Покой - Вулф Джин Родман. Страница 49

Мы, конечно, его забрали. Я провел день и вечер с Лоис, а затем не получал от нее вестей почти неделю. В пятницу вечером, около восьми часов, она позвонила. Я спросил, как она, и моя подруга ответила, что устала – по голосу это чувствовалось. Я поинтересовался, не может ли ужин у Милевчика завтра вечером исцелить ее усталость.

– Спасибо, Ден, но нет. Я работала в две-три смены, если смогу вырваться завтра вечером, все, чего захочу, – сидеть дома, задрав ноги повыше. Я позвонила, чтобы задать один вопрос. Ты знаком с местностью к югу от реки и к западу от города?

– Немного, – ответил я.

– Прекрасно. Знаешь старую ферму Филипса? Это примерно в миле от воды, на окружной дороге номер 115, двухэтажное деревянное здание. Есть предположения, как долго оно там простояло?

– Лет тридцать – может, чуть больше.

Я услышал разочарование в ее голосе.

– Уверен?

– Человек по имени профессор Пикок брал нас с тетей на охоту за индейскими реликвиями; я помню, как там строили ферму и обыскивали поля в поисках наконечников стрел в первый год, когда их вспахали. Земля принадлежала одному из двоюродных братьев Бена Портера, но он просто пас на ней скот.

– Возможно, на том месте когда-то стоял другой дом. Ты не видел там дыру от подвала или старую трубу до того, как построили новое здание?

– Не припоминаю такого.

– Ну ладно, это все, что я хотела узнать. Ден, насчет ужина – я не хочу никуда идти завтра, но почему бы тебе не зайти ко мне? Около семи?

Я сказал, что буду очень рад.

Квартира Лоис находилась на втором этаже частного дома, куда вела наружная лестница.

– Маленькая, – сказала она, – но уютная. Не возражаешь? Всего две комнаты и ванная, диван раскладной.

Я сказал, что не возражаю, и она налила мне выпить.

– Я заказала еду. Пять или шесть лет назад это потрясло бы меня: иметь парня и посылать за цыпленком. Но сейчас я слишком устала и мало что может меня шокировать. Как-нибудь в другой раз продемонстрирую, какой я хороший повар.

– Никогда бы не подумал, что в здешней библиотеке так много работы.

– Обычно ее не слишком много, но, как уже говорила, я занимаюсь генеалогией. Помнишь, я рассказывала тебе о доме Филипсов? Мне нужен фермерский дом, приблизительно в том же районе, который был построен до Гражданской войны. Я разыскиваю кладбище.

– Звучит ужасно.

– О, я не собираюсь раскапывать могилы или что-то в этом роде. Просто иногда старые надгробия содержат очень ценные сведения.

– Чья это была ферма?

– В том-то и беда, что я не знаю. Все, что мне известно, – это где она была и в какой стороне от нее располагалось кладбище. Знаешь, в прошлом веке на многих фермах были частные захоронения.

Парнишка-курьер принес еду; мы расстелили бумажную скатерть на металлическом столике Лоис, разложили еду по бумажным тарелкам и поели. После ужина сели на диван (она закинула ноги на кофейный столик), поцеловались и выпили скотча со льдом. Она сперва рассказала, как отправилась искать следы старого фермерского дома и порвала чулки о дикую ежевику, а через некоторое время сняла блузку, попросила помочь ей с застежкой на лифчике сзади и заявила, что станцует для меня; но к тому времени она уже с трудом держалась на ногах, и я без особых проблем ее отговорил. Через несколько минут она заснула. Для женщины лет тридцати пяти или около того у нее был удивительно хороший бюст, немного маленький, но все еще крепкий и не обвисший. Я укрыл ее одеялом, собрал использованные стаканы, жирные бумажные тарелки и коробки и отнес все на кухню. В углу за холодильником стояли мотыга и садовая лопата, сверкающие новизной.

В ту ночь я лежал в постели и не мог заснуть. Желание – штука странная, своенравная: в квартире Лоис меня к ней почти не влекло. Теперь я несколько раз был на грани того, чтобы одеться или позвонить ей. Я представил себе, как мы вдвоем бродим по холмам к югу от реки, вспомнил тетю Оливию и профессора. Не верю, что тетя когда-либо уступала другим своим любовникам до замужества, но уверен, что во время этих походов она часто отдавалась профессору Пикоку. Он был молод, строен и красив; самое главное, он был интеллектуал и отчасти педант – к людям с таким складом ума Оливию Вир тянуло всю жизнь.

Но уступит ли Лоис при подобных обстоятельствах мне? Несомненно, она была опытной женщиной; я не стал бы для нее первым после развода. Я вспомнил, какое тепло разожгло в ней виски, прежде чем одолело; надо прихватить фляжку и позаботиться об одеяле, которое можно расстелить на земле.

Она сказала, что кладбище находится рядом с домом, заставшим Гражданскую войну. Конечно, заброшенная ферма – в тех холмах их много. Забор из штакетника уже сгнил, земля для захоронения заросла деревьями и кустарником, надгробные плиты – а может, там и вовсе были кладбищенские доски – упали надписью вниз.

– Видишь плиту? – Маргарет присела на корточки у каменного порога, постукивая по нему грязным пальцем. – Под ней призрак.

– Врешь.

– Вот и не вру. Видишь этот дом? Когда мы переехали, в доме обитал призрак ведьмы Белл. Мой папа разыскал знахарку – она наполовину индианка, про такие вещи знает все – и потом молился, а она колдовала, они уложили призрака в землю и положили сверху камень. Каково это, по-твоему, – быть призраком, которого придавили здоровенной плитой, положив ее прямо на грудь? Она пригвождена к месту; мы знаем, что это именно женщина, потому что иногда она говорила и угрожала, дескать, сделает с нами разные штуки; и еще руками и ногами дергала под землей, только этого не видно. Прямо сейчас я стою на ее лице, но не боюсь. Днем я ее никогда не боюсь, разве что в грозу.

– Это всего лишь порог вашего дома. Думаешь, я не знаю, что такое порог?

– Это могильная плита. Если ее перевернуть, там будет написано чья.

Билл Баттон, сидя на красном кожаном диване рядом с баром в моем кабинете, почесывает в затылке, то скрещивает, то разгибает ноги.

– Что все это значит?

– Вы про визит миссис Портер? Вы ее слышали – хочет посадить дерево на моей могиле, когда меня не станет. Это ее хобби: она сажает деревья исчезающих американских видов на могилах своих друзей.

– Да, но что все это значит?

– Хотите сказать, почему я ее терплю? Она была близкой подругой моей тети, когда я был мальчиком. Тогда она была красивой женщиной, блондинкой.

– И вы собираетесь поужинать с тем, волосатым?

– Раз уж вы улетаете обратно в Нью-Йорк, почему бы и нет?

– Ден?

– Да.

– Я тебя разбудила?

– Да.

– Ден, прости за вчерашнее. Обычно я не такая, честное слово. Мне не следовало пить, я слишком устала.

– Тебе не за что извиняться – ну, помимо того, что ты меня разбудила.

– Ден, сегодня я снова отправлюсь на поиски. Я подумала, ты мог бы пойти со мной.

– Нет, если ты собираешься копаться в могиле.

– Что?

– За твоим холодильником мотыга и лопата. Я видел их вчера вечером, когда убирал.

– Ден, я дурачила тебя насчет могил. Приходи, позавтракай со мной, и я все объясню.

Я принял душ, побрился и оделся, оглядывая при этом свою маленькую квартирку. Она была загроможденной и грязной, но жилище Лоис тоже было загроможденным и грязным; маловероятно, что многое изменится, если мы поженимся – для детей уже слишком поздно. Будем жить вдвоем в квартире побольше, но такой же загроможденной и грязной. Интересно, захочет ли она уволиться с работы?

– Вафли и сосиски – годится? Вафли чересчур подрумянились, когда я пошла застилать постель, но, по крайней мере, сосиски поджарились как надо. И кофе. Садись и выпей кофе.

Я сел, окинув взглядом гостиную; она была заполнена недорогой, яркой мебелью.

– Мне не следовало говорить тебе про кладбище, Ден, это неправда. Могу я сказать, что действительно ищу?