Водородная Соната - Бэнкс Иэн М.. Страница 54

У Города имелась небольшая проблема — необходимость поддерживать его структурные элементы в точном положении в гравитационном колодце планеты, что, впрочем, оказалось не сложным. При этом артефакт, будучи почти невесомым, всё же обладал колоссальной массой, и его воздействие на общий угловой момент движения планеты замедляло ее вращение почти на секунду в год.

Как и в случае с каждым из внешне впечатляющих, хотя, возможно, и довольно бессмысленных миров-скульптур, главным смыслом Поясного Города, с точки зрения его строителей, было его возведение, а не последующая эксплуатация. Верпеш — известные своей скрытностью и непонятными мотивами — никогда не рассказывали о причинах своего зодчества. Некоторые из них жили в отдельных частях Города — насколько можно было судить, и он действительно функционировал как своего рода космопорт с перегруженной инженерией, но основное его использование — привлечение иных видов — не было тем, что верпеши выдвигали как приоритет. Большую часть времени, до того как Верпеш, наконец, сублимировался, почти не используемый Город просто существовал.

Гзилты использовали его активнее, но и они за почти одиннадцать тысяч лет даже близко не подошли к тому, чтобы заполнить его целиком, редко выбираясь на участки выше уровня, где существовала пригодная для дыхания атмосфера, по сути, оставляя более девяноста процентов территории пустынно озирать космос. Космические среды обитания, при всей их ещё большей искусственности, были способны обеспечить гораздо более комфортные, легко приспосабливаемые и менее жестокие в промышленном отношении места для жизни.

Тем не менее, в Городе жили многие миллиарды. И в каком-то смысле, даже после начала пути к Сублимации, он всё еще содержал их в себе, хотя подавляющее большинство хранилось, находясь в состоянии приостановленной жизнедеятельности, ожидая предварительного пробуждения перед самым началом Инициации, долженствующей привести их к новой жизни в Возвышенном. В Поясном Городе всегда существовали открытые туннели, маршруты — многие из которых были не менее полукилометра в диаметре — тянувшиеся по всей его длине, состоящей из огромных труб, балок, стен и компонентов, как структурных, так и жилых, обеспечивая своего рода крупномасштабную транспортную сеть для воздушных судов. Дирижабли тысячелетиями бороздили исполинские туннели, перевозя людей и иногда товары, несмотря на то, что в Городе было создано множество более быстрых и эффективных транспортных систем. Путешествия на дирижаблях считались романтикой.

Сейчас, насколько было известно, только один дирижабль все ещё прокладывал себе путь через структуру, и он стал домом для Последней вечеринки.

Последняя вечеринка — пятилетний дебош, проходивший на борту дирижабля "Экваториальный 353", совершающего оборот над Городом за полный год. Заключительный круг его был приурочен к Инициации. Экваториальный 353 являлся вполне обычным вакуумным дирижаблем длиной два километра и шириной четыреста метров, будучи при этом замкнутым в структуре судном, скользящим сквозь город, выбиравшим тот или иной маршрут из доступных в сети туннелей, проходов и разнообразных пространств, разбросанных тут и там без всякого видимого порядка.

Номинально принадлежавший одному из многочисленных коллективов, созданных в Поясном Городе, корабль должен был прекратить полеты вместе со всеми остальными кораблями, поскольку численность бодрствующего населения структуры сократилась до менее чем пяти процентов от первоначальной. Тогда ограниченная группа внутри коллектива — основанного на стремлении к искусству и экспериментальной жизни, так что это выглядело довольно эксцентричным даже в лучшие времена — предложила сохранить корабль до самого конца и устроить достойную прощальную вечеринку по случаю его последнего полета. Первоначальная идея состояла в том, чтобы запустить годичную вечеринку, которая должна была начаться через четыре года после того, как предложение было впервые озвучено, но идея вызвала такой ажиотаж, что никто не мог выдержать столь долгого ожидания, поэтому план скорректировали: это будет пятилетняя вечеринка, и судьба поможет всем, кто отважится на неё отправиться.

Небольшую группу внутри коллектива возглавлял или, по крайней мере, курировал человек по имени Ксименир, уличённый в пристрастиях к различным радикальным видам боди-арта и модификациям. Он был одним из основателей "Последней партии" и одним из нескольких десятков, кто участвовал в веселье с самого начала — большинство остальных сдались, перегорели, попали в больницу или умерли. Некоторые даже подались в религию. Однако вечеринка с годами не угасла, совсем наоборот. Она увеличивалась в размерах, росла, поскольку все больше и больше людей слышали о ней и прибывали, чтобы попробовать её искусы, пока она полностью не охватила две тысячи жилых и социальных помещений на борту корабля, а если кто-то хотел остаться на ночь, то вынужден был заблаговременно занять очередь. Хотя, учитывая, что одним из немногих руководящих принципов Последней вечеринки было то, что все вещи на ней должны быть как можно более хаотичными, непредсказуемыми в любое время — и она полностью соответствовала этому правилу — никто не воспринимал это ограничение буквально. Если, конечно, из-за огромного веса тел на борту дирижабль не начинал крениться и терять управление в недрах путеводного туннеля, в таком случае следовало восстановить стабильность хода, избавившись от вопиюще ненужных предметов, например, мебели…

— Всё ли понятно?

— Считай, что я проинструктирована. Как близко необходимо подойти?

— Не имеет значения, но чем ближе, тем лучше. Желательно, чтобы это было на расстоянии вытянутой руки. Протянуть руку и коснуться — примерно так.

— Хорошо.

— Как слышимость?

— Нормально, — отозвалась она, вспомнив между делом, что всегда испытывала некоторые проблемы с субвокализацией.

— Хочешь, чтобы я разбудил андроида Эглиля Паринхерма?

— Да не особенно.

— А насколько необходимо, чтобы фамильяр сопровождала нас?

— Чрезвычайно!

— Я не совсем с тобой сейчас разговаривал… Коссонт?

— Давай пойдем на компромисс — умеренно. Это может быть полезно.

— Полезно? — встряла Пиан. — Вот так… И всё?

— Ты можешь попросить её быть менее заметной?

— Конечно. Пиан — до дальнейших инструкций, сделай одолжение, заткнись, пожалуйста, нахрен.

— Ну, замечательно!

Коссонт отступила назад.

— Твое лицо…? — проговорила она. — Твоя голова меняется!

Бердл пожал плечами. За последние несколько мгновений аватар изменил свой прежний облик и стал похож на высокого, статного мужчину-гзилта с тщательно вылепленной структурой лицевых костей.

— Приспосабливаюсь, — пояснил аватар.

Выглядит вполне, подумала Коссонт. Весьма импозантный и стройный представитель их вида.

— Как ты это делаешь? — спросила она.

— Искусно, — бесстрастно сообщил Бердл.

— ЧЕГО ЖЕЛАЕТЕ? — сказало лицо перед ними.

— Слышишь меня? — спросила Коссонт в наушник, чеканя слова и немного подавшись вперёд.

У человека перед ними было круглое плоское лицо, похожее на большую тарелку алфавитного супа — желто-коричневой жидкости с множеством маленьких белых букв, чудом удерживаемой под углом девяносто градусов к вертикали, когда казалось, что она должна была бы пролиться на пол. Коссонт предположила, что это может быть экран или, скорее даже, голограмма, но когда она наклонилась, чтобы рассмотреть лицо, то могла бы поклясться, что оно настоящее — от него исходил пар и запах супа. В остальном человек выглядел физически относительно нормально: либо субтильная женщина, либо хипповатый мужчина среднего роста, одетый в пёстрое военное снаряжение с напыленной поверх краской. Макушка, бока и подбородок его/её головы, казалось, естественным образом перетекали в миску, составляющую лицо.

Буквы в тарелке с супом перестроились в надпись: СЛУШАЮ!

Бердл, стоя рядом с Коссонт, скрестил ноги, положив руку ей на плечи, и глубоко затянулся толстой наркотической палочкой. Он задержал дыхание и ухмыльнулся, глядя на человека с лицом суповой миски. Сам Бердл выглядел как труба с расхлябанными креплениями: плотный, красный, мягкий с виду материал, окутывающий его конечности и торс, удерживался на месте свободными черными ремнями.