Жестокое жертвоприношение (ЛП) - Джонс Афродита. Страница 34

По мнению родителей ни Тони, ни Хоуп не сделали ничего, что заслуживало бы выговора. Обе девочки два дня в неделю работали волонтерами в соседнем доме престарелых, читали пациентам книги и водили их на прогулки; они вели себя, как хорошие маленькие девочки. Отец Хоуп, Карл, сказал, что единственная проблема, с которой он когда-либо сталкивался у дочери, заключалась в том, что та не приводила в порядок свою комнату. Отец Тони, Клифтон искренне считал, что его девочка никогда никому не делала ничего "по-настоящему плохого".

– Самое худшее, что она сделала, это как-то наврала о том, где однажды ночевала, – сказал Клифтон.

У Тони было много интересов: ей нравилось писать стихи, рисовать, читать. Она мечтала поступить в колледж. Школьный психолог Джек Дуайер вспоминает, как Тони приходила и говорила с ним об этом. Казалось, у неё была голова на плечах, и он предсказывал ей блестящее будущее.

Несмотря на то, что Тони была тихой и несколько замкнутой, её все любили. У не было много друзей; они называли её "Тони-Рони". Ей нравилось заниматься обычными вещами: ходить в кино, гулять с парнями и играть в бильярд в местах подростковых тусовок. Она не была общительным человеком, но довольно активной. Никто и не догадывался, какой камень она на самом деле носила в душе.

Тони Лоуренс после ареста

В 1990 году её изнасиловал парень. Он напал на неё и угрозами заставил лежать тихо и делать всё, что он скажет. В то время она училась в восьмом классе и никому ничего не сказала, однако мать Гленда нашла письмо, в котором Тони подробно описывала случившееся подруге. На следующий день Тони с отцом отправились в полицейское управление и хотели написать заявление, но полиция смогла только предписать тому парню не приближаться к ней ближе 15 метров. Тони была так расстроена, что впервые в жизни родители привели её в консультационный центр "Лайфспринг" в Мэдисоне. К сожалению, это не помогло ей. После единственного сеанса Тони туда больше не ходила.

Она просто держала всё в себе; большую часть времени ей было грустно. В школе узнали о том, что произошло, но все перевернули и стали называть её шлюхой. Она отвечала на насмешки сверстников тем, что становилась "неуправляемой" с парнями, заводила бойфрендов так же легко, как гоняла бильярдные шары. Она начала действовать себе во вред: стала пить, курить “травку”, заниматься незащищённым сексом с несколькими партнерами.

Но бойфренды не избавили Тони от боли. На самом деле, она давно отвернулась от мужчин; предположительно, в нежном возрасте 9 лет она подверглась сексуальному насилию от родственников. Тогда она никому об этом не рассказывала, а просто держала в себе.

Где-то в восьмом классе Тони попыталась перерезать себе вены. Это был один из нескольких зарегистрированных случаев членовредительства и попытки суицида у Тони.

На самом деле, среди подростков Мэдисона Тони была лишь одной из многих, кто резал себе вены. Подруга Лори, Дайан Нортон, красивая темноволосая девочка, которая недавно перевелась в Мэдисон, подвела обоснование под всю эту концепцию членовредительства. Она говорила людям, что это помогает снять напряжение.

Лори заинтересовалась и решила попробовать то, чему учит Дайан. Больше всего Лори привлекало в Дайан её холодный характер. Когда Ларри Лезербери встретил её, он описал Дайан как ужасно жестокую и лишенную эмоций. Он видел, что Лори чрезвычайно привязалась к ней; фактически, все они восторгались Дайан, называя "ледяной принцессой".

Вскоре после встречи в первой половине 1991 года Лори влюбилась в Дайан, решив, что в сексуальном плане, вероятно, она предпочитает женщин. Какое-то время Лори общалась со своим парнем, Аароном Холлом, и подумала, что, возможно, она бисексуалка. Однако вскоре она избавилась от Аарона – позвонила однажды Ларри и сказала: "Угадай, что я сделала! Угадай, что мы с Дайан сделали!" Она безудержно смеялась над своей победой.

Идея Дайан о членовредительстве понравилась Лори, и братья Лезербери видели, как две девочки открыто этим занимались. Они заметили, что всякий раз, когда Дайан резалась, то же самое делала и Лори.

– Лори – чрезвычайно созависимый человек. Знаете, она пытается быть похожей на всех, кого встречает, – рассказывал Ларри. – На Дайан, например. Дайан брила голову, за исключением челки. У Лори была точно такая же стрижка.

Вскоре Ларри и Терри присоединились к девочкам и тоже стали резаться. Обычно они использовали бритвы или булавки и просто делали поверхностные порезы; им хотелось видеть кровь, смотреть, как она сочится. Дайан была абсолютным экспертом в этом, у неё красовались шрамы на обеих руках.

– Можно чувствовать, как вытекает кровь, и это приятно. Мы этим снимали напряжение, – объяснял Ларри. – То есть, я кололся такой большой английской булавкой, чтобы снять напряжение. Тогда я получал физическую боль, благодаря которой не замечал боли эмоциональной.

Для Лори, которой к тому времени исполнилось 16 лет, практика нанесения себе порезов превратилась в физическое и эмоциональное саморазрушение. Она начала уродовать себя ночью в одиночестве в своей комнате, а не только когда была на виду у других и пыталась произвести впечатление.

– Я резалась не ради удовольствия. Я всегда расстраивалась, когда этим занималась – плакала и чувствовала, что нужно порезаться ради снятия напряжения, – рассказывала Лори. – Когда я впервые увидела, как это делают Дайан и Ларри, меня стошнило. Но, видите ли, когда я выросла, мне не позволяли ни причинять боль, ни показывать своих чувств. Мне запрещали плакать и рассказать родителям о своих чувствах, потому что те никогда меня не слушали. Как ещё мне было избавляться от боли? Когда я этим занималась, мне казалось, что боль отступает.

Всё это время Лори продолжала дружить с Хоуп и постепенно подружилась с Тони. Она познакомила их с Дайан, и те подумали, что новенькая классная. Она увлекалась идеями течения "Нью Эйдж".

В то время Тони уже училась в частной средней школе; все её друзья были строго натуралами из Мэдисона. Она по-прежнему общалась с некоторыми из них, хотя и устала от их общества. Тони искала тех, кто может как-то разделить её мучения, а не просто спутников для походов по магазинам.

По словам Лори, в школе и на занятиях она, Тони и Хоуп делали небольшие порезы бумагой и бритвой на руках. Это были очень поверхностные порезы, которые заживали через день или два. Лори утверждала, что другие дети видели, чем они втроем занимаются, но никто ничего не говорил.

– Если бы возникли вопросы, вряд ли они бы пришли ко мне, потому что большинство меня сторонилось. Я им не нравилась, они боялись меня или что-то в этом роде, – говорила Лори.

В понедельник, 18 марта 1991 года, во время утреннего урока на первом уроке Лори нанесла себе несколько поверхностных порезов на руках. Никто в школе этого не заметил, но на следующий день Такетты увидели порезы и забеспокоились. Они отвезли Лори в больницу в Мэдисоне.

20 марта Лори осмотрела психиатр, доктор Гвен Хитон. Лори сообщила, что за неделю до этого она поссорилась со своим бывшим парнем Аароном, и сказала врачу, что не хочет поддерживать с ним даже дружеские отношения.

Доктор Хитон порекомендовала Лори начать терапию с местным консультантом и прописала дезипрамин – антидепрессант, который велела принимать ежедневно.

Всего два дня спустя, в пятницу вечером, Тони пригласила Дайан и Лори переночевать у неё. Наверху, в её комнате, кто-то вытащил упаковку новых бритв. Лори взяла одну, заявив, что это просто для вида.

– Я делала движения, будто собиралась порезать тыльную сторону ладони, и, наверное, у меня рука дёрнулась, и я действительно порезалась, хотя и не хотела, – объяснила Лори.

Кровь хлестала повсюду. Тони привела Лори в ванную, но кровотечение продолжалось. Порез был глубоким, до кости. Тони не знала, что делать. Она была вне себя – думала, что Лори умрёт. Она хотела рассказать родителям, но Лори уговорила её этого не делать. Дайан тем временем достала фотоаппарат и пыталась сфотографировать рану.