«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи - Каттнер Генри. Страница 8

Бойс посмотрел старому магу в глаза и ответил:

– Шестьсот.

На бородатом лице отразилась смесь благоговейного страха и крайней усталости. Танкред кивнул:

– Вот как? Действительно немало. Я даже представить себе не мог, сколько веков мы провели в этой проклятой стране, где время стоит на месте. – Он снова помолчал, затем пожал плечами. – Ты должен узнать кое-что, Уильям Бойс. Ты первый из нашего прежнего мира, кто нашел дорогу через туман к нашим вратам.

Были и другие, пусть и немногие, из других времен и стран. Не стоит полагать, будто ты единственное орудие, которое Город пытался применить против нас. Но думаю, позже ты достаточно узнаешь и сам.

Мы, обитатели Керака, жили в Нормандии, когда наступил Судный день. – Маг усмехнулся. – Быть может, тебе известно: в преддверии тысячного года мир поверил, что близится конец света и трубный глас готов призвать нас к ответу. Отец моего отца был тогда еще мальчиком, потом он много рассказывал мне о тех событиях.

В те времена мы были весьма наивным народом, готовым поверить во что угодно, лишь бы это было сказано авторитетным тоном. Что ж, мы пережили Судный день, но я и мои друзья оказались в мире куда более странном. И застряли в нем – возможно, навсегда.

Сэр Гийом был нашим сеньором и предводителем. Мы отправились из Нормандии со святым крестом освобождать Иерусалим от неверных, – возможно, тебе известна история нашего похода. Мы проделали очень долгий путь через чужие земли, где каждый был против нас. На нашу долю выпало немало страданий. Среди нас были те, кто готов был умереть ради счастья увидеть Иерусалим.

Мы так и не увидели его. Заблудились, как и многие другие, и в Хевронской долине нас постигла куда более странная судьба, чем довелось испытать кому-либо прежде.

В долине стоял замок. И Гийом, которому он понравился, решил стать его хозяином. Вот так мы шли через восточные земли, захватывая все, что могли захватить, пока не встречали кого-нибудь сильнее нас. Тот замок все еще стоит перед моим взором, будто наяву, – черный от основания до верха стен, с развевающимся на главной башне алым стягом.

Да, – кивнул маг, – тот самый стяг, что сейчас вьется над нашим донжоном. Это ужасное знамя, друг мой. Мы осадили черный замок. Много дней простояли у его стен, рассчитывая уморить гарнизон голодом, если не удастся штурм. Мы не подозревали о том, кто обитает в этих стенах и какой удивительной силой он обладает.

Однажды ночью к нам тайно пробрался человек и предложил за деньги провести потайным ходом в крепость. Мы согласились. На рассвете вооружились, сели на коней и отправились в холмы, где, по словам изменника, скрывался вход в тоннель. Проводник шел впереди, неся алое знамя на длинном древке так, чтобы все могли его видеть.

Вместе с нами отправились многие наши женщины. Все, кого ты здесь видел, были тогда в обреченном отряде. Мы долго ехали по извивающейся тропе, следуя за красным стягом, и недоумевали, почему солнце не поднимается выше. Через какое-то время начали подозревать, что без магии тут не обошлось.

Я уже тогда был опытным магом, хотя мне еще многое предстояло узнать. Наконец я понял, что в самом воздухе осязается нечто зловещее, и убедил Гийома сделать остановку. Мы послали вперед оруженосцев, чтобы те спросили проводника, почему наш путь так долог.

Вскоре оруженосцы вернулись, бледные как смерть, и привезли алое знамя. Они сказали, что под ним никого не было – флаг сам вел нас, летя в воздухе, словно огромная птица. В окутанных туманном холмах не было ни души, кроме нас самих.

Что ж, ничего другого не оставалось, как ехать назад. Мы пытались двигаться по собственным следам, но заблудились. Нам больше не довелось увидеть нашу родную землю и друзей, которых мы там оставили. Мы не добрались до Иерусалима и не вернулись домой. Нам не суждено вновь увидеть голубое небо, и солнце над этой туманной долиной так ни разу и не показалось.

Мы построили этот замок. Вся земля вокруг него, как мне кажется, медленно перемещается мимо холмов. Однажды здесь поселились смуглые люди, они выходили из тумана и торговали с нами, меняя еду на безделушки и предлагая свои услуги за одну-две лошади. Мы не понимали их языка, так же как и они нашего. В конце концов они перестали приходить, – видимо, их страна слишком удалилась от нас.

К тому времени я очень многому научился, превзойдя всех магов моего родного мира. Это место обладает удивительной силой, Уильям Бойс. Тому, кто знает, что искать, когда и где искать, открыта великая мудрость. Я смог обеспечить нас едой и одеждой с помощью чародейских умений, о которых дома даже мечтать не смел. Это мир магии.

– Магии? – недоверчиво переспросил Бойс.

– Для нас – да, – кивнул Танкред. – Ибо мы знаем лишь часть законов, благодаря которым возможно подобное. Если бы знали их все, это была бы наука, а не магия. Мне кажется, существует множество миров и в каждом иные физические законы. Что возможно в одних, невозможно в других.

Может быть, это центральный мир, в котором соединяются знания многих подобных ему, где нет времени и где может перемещаться само пространство. И поскольку мы столь мало знаем об этой дивной, чуждой науке, мы называем ее колдовством.

Бойс понимающе кивнул. Даже на Земле в различных местах одни и те же законы действуют по-разному, если не знать их сути. Вода закипает при разной температуре на уровне моря и высоко в горах. Резина гибка в обычных условиях, но при температуре ниже нуля она становится хрупкой, а в Долине Смерти плавится. Если знать физические законы, вызывающие подобные явления, их можно считать наукой.

А если не знать – то магией.

– Вы возвели этот замок, – нарушил Бойс паузу. – А потом?

Танкред красноречиво пожал плечами:

– Закончив строительство, однажды утром мы проснулись и увидели алое знамя над главной башней. В этом знамени есть магия, но не та, которой я могу противостоять. Возможно, в каком-то смысле она нас защищает. Мы потеряли троих, пытавшихся снять флаг. Может быть, он окрашен кровью тех, кто уже пытался это проделать много веков назад.

Мы так и не узнали, какая сила отправила нас сюда. Маг из черного замка – еще одна тайна среди всех неразгаданных тайн в нашей судьбе. И в конце концов мы перестали задаваться вопросами. Здесь нет ни дня, ни ночи, хотя мы ведем счет часам и называем их днями, а то время, когда спим – ночью.

Но само время стоит на месте. Я не могу этого объяснить, как и того, почему мы можем считать часы и дни и вместе с тем оставаться в неведении о прошедших годах. Что-то, присутствующее в самом воздухе, очищает наш разум от воспоминаний, когда мы пытаемся осознать прошедшее время. Это вечное настоящее. Мы не становимся старше. Мы никогда не умираем от дряхлости или болезней.

Танкред глубоко вздохнул, перестав оглаживать бороду. Взгляд черных глаз затуманился.

– Наверняка есть пути, ведущие в этот мир и из него, – сказал Бойс. – По одному из них я пришел. И ты говоришь, что я не первый. И кто-то каким-то образом наверняка вышел отсюда в мой собственный мир и в мое время.

Танкред кивнул:

– Пути есть. После того, как мы пробыли здесь достаточно долго – не могу сказать, сколько именно, – и после того, как я достаточно набрался мудрости, я обнаружил способ открыть путь вовне. Если бы это случилось раньше, возможно, мы были бы спасены. Но было уже слишком поздно. Двое наших отправились туда вопреки моим предупреждениям; и когда они прошли через врата, их тела рассыпались в прах.

В мгновение ока на них обрушились все прошедшие годы, и в тот же миг несчастные стали такими, какими бы стали, если бы провели все это время в родном мире. Тогда-то мы и поняли, что возврата нет. Возможно, ты сумеешь вернуться, если не пробудешь здесь слишком долго. Но думаю, тебе от этого будет мало пользы. Твоя проблема здесь, Уильям Бойс. И именно здесь, полагаю, ты должен добиться ее решения.

Бойс заснул. Что-то в подсознании вынуждало его спать, а не слушать. Он все еще испытывал крайнюю усталость, и сон пришел легко. Да и как можно противостоять приказам, поступающим прямо из твоего собственного мозга?