Как-то раз Маргаритка (ЛП) - Феррис Джин. Страница 34

— Что здесь творится? Что это вы проделываете за моей спиной? — И в проем вошла королева Олимпия в самом экстравагантном наряде — даже для нее — вся в шелках, драгоценностях и мехах. — Остановите свадебную церемонию! — заорала она, помчавшись вперед вместе с Фенли — выкупанным и высушенным, который отчаянно цеплялся за ее плечо. — Вот жених… — Она тащила за собой Магнуса. — Только не он, — ткнула пальцем в сторону Кристиана королева. — Мы о нем ничего не знаем. Он самозванец… слуга. — Она выплюнула последнее слово.

В воздухе повисло всеобщее напряженное молчание, пока Олимпия тащила Магнуса к алтарю. Тот ни на кого не смотрел, лишь спотыкался и мотал головой.

Вул и Ката, как и все, ошалевшие от сегодняшних событий, пришли в боевую готовность, увидев озверевшую королеву, наступавшую на Эдрика и Кристиана. Вул побежал к ней, отчаянно лая, а Ката носилась вокруг кругами, наскакивая, тявкая — в общем, устроила целую драму. Трое собачек не захотели остаться в стороне от веселья, которое устроили их новые друзья, у них ведь были свои счеты к королеве Олимпии, и присоединились к компании, тоже окружили королеву, гавкая и подпрыгивая, пытаясь достать хорька, чем придали новый смысл понятию хаоса.

Королева отпустила Магнуса, который поспешно отступил в сторону подальше от скандала.

— Прекратить! — приказала Олимпия, хлопая в ладоши, дабы утихомирить животных и отогнать их прочь. — Кто-нибудь уберите от меня этих чудовищ!

Никто не двинулся с места. Возможно, заминка произошла из-за желания понять, как следует вступить в драку. Или как можно самым действенным способом приманить собак. Или наилучшим образом выручить королеву. Или могли думать, что наконец-то королева получила то, что заслужила. Словом, то что думали окружающие, осталось за семью печатями.

Так уж вышло, что Олимпия прислонилась спиной к стене, той ее части, которую Кристиан, учитывая, что с ним произошло, так и не закончил чинить. А тут еще ее преследовали собаки, то ли заигрывая, то ли защищая любимых хозяев, то ли просто мешаясь — кто их разберет, этих собак? — так что королева еще сильнее уперлась в стену. И стена поддалась и отвалилась прочь. Ноги королевы взметнулись, и она опрокинулась навзничь через бортик со всем ворохом золотых кружев, тяжелой парчи, толстого меха, порванными ожерельями, рассыпавшими по террасе жемчуг, и одним бешеным хорьком.

К тому времени, как ошеломленное общество очнулось и бросилось к стене, чтобы схватить королеву, было уже поздно. Только и увидели в быстрой реке, которая вспучилась от таявшего в горах снега, вздувшуюся пузырем парчовую юбку да одинокую серебряную туфельку с кривым каблуком и бантом на носке. Но и это на глазах у всех исчезло за излучиной.

— Ролло! — позвал король громовым голосом, какового не слышали от него уже давненько. — Марш вниз по реке и выловите ее!

Ролло, с упавшим сердцем, уже предчувствуя, в каком виде они ее отыщут, выскочил собирать свое воинство.

Тем же властным тоном Суитберт приказал:

— Продолжайте церемонию. Сегодня уже довольно с нас прерванных свадеб. Давайте наконец эту закончим.

Маргаритка и Кристиан, преклонив колени, утешали встревожено скуливших собак, которые чувствовали, что натворили что-то весьма нехорошее, только не понимали что именно.

Магнус все еще стоявший там, где его бросила королева, спросил, заикаясь:

— А к… к… как же я? Ведь я же жених.

— Больше нет, — ответил король Суитберт. — Присядь и веди себя тихо, пока мы свяжем узами брака Маргаритку и Кристиана, а потом я собираюсь с тобой потолковать. Если все сложится хорошо, мы, возможно, отыщем для тебя местечко, какое-нибудь маломальское поместье.

Магнус закрыл рот и сел так поспешно, будто кто-то его сзади стукнул под коленки.

Маргаритка и Кристиан наконец произнесли свое «да». И вот наступило время поцеловать невесту, и Кристиан, который не знал, что делать, когда его в кухне лобызала Мег, каким-то образом точно понял, как и что делать, когда поцелуи предназначались Маргаритке.

А потом гости понеслись в Большой зал продолжить праздник, прерванный на церемонию, которая в свою очередь тоже была прервана.

Маргаритка и сестры окружили короля.

— О, папа, — восклицали они, обнимая отца. — Мы уверены, что Ролло отыщет матушку и доставит домой.

— А я нет, — заявил Суитберт, не проронив ни слезинки. — А если отыщет, то я отправлю ее прямо в темницу.

Разумеется, дочери могли сильно поспорить с ним на эту тему, однако при сложившихся обстоятельствах решили благоразумно промолчать. Кристиан их одобрил. Ведь книга хороших манер в точности так и советовала. Воздерживаться порицать кого-то, когда их положение выглядит особенно безрадостным.

Кристиан радовался, что знания, приобретенные из книги Эдрика, в равной степени подходят к королевской жизни, как и к жизни в лесу, поскольку выходит, что ему нынче и впрямь пригодится знать, как обращаться к герцогу или какой вилкой едят устрицы.

— Вы, девочки, ступайте вниз и присоединитесь к гостям. А мне нужно подумать. Я приду позже.

И король отправился в покои поразмыслить о жизни. Может, без Олимпии или с Олимпией, но строго следить за ней, чтобы не позволяла лишнее, как до сих пор. И как ему теперь придется жить, когда Маргаритка уедет в королевство Кристиана.

— Пойду-ка с тобой, Берт, — предложил Эдрик. — Мне тоже нужно подумать, чем заняться.

Король Суитберт не привык, чтобы к нему обращались запанибрата, но решил, что ему это по душе, во всяком случае, в компании Эдрика, поэтому сказал:

— Ну пойдем тогда.

И они ушли.

— Подумайте, как будет выглядеть, если мы пойдем на праздник, когда наша матушка… бог знает где? — спросила Ева, самая добродетельная тройняшка.

— Признаюсь честно, мне все равно, как будет это выглядеть, — сказала Маргаритка. — Это моя единственная свадьба, и я собираюсь ее отпраздновать. Когда кто-то собирается тебя убить, немного затруднительно скорбеть по его бедам. — На мгновение глаза ее заволокло слезами, и она добавила тихо: — Мне просто хотелось бы знать, как ей даже в голову пришло так поступить с собственной дочерью. — И поскольку относилась к немногочисленным королевским особам, достаточно практичным, чтобы носить свой носовой платок, она промокнула глаза и обратилась к Кристиану: — Идем, душа моя. Давай отпразднуем.

И в сопровождении собак они стали спускаться по лестнице.

Мало-помалу остальные сестры присоединились к ним, и дело кончилось тем, что все они стали веселиться, несмотря на необходимость время от времени напоминать себе принимать грустный вид, поскольку вестей о королеве не поступало.

К тому времени, как закончились торжества и все отправились почивать, вестей все так и не было.

За завтраком король Суитберт объявил, что Ролло и его гвардия смогли найти одну единственную туфлю с бантом на носке, поэтому решено прекратить поиски. Где бы ни очутилась Олимпия, ей придется довольствоваться одной туфлей.

Сразу же после ужина, когда последние гости собрали вещи и отбыли по домам, король Суитберт созвал семейство в библиотеке. Он захлопнул дверь и сказал:

— Девочки… и мальчики тоже… У меня для вас интересные новости. Миссис Клевер явилась ко мне и поведала тайну, которую скрывала долгие годы. Ту, что она скрывала до сих пор, потому что Олимпия пригрозила ей «железной девой», если она проболтается. Вы, девочки, будете потрясены, но я должен вам сообщить, что Олимпия вам не мать.

— Что? — вскричал восьмиголосый хор.

— Это так. Она притворялась, что ждет дитя — чего избегала, поскольку считала, что испортит фигуру, — и под угрозой заставляла миссис Клевер тайно приносить младенцев, когда наступало время разрешиться от бремени. Миссис Клевер утверждает, что младенцы были от скромных деревенских девушек, которые оступились и желали для своих детей лучшей доли. Миссис Клевер говорила девушкам только, что их малюток заберут в благородные семьи, и только Олимпия и она знали истинную правду.