

- Ты не знаешь! - я резко села, крича,- ты не знаешь, как я предала его, и возврата нет. И виновата я одна.

- Все будет хорошо,- Дениза все еще пыталась меня успокоить,- кто любит, тот простит.

- Тебе хорошо говорить,- фыркнула я.

- У меня тоже есть печали,- улыбнулась она.

- Какие?- вздохнула я.

- Потом,- и она наклонилась к моему уху и зашептала,- ты не виновна. Я наложила заклинанье, чтобы Колита не узнала о нашей беседе. Это она воздействовала на тебя, манипулировала тобой.

Я рывком села.

- Черт! Черт! Черт!

- Не кипятись,- посоветовала Дениза,- вместо этого лучше придумай, как изменить все.

- А я так себя ненавидела! - простонала я.

Человек, ненавидящий себя – умирает в душе. Ненависть – это отрава. Ненавидящий – травит в первую очередь себя. И чем больше зла творить, тем хуже будет тебе. Несчастья влекут за собой негатив в человеке, но выплескивая помойную яму черной души на других, он берет в кредит еще больше бед.

Ибо за все надо платить.

- Лучше ненавидь ее,- в ее обычно спокойном голосе Денизы появилось что-то похожее на замаскированную неприязнь.

- Не буду я никого ненавидеть! Я буду бороться,- «и презирать тех, кто достоин этого»,- добавила я уже мысленно.

- А теперь ты можешь поговорить с ним, если тебе удастся его найти,- сказала Дениза на прощание.

Я так четко представила его себе. Я знала, что он здесь. Где еще ему быть?

Я представила себе его дом.

Стальные стены с парочкой картин, мягкий, старый диван и стол, заваленный книгами…

Каждая вещь – часть тебя.

Но его там не было.

Но я не перестала искать его.

Где он может быть?

Где?

И, наконец, догадка пронзила меня. Нужно искать человека, а не место! Я была слишком неопытна в своем даре.

- Алан,- прошептала я.

Мне еле-еле удавалось не плакать.

-Ты хочешь мне что-то сказать?- спросил он чужим, безразличным и что самое страшное мертвым голосом.

- Я…я не хотела говорить этого,- выдавила я,- оказывается, Колита внушила мне это. Во всяком случае, так сказала мне Дениза.

«Как хорошо свалить все на других!»- шепнул мне гаденький внутренний голос.

Нет, это - правда!

-Ты веришь мне? - робко спросила я, поднимая лицо.

Он кивнул. Ни шуток, ни смеха. Что с ним такое?

- Мир? - прошептала я.

Но он прежний вернулся.

- Нет, безжалостная война,- глаза его искрились весельем, как раньше,- до последнего вздоха,- шепнул он.

Я улыбнулась в ответ, и оборвала нить меж пространств.

Мне хотелось плясать и скакать на месте от счастья!

Он не отвернулся от меня.

Я всегда знала, какой он. Даже когда встретила его впервые.

Какой он…

Добрый, светлый человек, скрывающийся за внешней бравадой. За едкими шуточками.

Добрый, светлый, отважный.

Я схватила листок и карандаш. Я всегда таскала с собой набор карандашей и альбом.

Я рисовала ветер, я рисовала дождь, я рисовала трепет крыльев за спиной призрачной девушки. Прекрасной девушки, той какой мне никогда не стать. Но ее тень жила во мне. Я рисовала, как эта девушка уходила в свет…

Только возможно ли уйти туда?

Если свет в тебе.

Глава двадцать вторая. Черная душа

Я шла по коридору к покоям Колиты. Она вызвала меня.

Но подойдя к двери, я услышала чей-то голос, и остановилась, постеснявшись открыть дверь.

Мне стало любопытно, и я огляделась по сторонам.

Стражи не было. Из окна лился свет на пол, на алый ковер, творя рисунок словно из золотистых звездочек.

Я припала ухом к двери, как жаждущий к источнику.

- Ваша светлость наверняка знает…

- Что?- сердито отозвалась Колита.

- Что ваша любимая племянница…собирается…устроить переворот…

- А доказательства? - равнодушно спросила Колита.

- Вот,- кто-то угодливо зашуршал бумагой.

- Что ж. Я приму меры,- железобетонным голосом заверила Колита доброжелательницу или недоброжелательницу, это с какой стороны посмотреть. Для кого как.

Раздались приближающиеся шаги

Я едва успела отбежать в сторону и спрятаться в коридоре, как дверь тихо открылась, и шелест юбок поплыл в мою сторону.

Сердце стучало прямо в горле. Казалось, еще секунда и оно… оно… взорвется!