Больше, чем я просила (СИ) - Шерив Екатерина. Страница 16

Тата смотрела ему вслед, вытаращив глаза до максимума. Что всё это значит? Серёжа – ребёнок и его она понять могла. А Артём? Её голова начала лихорадочно думать над причинами его поведения, а потом до неё дошло, что теряться в догадках бессмысленно. Ей нужно поговорить с ним и всё выяснить. Если она этого не сделает, то её путешествие превратится в семь кругов Ада.

Тата тихо вошла к нему в комнату и увидела, что он смотрел в окно.

– Артём, я знаю, ты недоволен, что мои занятия с Серёжей прервутся. Но я думаю, это не главная причина.

– И какая же, по-твоему, главная причина? – он повернулся к ней.

Она тут же ответила:

– Ты хочешь, чтобы я нарисовала для тебя проекты. Но, Артём, у меня и своя жизнь есть, а ты про это забываешь.

Он окинул взглядом комнату несколько раз, а потом резко выдохнул и коснулся рукой лба.

– Ты права. Тата, извини… Я в последнее время весь в своих планах. Я так давно хотел, чтобы мои проекты начали жить хотя бы на бумаге. И я так увлёкся этим, что перестал видеть элементарные вещи, – он посмотрел на неё виноватым взглядом. – Ты меня простишь?

– Да, – быстро ответила она.

– Ты вернёшься через неделю?

– Я не могу тебе этого обещать. Но, когда я вернусь, то нарисую тебе столько проектов, сколько ты захочешь.

Конечно ей не стоило так перед ним распинаться и давать обещания. Но Тате очень сильно хотелось попрощаться с ним мирно и дружно.

Вдруг она заметила в нём перемену: он приложил одну руку к груди, а второй рукой стал то приглаживать волосы, то тереть лицо. Его движения были дёрганными. Он был похож на нервного спортсмена перед стартом, ожидающего свистка судьи.

Неожиданно он посмотрел на неё так, как будто на что-то решился.

– Тата, если честно, то я…

Он замолчал и сделал шаг ей навстречу. Видимо он хотел договорить, когда окажется рядом с ней.

Но от его действий Тата резко схватилась за дверную ручку и, сделав шаг назад, оказалась за пределами комнаты.

– Мне пора собираться, Артём. Счастливо тебе, – быстро проговорила она, когда из-за двери торчала только её голова.

Тата быстро направилась в коридор. Она не хотела, чтобы Артём заканчивал свою фразу, потому что интуиция завизжала сиреной, предупреждая её об опасности. В голове повторялось только одно слово «бежать».

– Тата, не уезжай… – услышала она сдавленный детский голосок у входной двери.

Именно сейчас Тата порадовалась тому, что дома не было Лизы. Наблюдая за тем, как её не хотят отпускать муж и сын, Лизу хватил бы удар.

– Серёжа, я вернусь. Не надо плакать, – она присела, раскрывая ему свои объятия.

Мальчик подбежал к ней и Тата его обняла.

– Серёжа, ты должен быть храбрым… как Маугли. Я обещаю, что вернусь. Меня не будет всего несколько дней.

– Сколько?

В голове у Таты, словно дятел застучали недавно услышанные слова Артёма: «На сколько ты хочешь ехать?»

– Господи, да что с вами такое? Меня родные мама и папа отпустили с улыбкой на лице, пожелав счастливой дороги, а вы…

Мальчик заплакал громче. Тата поспешила исправить свою ошибку.

– Серёжа, я привезу тебе подарок из Петербурга, хочешь? Что тебе привезти, скажи мне?

Он задумался, вытирая слёзы с лица.

– Привези мне Багиру.

– Багиру? Из «Маугли»?

Серёжа кивнул, глядя в пол.

– И Балу…

Пока список желаний Серёжи не начал расти в геометрической прогрессии, Тата поторопилась закончить разговор.

– Всё, мой дорогой, я пошла. А ты выше нос и… – она шепнула ему на ухо, – заботься о своей маме и папе, хорошо?

Он улыбнулся.

– Приезжай скорее, Тата, – крикнул Серёжа ей в дверях.

– Я постараюсь, – ответила она и вышла из квартиры.

***

Тата уезжала с не спокойным сердцем. Ей не понравился последний разговор с Артёмом. Похоже он воспринял её признание в любви близко к сердцу. Нет, всё-таки зря она ему сказала о своих чувствах. Теперь он как будто черпал силы из её признания. Естественно он не хотел, чтобы она уезжала. К хорошему привыкаешь быстро.

Под стук колёс Тате думалось свободнее и легче. Она впервые ехала на поезде одна, но ей не было страшно. Тата поймала себя на том, что ею овладели сентиментальные чувства, связанные с шумом голосов пассажиров: в этих звуках слышалась своеобразная музыка; а также с чаем, который можно было попить в особых кружках; и простая еда, собранная с собою в пакетиках и контейнерах, которая казалась особенно вкусной непонятно благодаря чему.

У Таты была верхняя полка сбоку. Она не отрывала глаза от картинки, которая постоянно менялась за окном и любовалась сменяющимися пейзажами. В её голове часто звучали последние слова Артёма: «Тата, если честно, то я…» Несмотря на то, что она побоялась дослушать его, но любопытство стало играть с её воображением и всевозможные варианты окончания этой фразы вертелись в её мыслях как на карусели.

Вдалеке от Артёма она была смелее в своих мыслях. Как бы ей хотелось быть влюблённой в него совсем чуть-чуть; чтобы у неё была к нему, например, лёгкая симпатия. Но она готова была ради него на всё. Ей хотелось проводить с ним как можно больше времени, видеть, как он улыбается и самой испытывать радость от того, что в её силах сделать его счастливее. Чем он всё-таки притянул её? Да, он был хорош собою внешне, и она была уверена, что с ней многие бы согласились. Но ей гораздо больше нравились те чувства, которые она испытывала рядом с ним: это было доверие, желание никогда не покидать его и отсутствие страха быть непонятой. Подобные чувства она испытывала только по отношению к родителям, но это было не совсем одно и то же. Родители – это её кровь, а Артём – человек, который к её крови не имел никакого отношения, но зато имел прямое отношение к её душе.

Всё это конечно было красиво, но суровая правда состояла в том, что он женат. Ей надо почаще об этом вспоминать иначе её романтические мысли могут унести её далеко за пределы разума, и может случиться катастрофа. Надо смотреть правде в глаза, а не разбирать чувство к Артёму по крупицам, несмотря на то что это занятие доставляло ей огромное удовольствие.

После возвращения из Петербурга ей нужно учиться быть сдержаннее. Она же оставляла в доме Артёма почти всю силу и энергию. Если так пойдёт дальше, то скоро у неё не останется сил на себя. А у неё есть своя жизнь, и забыть о ней безответственно с её стороны. Надо думать о своём будущем. В нём Артёма быть не должно как бы горько это не звучало.

В подобных размышлениях Тата провела дорогу от Нижнего Новгорода до Петербурга.

***

Спрыгнув со ступеньки выгона на бетонную платформу железнодорожного вокзала, Тата почувствовала лёгкость, несмотря на тяжёлую сумку в руках, и улыбнулась, предвкушая новые впечатления.

Оживлённая толпа на вокзале вызвала у неё азарт и она с улыбкой на лице, стала пробираться сквозь эту толпу.

Заметив среди народа Полину, Тату бросилась к ней со всех ног. Полина взвизгнула, и её рыжие хвостики запрыгали в воздухе.

Тата испытывала такой живой интерес к происходящему. Казалось, даже воздух здесь был другим.

За рассматриванием нового города Тата не заметила, как Полина уводила её дальше от Московского вокзала и вот они уже ехали в автобусе. Полина без конца тараторила, и Тата с трудом совмещала слушанье подруги и разглядывание завораживающего вида из окна. Ей казалось, что она видит брата Нижнего Новгорода; что-то общее в её родном городе и в этом несомненно было, но Нижний Новгород был русским городом, незнающим ничего нерусского, а Петербург – русским, который будто вернулся из-за границы. Казалось, что Россия здесь смешалась со всей планетой.

Но чем дальше они отъезжали от центра, тем картинка за окном автобуса мрачнела и когда Полина привела её к общежитию, Тата увидела перед собой здание, вход в который напомнил ей дворец культуры. Ей понравилось, что здание было не новым и несло с собой отпечаток времени. Они с Полиной с улыбками до ушей быстрым шагом направились к входу в строгое здание.