Несовместимые (СИ) - Кострова Валентина. Страница 18

Я держу лицо. Его слова почему-то не приносят мне облегчения, лишь сердце сжимается в болезненных спазмах.

— Сегодня тебя отвезет Шамиль к отцу. На все вопросы будешь загадочно улыбаться и говорить, что провела время со своим любимым мужчиной. Делаешь вид, что влюблена, — скептическая улыбка, я задирают подбородок. — Никуда без сопровождения не выходишь. Никаких вопросов папе не задаешь по поводу акций.

— Тебя об этом забыла спросить.

— Это не обсуждается, Марьяна. Я не собираюсь тебя потом у Волхова перехватывать. Чем скорее мы объявим об помолвке, тем лучше для тебя.

— Чем?

— Ты будешь под моей защитой. — Его уверенность прям умиляет. Я хмыкаю, но оставляю свою язвительность при себе. — Машина тебя ждет.

— Спасибо, — подхожу к Герману почти впритык, обманчиво ласково улыбаюсь. — Время, проведенное рядом с тобой, неповторимо, — выдержать его взгляд еще нужно научиться, потому что через секунду я опускаю глаза ему на грудь, рассматриваю пуговицу на рубашке.

— Шамиль.

— Да, Герман Александрович, — похоже, помощник всегда находится где-то рядом, потому что его появление в долю секунду впечатляет.

— Отвези девушку к родителям домой, — смотрит равнодушно.

Становится обидно. Держит себя в руках, с легкостью перескакивает от жажды мной обладать до жгучего желания от меня избавиться. Можно только позавидовать такой выдержке, но и я не растекаюсь тут перед ним в лужицу, не смотрю с щенячьим восторгом на него.

— До свидания, Герман Александрович, — как можно официальнее и пренебрежительнее прощаюсь.

18 глава

— Марьяна, — в комнате появляется мама, неся в руках приличную охапку пурпурных роз. — Это принесли тебе, — она с любопытством смотрит на карточку в конверте.

Я непонимающе смотрю на букет. От кого?

Не охотно поднимаюсь с кровати, запахиваюсь в халат. Подхожу к маме, беру карточку.

«Будь готова сегодня в семь».

Никакой подписи, никаких инициалов, сиди и гадай, кто же это тебе назначил свидание. Усмехаюсь, уверена, что это Герман. Между прочим, розы не самые мои любимые цветы. Банально.

— Это от кого? — мама пытается сама прочитать имя в карточке, но я прикрываю ее рукой, улыбаюсь.

— Секрет фирмы, — забираю цветы, небрежно их кладу на письменный стол. Искать вазу, наливать воду лень.

— Я так понимаю, что это мужчина, из-за которого ты не улетела сегодня в Майами, — следует за мной в гардеробную.

Не отвечаю маме, торопливо перебираю свои платья. Куда он меня пригласил? В ресторан? На какой-то вечер, где будут общие знакомые? Или он решил устроить мне что-то драйвовое и сумасшедшее? Хоть бы написал, как одеться, не было бы мук выбора.

— Марьяна, — мама хватает меня за руку, разворачивает к себе.

Приподнимаю брови. Я маму люблю, но никогда с ней не вела себя как с подружкой. Как-то не сложилось, родители слишком заняты собой и друг другом.

— Ты расскажешь, что происходит?

— Возможно, я влюбилась. Не допускала такую мысль?

— Не дерзи! Я все же твоя мать, а не нянька.

— Няня была поласковее, чем ты, — осторожно освобождаю свою руку из плена, вновь перебираю платья. А что если мне нарядиться в брючной костюм? Широкие брюки, свободного кроя пиджак и шелковая маечка. Думаю, это почти универсальный выбор.

— Как была эгоисткой, так и осталась, — возмущенная мама оставляет меня в покое.

Грустно улыбаюсь. Если бы она только знала, что происходит в моей жизни, у нее бы волосы встали дыбом. Папа бы поседел еще больше.

Все ради них, таких неидеальных родителей, но родных.

Одеваюсь, крашусь, укладываю волосы — ровно в семь на мой мобильник приходит сообщение: «жду тебя возле дома». Сердце предательски екает. Чувство эйфории плещется в груди. Ощущения, как при первом свидании с симпатичным парнем из школы.

Внизу никто меня не спрашивает, куда я, во сколько приду. Папа не вернулся, мама, скорее всего, тоже уехала по своим делам. Когда этот раскол произошел в нашей семье? Когда мы так сильно отдалились друг от друга, что стали похожи на живущих рядом соседей?

— Вау, собственной персоной, — я замираю перед машиной.

Герман при виде меня отталкивается от капота и не спеша направляется ко мне. Он весь в черном: брюки, рубашка с расстегнутым воротом, пиджак. Если бы не уличные фонари, его можно было не заметить в темноте. Я на контрасте: вся в белом. Судя вспыхнувшему взгляду, образ пришелся ко двору, но я бы не отказалась услышать банальные комплименты. Увы, такой роскошью меня не одаривают.

— Ты не сказал, куда приглашаешь, поэтому выбор пал на брючный костюм, — зачем-то начинаю оправдываться и, черт побери, сердце заходится в волнительной тахикардии. Привычное молчание, оно мне уже начинает нравится.

Герман берет меня за руку, легонько сжимает пальцы, по-джентельменски распахивает дверку машину и ждет, когда я сяду. Смотрю на него снизу-вверх и в очередной раз отмечаю: он даже очень ничего.

— Куда мы едем? — сразу же спрашиваю, как только Герман оказывается за рулем. — Кстати, спасибо за цветы. Розы красивые, но я их не люблю, — мельком бросает на меня равнодушный взгляд осторожно трогается с места. — Я люблю пионы, — отворачиваюсь к окну, сожалея, что открыла свой маленький секретик этому чужому человеку.

Когда-то давно один мальчик мне на день рождения подарил пионы. Я до сих пор помню их умопомрачительный запах. Но почему-то все потом предпочитали дарить бездушные розы или очень сложные цветочные композиции, пионы так и остались в далеком прошлом.

19 глава

Мы подъезжаем к клубу. Я о нем слышала, недавно читала в «Инстаграме» о скором открытии. Самое ожидаемое событие этого лета. Вся столичная богема, застрявшая в городе, точно будет тусоваться здесь. Перед зданием очень много дорогих автомобилей, много нарядной публики. Я вопросительно смотрю на Германа. Если бы сказал, что едем на открытие, нарядилась более пафосно. Тут любят блистать и обращать на себя внимание.

— Чувствую себя белой вороной, — ворчу, как только мы вдвоем поднимаемся по ступенькам клуба.

Отовсюду несется развязный смех, воздух пропитан предвкушением зажигательной ночи. Оглядываюсь по сторонам, на нас смотрят. Ухмыляюсь. Очень умный ход, как раз в толпе в вычурных дизайнерских шмотках наша классика придает солидности. Хочешь не хочешь, а все равно будешь смотреть на того, кто не как все.

На входе в клуб я напрягаюсь при виде грозных амбалов, которые проверяют приглашения, заставляют пройти через рамку, досматривают сумочки у девушек. Нас не трогают, ничего не спрашивают. Один парень сбоку отстегивает цепочку, пропускает нас без проверок. Сзади начинает недовольно гудеть толпа, но Герман даже бровью не ведет.

В зале довольно мило, негромко играет музыка, приглушенный свет не режет глаза. Я кожей чувствую взгляды со всех сторон. Невозможно их игнорировать. Они напрягают, заставляют чувствовать себя не в своей тарелке. Раздражают девушки, которые не скрывают своей неприязни по отношению ко мне. Наверное, каждая тайком мечтает оказаться на моем месте. С радостью бы поменялась, меня лично все вокруг нервирует. В России я последней раз в клубе была в день своего похищения, с тех пор обхожу такие места стороной. Рефлекс.

— Герман, — к нам через всю толпу несется какой-то мужчина в разноцветном костюме.

На гея похож, но сейчас сложно определить кто к чему принадлежит. Границы стерты.

— Я так рад тебя видеть! — он порывается схватить руку Германа, но под строгим взглядом светлых глаз осаждает себя в этом порыве. Я бы тоже не рискнула без спроса прикасаться. — Познакомишь? — мужчина переключается на меня. Дежурно тяну губы в улыбке. — Вы похожи на Инь-Янь. Черное и белое. Как гармонично. Артур, — мне протягиваю руку, я неуверенно на нее смотрю, кошусь на Германа.