Верь мне (СИ) - Константа Яна. Страница 12

А на пороге застыли восьмилетней давности грязные разводы… Дождливая тогда была весна, снег сошел только в апреле… Плохая примета — выметать за человеком. Вот мать и не выметала, надеялась, что сын вернется…

И вот сын вернулся, а она — нет. Макс голову задрал, чтобы сдержаться. Не разуваясь, прошел на кухню и открыл окно, выветривая застоявшийся воздух, а может, чтобы самому вдохнуть побольше, полной грудью, и сдержать неподобающую мужикам соленую сырость. В раковине до сих пор лежит невымытая чашка — в то утро мать к нему на суд спешила.

Макс прошелся по кухне, чуть задержался в комнате матери, с бессильной горечью глядя на небрежно брошенную на кровати любимую ее кофту; прошел к себе и плюхнулся на диван, с которого его, ничего не понимающего и ничего не подозревающего, вытащили в одно не самое прекрасное утро восемь лет тому назад. Прикрыл глаза, еще не понимая до конца, что он теперь дома. Неуютно ему, холодно и все время кажется, что в глухой тишине кто-то за ним наблюдает. Открыл глаза и обернулся: так и есть — с фотографии на тумбочке с улыбкой смотрит на него та, что попросту убила.

Макс встал и взял фотографию в руки. Молодые они на ней, красивые и счастливые. Каринка смеется, прикрывает рот ладонью, пытаясь спрятать лукавую улыбку, а он доверчиво тянется к ее щеке, чтоб поцеловать… Души не чаял в ней. А в ней ли? Нет. Он другую Карину любил — милую, добрую девочку, что звонко смеялась, когда обнимал ее и шептал на ушко всякие глупости! Он любил девочку, которая никогда не поступила бы с ним так жестоко. Он любил девочку, которой и в голову не пришло бы так нагло, смело врать, не боясь смотреть в глаза ему самому и его несчастной матери. Как жаль, что девочка та оказалась лишь выдумкой; ее нет и никогда не было. Иллюзия, мираж, обман. А эту дрянь на снимке он знать и вовсе не желает. И плевать ему, какие такие причины толкнули ее на подлость! И плевать на ее измены, на ее беременность и такой закономерный, справедливый итог — ее смерть. Плевать! Недолго думая, Макс вытащил фотографию из рамки, достал зажигалку и поджег над хрустальной вазочкой, с маниакальным блеском в потемневших глазах глядя, как пламя пожирает иллюзию их счастья, как пожирает смеющуюся тварь и его самого — глупого, влюбленного и такого наивного. Сгорели оба, оставив после себя лишь черный пепел… Как символично. Карина в земле уже; он сам, хоть и жив остался, да нужна ли ему жизнь такая? Что ему делать с этими ошметьями растоптанной, уничтоженной его жизни?

— Нет, господа Горские, прощать вас — это не ко мне, — тихо проговорил Власов, бросая зажигалку рядом с пеплом.

В стенах родной квартиры хотелось выть, а потому не прошло и трех часов, как Власов вновь оказался на пороге гостиницы. Олег еще не уехал, а значит, самое время еще немного понадоедать ему. Администратор, будто заранее зная, что он вернется, без лишних вопросов указала в сторону клуба.

К счастью, в клубе сейчас тихо и ничего не напоминает о том, что творится здесь с наступлением ночи. Уставшие официантки лениво натирают посуду, уборщицы ликвидируют последствия бурного ночного веселья и готовят просторный зал к новому наплыву гостей.

У Олежки обед. Расположившись за барной стойкой, Сажинский допивал кофе.

— Ну что, совсем лихо? — заметив Макса, спросил Олег, жестом приглашая присоединиться. — Будешь что-нибудь?

— Нет. Дома невыносимо…

— Тебе время нужно. Живи пока здесь.

— Да нет, я не за этим пришел. До вечера тебе понадоедаю еще, ладно?

— Макс, ну что за вопросы?

— И еще у меня к тебе просьба. Ты же у нас человек большой теперь, правда?

— Ну до большого мне еще далеко, но помочь постараюсь. Что надо-то?

— Мне нужен адрес Горских.

— Макс, ты опять за свое? Ну забудь ты о них, а? Ну не связывайся! Проблем тебе мало?

— Олег, тебе-то что до моих проблем?

— Дурак ты!

— Да пойми ты, не могу я так все это оставить! Жжет у меня все внутри, понимаешь?

— Ты по нарам соскучился? Ладно, Макс, я все понимаю, не идиот. Тебе хреново, ты всех ненавидишь, ну а жить-то ты как собираешься? Скажу банальные вещи, но надо прощать.

— Ты опять? Прощать? Мать я им никогда не прощу.

— Вернуть ее ты уже не сможешь. А себя загубишь.

— Да плевать мне! — выкрикнул Макс. — Пусть сажают, пусть убивают…

— Не кричи, здесь слышимость очень хорошая.

— Да плевать мне, Олег! Некому бояться, понимаешь? Нет меня больше! И единственное, чего я сейчас хочу — это найти Горских, если саму Каринку уже нельзя! Я хочу в глаза им посмотреть, на кусочки разорвать хочу их, понимаешь? А еще я хочу знать, за кого сидел, — добавил Власов уже тише.

— В каком смысле?

— В прямом. Беременна Каринка была. Только крайним почему-то меня решила сделать, а не того, с кем кувыркалась, пока я с нее пылинки сдувал.

— Так, стоп-стоп! — напрягся Олег. — Давай по порядку. Карина была беременна?! Макс, ну а это-то откуда знаешь? Опять сорока на хвосте принесла?

— Да неважно, Олеженька, откуда я знаю. Важно то, что мне жизнь ни за что переломали и мать мою убили. Важно то, что пока я на нарах выживал, кто-то спокойненько ходил по этой земле и радовался жизни! Важно то, Олег, что я не успокоюсь, пока все действительно виновные не будут наказаны, и мне плевать, какую цену мне самому придется за это платить. А теперь скажи мне, Олег, ты поможешь мне?

— Макс…

— Я не собираюсь тебя ни во что втягивать, не бойся. Все, что от тебя нужно — найти один-единственный адрес.

Вместо ответа Сажинский долго, задумчиво смотрел на Власова — нет, его не угомонить. Псих. И ведь правда, не остановится…

— Хорошо, — выдохнул Олег. — Я попробую что-нибудь узнать. Но тебе все-таки нужно расслабиться — сегодня вечером жду тебя в сауне. И помолчи, пожалуйста! Возражения не принимаются. Закрою зал на спецобслуживание, так что посторонних там не будет, не волнуйся. Только мы и мои самые лучшие девочки на обслуживании.

— Опять ты со своими шлюхами?

— Ну зачем ты так? Я вообще-то говорил про официанток. Нет, ну если ты созреешь на девочку для других целей — найдем и такую, не вопрос!

— Издеваешься?

— Ни в коем случае. Макс, все, решили: вечером у нас сауна. Вот, держи ключ от номера — переночуешь сегодня здесь, ну а дальше видно будет. А сейчас извини, мне надо работать.

Глава 6

Ровно в десять вечера Олег напомнил о себе звонком.

— Макс, жду тебя внизу.

Как бы ни хотелось Власову послать к чертям и самого Сажинского, и его сауну, как бы ни хотелось спрятаться от всего мира и тихонечко, вдали от всех жизнью дышащих умирать в одиночестве, Максу все-таки пришлось поддаться уговорам и вылезти из номера. Олег же как лучше хочет, старается, суетится, выкраивая в довольно жестком ритме время на бедового своего друга, и нужно быть последним свинтусом, чтобы протянутую руку помощи так грубо оттолкнуть. А Макс не свинтус, и потому согласился.

И жалеть, наверное, не надо: напарившись, Власов себя даже поновевшим почувствовал! Как и обещал Олег, зал закрыт на спецобслуживание, вход посторонним надежно перекрыт шкафовидным охранником… Пусто, тихо и очень спокойно в зале, обласканном теплым приглушенным светом.

Пока они парили свои косточки, рядом с бассейном для них уже накрыли столик. Макс усмехнулся про себя, заметив среди фруктов бутылку шампанского — нет, Олег неисправим! Он все-таки надеется притащить сюда шлюху… Впрочем, не Максу Олежке указывать, хочет — пусть приводит кого угодно, Власова это не волнует и даже, напротив, радует — у него будет очень хороший повод отсюда свалить.

О желании Макса сбежать Олег, наверно, догадывался. По крайней мере, прошло уже полчаса, а ни одной девицы здесь так и не появилось. Зато друзья успели вылакать бутылку коньяка, и если на Власова выпитый алкоголь почему-то не подействовал, то Сажинский уже изрядно опьянел и, истосковавшись по более веселому способу скоротать ночь, наконец, не выдержал, и, с тоской глядя на Макса, протянул: