Как-то раз Маргаритка (ЛП) - Феррис Джин. Страница 18

Ничего не ведающий король и канцлер казначейства закончили игру и решили, что есть еще время вздремнуть перед обедом. Когда они удалились, слуги убрали грязные тарелки, столы со стульями и исчезли. Терраса опустела. Остались только Кристиан и Маргаритка с собачками.

Стоит ли заговорить с ней? Хотя к чему ей слушать того, кого она считает незнакомцем, кто в замке и двух дней не пробыл и к тому же слуга? Она решит, что он помешанный, и выгонит. И тогда он не сможет за ней приглядывать на случай, если королева серьезно захочет устроить несчастный случай.

Хорошо, Кристиан не станет говорить с принцессой. Однако будет сильно-сильно настороже.

Мячик укатился от собачек и остановился у корзины с инструментами. Когда громко тявкающая стая шерстяных комочков прибежала за ним, Кристиан не смог удержаться: приласкал их, стоя на коленях у стены. Он до боли скучал по Вулу и Кате, а в этот миг ему особенно нужны были питомцы, чтобы их погладить.

Маленькие собачки восторженно откликнулись на ласку. Может, никто с охотой и не ласкал их, поскольку они принадлежали Маргаритке. Собачки льнули к Кристиану, лизали руки и запрыгивали на него.

— Они тебе не мешают? — немного застенчиво спросила Маргаритка.

Так показалось Кристиану, учитывая, какой молчаливой она была после ланча.

— Совсем нет, — заверил Кристиан. — Как их зовут?

— Флопси, Мопси и Топси, — ответила она. — Вчера вечером пинок достался Топси.

Какое-то мгновение оба смотрели на собачек благосклонным взглядом любящих родителей.

— Так уж вышло, что я знаю о Нарциссе, — признался Кристиан. — Надеюсь, я вас не обидел.

— Вовсе нет. Я просто удивилась.

Она не добавила, мол, удивилась, что слуга может знать такие вещи.

— Принц Киприан, должно быть, спал на уроках по греческой мифологии.

— Мне известно, как учат при дворе Верхней Нижней Гревании, — сообщила Маргаритка. — Вовсе не тщательно. Поэтому принц Киприан неграмотный болван, который даже не знает, какой он дубина.

Ну вот теперь Кристиан видел, что не нужно беспокоиться: принц Киприан не очарует Маргаритку.

— Возможно, в роли королевы Верхней Нижней Гревании вы могли бы улучшить их систему образования, — тактично заметил Кристиан.

Он не мог выказать свою осведомленность, что принц Киприан отозвал свое предложение.

— Не имею никакого желания стать королевой Верхней Нижней Греновии, — с негодованием заявила Маргаритка. — Лучше до конца жизни картошку копать.

— Так вы выберете сэра Магнуса? — осторожно поинтересовался Кристиан.

— Так хотел бы мой папа, король, — с тоскливой ноткой промолвила она, — потому что тогда я буду жить здесь и смогу видеться с ним каждый день. А я так его люблю, что очень не хочу разочаровать.

Кристиан подождал, когда последует «однако», и оно не замедлило последовать.

— Однако, — продолжила Маргаритка, — Магнус такой… такой кроткий, что невольно хочется ему приказывать, будто я его матушка. Кроме того, он пнул Топси. — Помолчав, она добавила: — О, полагаю, он вовсе не злой и наверно пнул по несчастливой случайности. Но я знаю, чего он хочет, и отнюдь не меня. — После еще одной паузы она сказала: — Знаешь, мой папа больной и совсем старый. Я хочу, чтобы он был счастлив.

Кристиан не мог удержаться, чтобы не спросить:

— А что насчет того утра, когда вы сказали, что нет ничего, чего бы вы хотели получить, выйдя замуж?

Принцесса грустно улыбнулась Кристиану:

— Я забыла о счастье папы. Мое замужество даст ему это счастье.

— Но… с Магнусом? — спросил Кристиан.

Он понимал, что давно пресек черту между слугой и его хозяйкой, но все труднее и труднее было так о ней думать. Поскольку он уже так далеко зашел, то решил не останавливаться. Как сказал бы Эдрик, семь бед — один самоцвет, что бы это ни значило. Из большей части поговорок Эдрика эта имела еще меньше смысла.

— А с кем еще? — сказала Маргаритка. — Всякий королевич на много лиг вокруг побывал здесь на моих смотринах, и я всем дала от ворот поворот. Никогда не видела такое скопище напыщенных индюков, простофиль или солдафонов. И еще несколько неплохих юношей, с которыми у меня не было ничего общего. В любом случае большинству из них я не понравилась, поскольку я не такая, как все принцессы. Магнус — моя последняя надежда.

— Жених должен быть королевского рода? — поинтересовался Кристиан. — Именно это сделает вашего папу счастливым?

— Не думаю, что папе это важно. Он просто хочет мне хорошего мужа и друга на всю жизнь. Но не забывай о моей матери. Ей ведь тоже есть, что сказать по этому поводу. Что касается ее мнения, то поклонник должен быть только королевских кровей. Она живьем съест папу, если он дозволит иное, и тогда мое замужество пропадет зря.

Все было так сложно, что Кристиан едва поспевал осмыслить. К счастью, Маргаритка — девушка разумная, а то сделала бы настоящую глупость. Хотя Кристиан не совсем понимал, как брак с Магнусом — самое разумное, что можно сделать. И все же Кристиан радовался, что она разговаривала с ним, как с равным, как с тем, кому могла доверить свои тайны.

— У меня три красавицы сестры, как ты наверно знаешь, — теребя кисточку шали, говорила Маргаритка. — Они вышли замуж за принцев по любви. Калиста и Ева замужем за братьями-близнецами — за принцами Тедди и Гарри из Зандельфии, соседнего королевства, которым правит король Бофорт. И обе станут королевами, потому что братья станут королями. Детьми они были так похожи, что их путали и не знали, кто есть кто, и кто из них старше. Представь, что за путаница настанет — сразу два короля и две королевы. А третья сестра, Татьяна, уже королева Среднего Занибара. Ее муж король Уилли унаследовал трон, когда ему исполнилось только четырнадцать, и он с тех пор правит, я бы сказала, как исполненный благих намерений, но недалекий подросток. К счастью, сестра очень умная особа, и ему хватает смекалки спрашивать у нее совета. Все три свадьбы справляли в один день, настоящий сумасшедший дом, но матушке было по нраву. Все королевские особы этого полушария набились в замке, ни одного свободного уголка, торжество вышло таким грандиозным, что тошно было смотреть. Поэтому, как видишь, даже если папа будет не против, матушка не потерпит нетитулованного зятя. У нее репутация, которую ей надо поддерживать. Королева всегда говорила, что хочет стать матерью по меньшей мере трех королев. Из чего, я догадываюсь, выходит, что она не верит в мой успех на этом поприще.

Слушая ее, Кристиан сел на пятки. Он не мог признаться, что видел свадьбу ее сестер с другого берега реки и знает, как раздражал Маргаритку пышный наряд и как ее избегали гости.

И также не мог сказать, что королева Олимпия не верит в то, что Маргаритка будет королевой лишь по одной причине — ее мать сама, возможно, этому помешает.

— Если бы вы стали королевой, как бы правили? — спросил он, пытаясь представить ее на месте королевы Олимпии.

— Знаешь, — начала Маргаритка и, скрестив ноги, уселась на каменный пол, при этом юбки вокруг нее пышно вздымались так, что она, по мнению Кристиана, стала похожа на цветок, выросший в многоцветном горшке, — я много об этом думала, потому что править — значит иметь власть, а когда у тебя она есть, ты должен ее использовать мудро. Ты не можешь забыть о ней, как, боюсь, поступает мой дорогой папа, или злоупотреблять ею так… ну, как некоторые особы. И не можешь считать ее как само собой разумеющееся.

Когда Маргаритка сказала про злоупотребление, Кристиан понял, что она думала о своей матери, а когда говорила о восприятии власти, как о само собой разумеющемся, он сам вспомнил Королеву Маб.

— Прежде всего, — продолжила Маргаритка, — я должна убедиться, что есть ли всем, где жить, и хватает ли им еды. А то не сможешь ничем другим заняться, если будешь беспокоиться только об этом каждый день. Потом я должна убедиться, что все умеют читать. Таким образом они научатся, как делать то, что хочется, и еще смогут себя сами развлекать. Еще я позабочусь, чтобы все придерживались хороших манер, тогда в королевстве будет царить мир. И каждый должен иметь возможность работать столько, сколько разумно. Праздность приводит к бесполезности и скуке, а тяжкий труд угнетает и приносит усталость.