Больше, чем я просила (СИ) - Шерив Екатерина. Страница 64

Тата упёрлась руками в края табурета.

– Матвей, здесь что призраки живут? – полушёпотом спросила она.

Он пожал плечами, а потом сделал жест рукой по типу «была – не была».

– Слушай. В этом доме давным-давно жила семья – муж, жена и их две дочери. Они жили дружно и в достатке. Отец управлял большим фермерским хозяйством, и полностью содержал свою семью. Но он внезапно умер, и мир для его жены и дочерей перевернулся. Семья стала испытывать материальные трудности. Мать начала работать с утра до ночи. Она старалась сделать всё для своих детей. На момент когда дочерям исполнилось лет по двадцать, в Олонки занесло двух странников. Женщина, хозяйка этого дома, дала кров этим юношам. Говорят, что они были искателями приключений. А дочурки той женщины моментально окрутили заблудших парней. В итоге они вышли за них замуж и уехали к своим мужьям в город. Куда-то очень далеко…

– А их мать осталась здесь? – спросила Тата.

– Да. Её дочери оказались эгоистичными натурами. Когда они уехали, мать просила не забывать о ней; писать письма и приезжать в гости. Те обещали, что не бросят её, но на деле всё оказалось наоборот. Проходили годы, а о девушках ничего не было слышно. Кроме того они не оставили матери своих адресов и женщине приходилось просто ждать. На тех, кто осмеливался сказать ей, что дочери её бросили, она огрызалась и говорила, что её девочки обязательно вернутся. Её никто не смог в этом переубедить. Когда она совсем состарилась, то полностью ушла в себя. Она ни с кем не разговаривала… просто сидела на скамье возле дома и ждала дочерей. Её так и нашли мёртвую, лежащую рядом со скамьёй.

– Какая ужасная история, Матвей… – протянула Тата.

– Когда её не стало, в этот дом пытались переселиться многие. Раньше это здание было гораздо симпатичнее. Желающих было – хоть отбавляй, но люди убегали отсюда, не успев провести здесь и одной ночи. Они говорили, что их прогонял призрак той женщины. Кто-то слышал грохот, кто-то – шаги в коридоре… Кому-то она даже являлась лично и говорила, чтобы они убирались из её дома и не мешали ей ждать дочерей. Над первыми неудачными новосёлами следующие смеялись, но потом людям стало не до смеха. В результате попытки штурмовать этот дом прекратились. И вот теперь здесь ты…

После рассказа Матвея Тата приложила руку к груди, а её дыхание стало тяжёлым. Как же ей теперь здесь жить?

Она заговорила, глядя в сторону от него:

– Я знаю, что таким вещам не каждый поверит, но последняя ночь навела меня на определённые мысли, а теперь ещё и твои слова…

– Извини, что напугал тебя ещё больше. Но я считаю, ты должна это знать.

– Ты прав. Спасибо, что рассказал мне.

Она встала с табурета и обхватила себя за плечи.

– Тата, других пустых домов в нашей деревне нет.

Она развернулась к нему: он тоже встал со своего табурета и сложил руки по карманам свободных штанов.

– Я поняла… но всё равно останусь здесь. Я обещала родителям своих учеников, что останусь минимум на полгода.

– Да «твои родители» поступили с тобой подло! Они ни слова тебе не сказали, хотя эту историю знает абсолютно каждый, кто живёт здесь.

– Матвей, чего ты от меня хочешь? Не рассказали – значит не рассказали. Зато это сделал ты. Что это меняет?

– Просто я тебя не понимаю, – он развёл руки в стороны, а потом подошёл к ней. – Скажи, зачем ты сюда приехала? Ты думаешь, я поверил в эту историю будто твой муж отпустил тебя сюда из благородных намерений? Мне вообще с трудом верится в твое замужество.

– Но я замужем! – выкрикнула Тата, и эти слова вырвались из области её солнечного сплетения.

– Тогда где твой муж? Почему он не с тобой?

– Я замужем, Матвей, – твёрдо произнесла она. – Просто запомни это и всё. А здесь я чтобы помочь детям, которые не имеют возможности получить образование.

– Так, это допустим первая причина, по которой ты здесь. А вторая причина? – он сложил руки перед грудью и задрал подбородок. – Ведь она есть?

– Есть. Но я не хочу о ней говорить.

– Почему?

– Это только моё дело.

– Тата, откровенность за откровенностью. Ведь я рассказал тебе всё об особняке Роз.

Он схватился за спинку стула, который стоял поблизости и посмотрел на неё исподлобья. В комнате не было темно, но она всё равно нуждалась в освещении. Из-за этого бледного света его лицо приобрело черты взрослого мужчины. На несколько секунд Тате даже показалось, что он имеет право что-то от неё требовать, потому что почувствовала себя маленькой рядом с ним.

– Матвей, сейчас я тебе ничего не скажу. Может быть, как-нибудь потом…

– Но мне кажется родители детей, которых ты собираешься учить, должны это знать. Ведь они доверяют тебе своих детей.

– Мои тайны не представляют для них угрозу.

– Откуда нам это знать? Может, ты сбежала от полиции?

– Что? – переспросила она, скрестив руки на груди.

– Чему ты удивляешься? Мы о тебе ничего не знаем. У нас редко бывают гости, а ты согласилась работать за гроши и жить в чёрти каких условиях. Это же не просто так?

– Конечно не просто так! Но я не хочу об этом рассказывать. Неужели я не имею права на свою тайну? Если хочешь можешь сходить в ближайших полицейский участок. Я могу показать тебе свой паспорт, ты спишешь с него данные и предъявишь их полиции.

От её слов выражение его лица смягчилось. Он провёл рукой по лицу и волосам, а потом сказал:

– Тата, необходимости в этом я не вижу. Я скажу тебе, что меня на самом деле волнует. При первой встречи, во время ужина в нашем доме, я сразу понял, что ты соврала, когда сказала, что приехала сюда ради детей. Просто скажи, мне ведь это не показалось?

В его вопросе она услышала не любопытство, а тревогу. В чём она заключалась, Тата не поняла, но его правоту ей пришлось признать.

– Меня на самом деле не так сильно волнует неграмотность ваших детей. Есть причина посерьёзнее. Я должна остаться здесь. Кроме того, мне здесь правда нравится.

– Тата, да как тебе может нравиться в этой дыре? – качая головой, спросил он.

В этот момент у неё возникло сильное желание поговорить с ним про реальную причину, по которой она приехала сюда. Но ещё было слишком рано.

– Когда-нибудь я расскажу тебе, и ты меня поймёшь.

– Хорошо, – выдохнул он. – Наверное ты права и я не имею права требовать от тебя подробностей твоей личной жизни. Просто я люблю ясность… Ладно, оставим этот разговор до лучших времён, – он сложил руки и сменил выражение лица на более мягкое. – Я… могу от лица нашей семьи предложить тебе пустующую комнату моей сестры? Если конечно тебе гордость позволит принять от нас такую жертву?

Она ответила ему сразу, не выдержав даже вежливой паузы:

– Матвей, если твоя семья не будет против, то я согласна.

– Повтори-ка ещё разок, – он потёр уши. – Я что-то не расслышал.

– Да перестань ты, – засмеялась она. – Я ужасно боюсь здесь оставаться. Но я всё равно не смогу долго пользоваться вашей добротой. Я такой человек, пойми.

– Хорошо, – Матвей подошёл к лестнице и, постучав несколько раз раскрытой ладонью по перилам, продолжил. – У наших соседей четыре месяца назад собака родила трёх щенят. Это овчарки. Двух они продали, а один остался. Ещё через пару месяцев он окрепнет и сможет защищать тебя. Я не знаю боятся ли призраки собак, но попробовать можно.

– Ты предлагаешь мне щенка?

– А что такого? Будет спать с тобой, и охранять от реальных налётчиков, а может даже и от нереальных. Только он ещё маленький. К зиме подрастёт. Можешь уже сейчас забрать его. Пусть привыкает к тебе.

– Матвей, чтобы я без тебя делала?.. – улыбнулась она и коснулась носа пальцами сложенных ладоней.

– Опять ты начинаешь… – он сделал наклон до высоты перил. – А тебе не приходило в голову, что мне как и моим родителям тоже в удовольствие тебе помогать? Можно подумать здесь веселье льётся через край.

– Матвей, я согласна и на комнату твоей сестры и на собаку, – заключила она.