Верь мне (СИ) - Константа Яна. Страница 23

— У вас с Каринкой вообще были общие фотографии? — спросила Лика.

— Были, но мало. Но там только мы вдвоем. Фотографировать просили прохожих. С ним у них могло быть так же, а значит, никогда мы его не найдем. Но не исключено, что мы уже сто раз его видели, только все равно не узнаем, что это именно он. Я не знаю никого из этих людей и тем более не смогу сказать, в каких отношениях они были с Каринкой. Лик, если честно, меня этот калейдоскоп лиц уже утомил. Давай на завтра оставим, а?

— Иди ложись, я еще немного покопаюсь. Максим, я чувствую, что разгадка где-то на поверхности…

— Скажи еще, что мне веришь, — усмехнулся Макс.

— Если б не верила, тебя бы здесь не было. Ну по крайней мере, по моей собственной воле.

— Я думал, за шкурку свою боишься.

— Шкурку терять тоже не хочу. Я еще тогда, после нашей первой встречи, заподозрила, что здесь что-то не так. Виновные себя так не ведут.

— А как они себя ведут?

— Не знаю. Но все больше склоняюсь, что ты не врешь. Иди, ложись. Если что найду, будить?

— Конечно.

Щелк, щелк, щелк… Чужие лица уже стали знакомыми. Некоторые откровенно начали раздражать. Власов прав, вычислять папашу Каринкиного ребенка по фото бесполезно. Но что делать тогда? Как разобраться? Лика заварила очередную чашку крепкого кофе — она не успокоится, она докопается. Она не врала, когда сказала, что верит Власову, и если он невиновен, если виновата перед ним ее семья… Она все сделает, чтоб помочь этому парню. Но что она может? Через час бесполезных поисков Лика со злостью закрыла фотографии. Она бессильна.

Допивая остатки холодного кофе, Лика всматривалась в картинку рабочего стола: там море, солнце, пальмы и золотой песок — покоем веет… А вот Лике покоя нет. Она что-то упускает, что важное… Что здесь еще может быть, кроме фотографий? Не зная, на что надеясь, Лика прокрутила список документов: учеба, несколько электронных книг, какая-то мелочь — все не то, зацепиться не за что. Найти бы письма, что ль, какие… Точно, письма! Лика отставила кружку и нажала значок старенькой, годами не обновленной «Оперы» — вай-фай, продираясь в давно морально устаревший ноутбук, не спешил приоткрывать завесу Каринкиных тайн. Лика замерла, когда браузер, дико зависая, показал сначала одно пустое окошко, а потом вдруг стали загружаться и вкладки. «Умница, сестренка, хорошие настройки!» — обрадовалась Лика, понимая, что на сей раз ей повезло, и ей откроются окна, которые просматривала в свой последний сеанс сама Карина. Почта, новостная вкладка давно уже неактуальных новостей и даже страничка в известной соцсети… И даже пароль не нужен! Вот теперь есть где разгуляться!

Недолго думая, Лика решила начать с главного — Каринкиного «Контакта». Здесь и друзья ее, и записи, и переписки… Впрочем, радость была недолгой: на стене одни репосты, «друзей» оказалось больше трех тысяч, а от числа напротив «Сообщений» и вовсе дурно стало… Да, веселая виртуальная жизнь была у сестренки! Это сколько ж времени надо, чтоб все просмотреть?!

Минут пять полистала «друзей». Незнакомые лица, звериные мордашки на бесконечных аватарках, имена… Интересно, скольких из этих трех с лишним тысяч виртуальных душ Карина знала лично? Этого уже никто никогда не узнает. И что за манера добавлять незнакомцев!

— Так, без паники! Пойдем логическим путем, — сама себе проговорила Лика, настраивая фильтрацию «друзей». — Нас интересуют только мужчины — отлично, одной тысячей друзей стало меньше. Возраст…

Он мог быть ровесником, мог быть постарше, но вряд ли она легла бы в постель с неопытным малолеткой. Значит, сейчас ему должно быть не меньше двадцати четырех — еще минус четыреста душ. И остается всего-то каких-то две тысячи мужских особей… Сколько ему могло быть в максимуме? Восемнадцать-двадцать? Тридцать? Или еще больше? Черт… Ему может быть сколько угодно! Ладно, идем дальше — страна. Они общались лично, значит, кто-то местный. Россия — еще минус триста. А вот город… За восемь лет он мог сто раз сменить не только город, но и страну… В общем, тысяча семьсот тридцать один «друг», среди которых нужно найти одного, которого здесь может и вовсе не оказаться. Вот как их проверить?

Оставив затею копаться в списках безликих «друзей», девушка открыла сообщения. Здесь еще хлеще: за восемь лет их накопилось порядка семи тысяч — перечитать их все и жизни не хватит! Впрочем, тут реклама, тут о помощи просят… Тут кому-то делать нечего и шлет комплименты, не зная, что «эй красотки» уже давно в живых нет… Наш герой-любовник о смерти Карины не знать не может. Значит и сообщения будут восьмилетней давности. Лика спешно прокрутила страничку вниз: сообщений после 2011 года, к счастью, не так много, а вот дальше… Декабрь, который для Каринки уже не наступил — а люди пишут, не веря в ее смерть: «Карина, это же не правда?? Ответь!!!» Наверно, сильно удивятся, если найдут сообщение прочитанным… Впрочем, уже больше часа на Каринкиной страничке светится «онлайн», а никто пока на эту странность не отреагировал.

Самый пик сообщений пришелся на последние дни сентября и начало октября далекого 2011 года — бесконечные соболезнования и крики в пустоту, эмоции неверия и непонимания, что улыбчивая, цветущая девушка с фотографии больше никогда им не ответит. Он мог быть среди них. Он тоже мог поддаться эмоциям и начать строчить бессмысленные письма, даже зная, что ему уже не ответят… Лика открыла первое сообщение из сотни предстоящих.

Ей повезло, когда за окном взошли первые лучи солнца. Дата сообщения: 25 сентября 2011 года… Карина была еще жива. «…Я не могу так больше. Если ты не вытащишь Макса, я пойду к отцу и скажу правду. Что Макс не виноват, что меня никто не насиловал, что ребенок твой и зачат он в самых благоприятных, самых добровольных условиях…» Каринкин собеседник очень хорошо знаком и Лике, и Максу.

Власов не соврал, он не виноват. И Лика теперь об этом знает. Доказательства его невиновности все эти годы лежали под носом у Горского, и никому до них не было дела. Всего лишь ночь потребовалась Лике, чтоб найти проклятую переписку, а парень восемь лет отсидел за чужую подлость. На его месте она бы тоже хотела убивать…

Свернувшись калачиком на диване, Власов тихо посапывал, еще не зная, какой сюрприз ждет его в Каринкином ноутбуке. Лика подошла ближе и присела на корточки, не решаясь разбудить его и сказать неприятную новость. Он спит, хмурится во сне и не видит, как бегут по Ликиным щекам слезы. И почему ему встретилась Каринка? Почему не она, Лика? Она с ним так никогда не поступила бы.

— Прости, Максим, — едва слышно прошептала девушка и потянулась к смоляным прядкам его волос. — Прости нас…

Она даже прикоснуться не успела — только руку протянула, а он, не открывая глаз, вдруг схватил ее и со всей дури дернул на себя.

— Максим! — взвизгнула от боли Лика, не на шутку перепугавшись.

Власов проснулся. Открыл глаза, с непониманием посмотрел на Лику, на зажатую в ладони ее руку…

— Никогда не подходи ко мне спящему, если не хочешь остаться покалеченной, — отпуская девушку, недовольно проговорил Макс. — Это рефлекс. Прибью и не замечу. Это понятно?

О каком рефлексе он говорил, Лика так и не поняла, но все же кивнула, растерянно глядя на Макса.

— Чего ревешь? Нашла что-то? — смягчился Власов.

Лика кивнула вместо ответа.

— Ну и кто он?

— Это Олег…

— Какой Олег?

— Олег Сажинский.

26 марта 2011.

Карина: Нам нужно встретиться.

Олег: Не сегодня. Дел по горло…

Карина: Олег, это не терпит.

Олег: Что-то случилось?

Карина: Да. Давай через час на нашем месте.

Олег: Кариш, правда, не могу сейчас. Говори, что случилось?

Карина: Я беременна.

Карина: Что ты молчишь?

Олег: Как так?

Карина: Тебе виднее.

Олег: Уверена, что от меня?

Карина: Что?

Олег: Ладно, прости. Я же знаю, что вы с Максом встречаетесь.