Фиктивная жена герцога Санси (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна. Страница 33

— Я здесь совершенно никому не нужна, даже если я умру, это озаботит лишь старшую горничную.

Она уже топала к двери, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Почувствовала себя тряпкой, которую швырнули в угол после уборки. Действительно, кто я такая, чтобы перечить дочери короля? Как и Соланж, Эстель видела цель, пусть даже и взбалмошную, и шла к ней, сметая на своём пути все препятствия, видимые или словесные.

Поэтому мы очень быстро через кухню попали в оранжерею, где пахло одуряюще тяжело и сладко, а потом выбрались во двор, освещённый редкими, ещё горящими — сонно и слабо — факелами. Что могли бы подумать слуги, если бы увидели спешащих по скрипучему гравию двора женщину и девочку? Я этого никогда не узнаю.

У меня внутри поселился странный грызун, который скрёб лапкой где-то в районе желудка. Зачем я поддалась Эстели? Зачем позволила ей собой манипулировать? Как отреагирует Санси? Почему он вообще уехал, не дождавшись меня? Неужели вправду думал, что я соглашусь на притязания короля?

Впрочем, что ему было ещё думать, если все придворные дамы ведут себя именно так… И меня он не знает совсем. Но разве ему не всё равно? Разве он мне настоящий муж? Разве МНЕ не всё равно, что думает Санси?

На последний вопрос ответила сама себе с возмущением: конечно, мне всё равно! Он подлый тип, сговорился с мошенником и негодяем, чтобы отобрать у меня замок и земли, а я решила его обольстить и убить. Поэтому искренне плюнуть и растереть ногой на мысли и чувства герцога де Санси!

Эстель неожиданно дёрнула меня за руку:

— Вы куда?

— Как куда? На конюшню же!

— Вы же не собираетесь войти с главного входа?

— Почему нет?

— Конюх нажалуется, что я с вами уехала! Меня вернут!

Я внимательно посмотрела на девочку и вежливо спросила:

— То есть, вы, Эстель, собрались бежать? Тайком? Чтобы все волновались и вас искали?

— Нет, — так же вежливо ответила она. — Я знаю, что никто меня искать не будет. Надо с маленького входа зайти и взять лошадь. Там всегда есть одна осёдланная.

— Я думала, мы возьмём карету…

— Вы не умеете ездить верхом?

Зараза маленькая, она ведь с ехидством это спросила! Фыркнув, я ответила:

— Разумеется, умею! А вы?

— И я умею. И если мы долго будем здесь стоять, нас заметят и меня вернут во дворец.

Я даже уже качать головой укоризненно не могла. Просто развернулась и пошла к маленькой двери в боковой стене конюшни.

Осёдланная лошадь — серая в яблоки, с чудесной густой белой гривой и длинным хвостом — стояла у самого входа. Сбруя на ней была такая дорогая, что мне даже боязно было трогать золочёные поводья. Я мужественно подошла к громадной кобыле и протянула ей руку — обнюхать. Кобыла заволновалась, но почти сразу успокоилась. Только косилась фиолетовым глазом, когда я отвязывала повод. Но самого животного я не боялась. А вот обвинения в краже…

В платье было очень неудобно, не хотелось его пачкать, но я, выведя лошадь, ухитрилась вскарабкаться на эту гору и даже поднять в седло Эстель. Кобыла оказалась легкоуправляемой и тронулась тут же, как только я чуть сжала коленями её бока. Даже не воспротивилась. Наверное, застоялась в конюшне и очень хотела прогуляться, пусть и с седоками на спине.

Влажная после короткого дождя дорожка чуть постанывала под копытами лошади. Ночь цвела запахами мокрых листьев, свежести ветра, близкой реки и отходов. И волосы Эстель пахли пудрой. Её надо сразу же засунуть в ванну и хорошенько отмыть. Дети должны пахнуть молоком, чистотой и льняной одеждой…

— Почему вы захотели поехать со мной?

Я задала этот вопрос, повернув лошадь на дорогу в замок и очень надеясь, что не ошиблась. Замок был к северу от столицы, любая дорога приведёт к нему.

— Эстель пожала плечами:

— Герцог Санси всегда был добр со мной. Он единственный немножко любит меня.

— А как же Его Величество? Он тоже вас любит, я уверена!

— Его Величество вспоминает обо мне, только когда раздумывает, за кого выдать меня замуж. Сейчас речь идёт о выборе между графом Солиньяком и шевалье де Буссильи.

Какая восхитительная глупость — обещать замуж таких маленьких девочек! Разумеется, речь не идёт о том, чтобы консумировать эту свадьбу, только о церемонии… И для Эстель ничего не изменится, она всё так же будет жить в Версале. Но всё же есть в этом некая неправильность… Я поправила прядь волос, выбившуюся из причёски Эстель, и сказала утешительно:

— В любом случае, свадьба ещё не скоро.

— Этой осенью, — вздохнула девочка.

— Но ведь вам всего… лет восемь?

— Десять.

— Вы выглядите гораздо моложе.

— Королевский лекарь считает: это потому, что женское тело не приспособлено для такого сильного и тёмного дара, как у меня. — Её голос стал совсем грустным. — Они оба с королём считают, что я не доживу до следующей зимы, поэтому свадьба осенью.

— Нет, Эстель, вы не умрёте! Мы обязательно найдём снадобье или заклинание…

— Пустое, — улыбнулась она, и я услышала улыбку в её голосе. — Я просто хочу пожить немного в своё удовольствие! Ведь вы не станете запирать меня с няней?

— Что вы, — пробормотала я. Не стану, конечно. Кто я такая, чтобы командовать внебрачной дочерью короля? В замке даже ещё не знают, что у них появилась хозяйка… Вряд ли Анри сейчас готовит торжественную встречу и ряд слуг, чтобы объявить им герцогиню де Санси.

Почему в моей жизни вдруг всё стало так сложно?

Анри Арман Роберт де Санси, герцог де Бомон, герцог де Моль, принц крови, оттолкнул пустую бутылку, и она с глухим стуком ударилась о стол, покатилась и замерла, балансируя, на самом краю. Рука болела. Перчатка обожгла его огнём измены. Ненависть, воспламенённая перчаткой, горела теперь в душе, превращая её в пепелище.

Чёртова девчонка! Завлекла, заворожила, а теперь она с Карлом. Не это ли проклятье предка? Женщина, которую он взял в жёны, оказалась прекрасной, как утренняя заря, и недоступной, как звезда на небе… А ему не остаётся ничего больше, чем пить вино и клясть свою судьбу, которую он хотел перехитрить.

Какой идиот!

— Гризель! Гризе-ель!

Он раздражённо стукнул отцовским кубком по столу и проворчал:

— Все бабы овцы…

Дробный топоток туфель служанки возвестил о прибытии новой порции вина — слуги прекрасно знали, чего нужно их господину в такой момент. Но Анри всё равно показалось, что Гризель появилась недостаточно быстро. Он рявкнул на девушку:

— Дура! Где ты шляешься?

— Только услышала вас, ваша светлость, и прибежала! — оправдываясь, Гризель ловко наполнила кубок новой порцией старого бургундского и присела в книксене.

— Пришли мне девчонку, которую опекает Мариола, — буркнул Анри.

— Соланж? — растерялась служанка. — Но… Она спит.

— Так разбуди!

— Как скажет мессир герцог, — испуганно пискнула Гризель и убежала.

Анри фыркнул. Спит! Никто не должен спать, когда герцог де Санси бодрствует. Даже незаконная дочь короля. Карл оказался беспечен, ещё беспечнее самого Анри. Плодить детей с магическим даром по всему Парижу! Эта девчонка сильна, так сильна… И сама не знает, насколько именно. Забавно, что у неё оказался светлый дар, в противоположность Эстель, которая заставляет кости вставать в скелет и ходить, будто живые.

Да где она уже, эта соплячка?

В дверь залы тихонечко поскреблись. Анри поднял голову и с раздражением сказал:

— Ну!

Вошла экономка. Она, хоть и держалась прямо, как всегда, была насторожена и готова кинуться в бой, точно солдат армии Его Величества. Из-за спины мадам Трикотан выглядывала сонная Соланж. Анри буркнул:

— Мадам, я вас не звал.

Он любил свою няньку, но старался этого не показывать. А экономка знала это и тоже не показывала, что знала. Вот и сейчас она слегка склонила голову в знак приветствия, сказала:

— Ваша светлость, я привела вам Соланж. Если вы хотите её за что-то наказать, прошу об одном: не выгоняйте девочку из замка! Она одна способна умерить приступы падучей у Лизетты.