Смугляночка для бандита (СИ) - Рэй Вера. Страница 25

В тот день я ее спас. Но сам чуть не погиб… А еще в тот день я опять потерял близкого мне человека – умерла моя бабушка.

Теперь у меня была только моя маленькая Смугляночка… Но я не мог остаться с ней. Сразу после похорон бабушки я должен был уехать.

Она нуждалась во мне, но у меня не было выбора. Я  не мог с ней объясниться… А еще я не хотел, чтобы она ждала меня только из благодарности. Она заслуживала на счастье. Я знал, что она еще встретит того самого, понимал, что им буду не я.

Дурак! Зачем написал тогда то письмо! Не хотел, чтобы она меня ждала, да… Но еще больше не хотел разочаровать ее. Я стал тем, кого она так шарахалась… Я стал настоящим бандитом, пусть и не по собственной воле. Поэтому я решил ее отпустить таким ужасным способом.

***

Война меняет людей. Изменила она и меня. Если раньше я думал, что я сильный, то я ошибался. Моя психика с трудом выдерживала поначалу, я рисковал слететь с катушек. Вокруг были только смерть, тьма, мрак, боль.

Я старался ни к кому не привязываться, потому что знал, как трудно терять. Я опять был одиночкой, непробиваемым, со временем научился ничего не чувствовать. Я научился не думать, а просто выполнять командирские приказы.

Человеческая жизнь ничего не значит на войне. Одним больше, одним меньше. И я тоже мог стать одним из… Честно говоря, я даже не боялся этого. Всегда нарывался, рисковал получить пулю в лоб. А может, я даже мечтал об этом…

На одно из заданий командир отобрал самых лучших бойцов. Мы должны были пойти в разведку – я, Степка и Гошка. Именно тогда мы подружились, а потом как-то стали очень близки, и я считал этих ребят своими братьями.

Мы служили вместе два года. До того самого дня, как не попали под обстрел. Мы ждали помощи от наших, но нас бросили. Степка погиб, прикрывая меня со спины. Гошка был серьезно ранен… Ни за что не прощу себе то, что оставил тело друга там, что его родители так и не похоронили его. Но я смог спасти Гошу, и себя…

Потом я долго сожалел о том, что это я, а не Степка спасся. Он был для меня, как младший братишка. У меня не было никого ближе этих двоих.

С Гошей наши судьбы, к сожалению, разошлись. Я часто его вспоминал, но игнорировал его попытки встретиться со мной лично. Потому что боялся вспоминать. Слишком свежа была рана, и я не хотел ее ворошить.

***

Когда вернулся домой, первым делом побежал к дому, где жила Миккина бабушка. Только теперь в их квартире жили совершенно другие люди. Какое-то время я пытался узнать, что же случилось. Пока однажды мне кто-то не ляпнул, что…

В общем, мне сказали, что Микки умерла. Конечно, я в это не поверил. Помчался в клинику, где она проходила лечение. Мне сказали обратиться в психиатрическую клинику, куда ее перевели. Там мне и сообщили самое страшное – ее, действительно, больше нет.

Помню, как тогда рухнул на землю, слыша противный писк в голове. Мне было сложно дышать… Мне укололи успокоительное, и я превратился почти что в овощ. Но даже в таком состоянии я все осознавал. Ее больше нет… А значит, нет и смысла жить дальше…

Я стоял на том самом мосту, куда когда-то упал автомобиль с Микки и ее родителями. Что-то останавливало меня от того, чтобы сделать шаг. Наверное, я сам себя остановил…

Не потому, что у меня была большая тяга к жизни. Отнюдь… Напротив, я решил, что взять и умереть – это слишком просто для меня. Я должен понести куда более серьезное наказание. Я пронесу осознание того, что сам разрушил собственную жизнь, своими гребаными руками, до конца своих дней. И нет мне прощения…

Я стал вхож в местные бары. Часто выпивал, спиваясь, превращаясь в немощного алкоголика. Но мне было плевать. Если честно, хотелось сдохнуть, так что не было ни единого смысла вести здоровый образ жизни.

Но долго так продолжаться не могло. У меня ничего не было. Денег не было даже на кусок хлеба. Так что я устроился охранником в какой-то захудалый клуб, где проработал несколько лет.

Работа помогла мне немного отвлечься. Мимо меня ежедневно мелькали сотни девушек, с некоторыми я знакомился, спал с ними, но ничего не чувствовал. Я ведь научился ничего не чувствовать. Мое сердце превратилось в камень. Мне никто не был нужен…

Однажды мне показалось, что среди кучки малолеток я увидел Микки. Это было невозможно, и я думал, что нахожусь на последней стадии чего-то, иначе объяснить эти галлюцинации я не мог.

Но она не была галлюцинацией или плодом моего воображения. Она была совершенно реальной. И когда я снова дотронулся до нее, каменная кора на моем сердце дала серьезную трещину. Я опять научился чувствовать… Я не переставал ее любить все эти годы.

Только Микки заставила меня почувствовать кое-что отличающееся – боль. Пока я бегал домой за колечком моей матери, которое ей подарил отец на помолвку, Микки писала мне письмо. Она исчезла, не оставив о себе ни единой подсказки.

Только письмо… Я не поверил ни единому слову, что она там написала. Понимал, тем самым она мне просто мстит. Но от этого не стало легче. Я ее снова потерял и не знал, где мне ее искать.

Но я снова был одержим ею. Оказалось, в Москве зарегистрировано очень много девушек с этим редким именем – Микаэла. Несколько месяцев я искал Микки, но судьба опять сделала мне подарок, случайно сведя нас вместе.

То есть… Данька, с которым я случайно познакомился в клубе, попросил меня стать личным телохранителем его беременной невесты. Только я должен был следить за ней скрытно, не выдавая себя. Что я, собственно, и делал…

В тот день я издалека увидел Микки. Это точно была она, хоть я и не мог разглядеть ее лица. А еще… она тоже была беременна! У меня появилась надежда, глупая, конечно, будто это мой ребенок.

Но я боялся к ней подойти, чтобы опять не спугнуть. Ведь знал, что она – маленькая бунтарка, дикарка, но она может быть нежной и ласковой.

Зато я мог следить за ней издалека, мечтая, что она носит под сердцем моего малыша. Я уже, наверное, нарисовал себе в голове наше совместное будущее. Глупо, да…

Но однажды я увидел ее в компании какого-то крутого мужика на дорогой тачке. Он подарил ей огромный букет красных роз, а я засомневался. Потом был еще один мужик, но уже с ребенком. Я выследил их. Он отвез Микки к себе домой, и она не выходила оттуда несколько часов!

Неужели, это правда? Все то, что она написала мне в письме. Я не мог в это поверить, но факты говорили сами о себе. Ей нужен состоятельный мужчина, который сможет ее обеспечить. Кому нужен контуженный на всю голову бывший котнтрактник, который сам перебивается хлебными крошками.

Я дождался, когда они, наконец, выйдут. А потом я не контролировал себя. Врезал этому уроду, всего раз. Но Микки орала, насколько меня ненавидит. Просила больше никогда не появляться в ее жизни.

Я решил ее отпустить… Хотя с тех пор я много раз ее видел, но старался больше не мечтать. У нее своя жизнь. А я – всего лишь парень, «открывший ей дверь в мир любви»…

***

О том, что я – идиот, узнал накануне свадьбы Дани и Сони. Честно, и в мыслях не было идти на торжество. Я и подумать не мог, что меня вообще кто-то пригласит.

Но Даня всегда относился ко мне доброжелательно, мы с ним немного подружились за последние месяцы. И вообще, я могу сказать, что только благодаря этому человеку я стал тем, кем стал… Он позвонил мне за пару дней до этого, просил стать его свидетелем.

И так промежду прочим, мы немного болтали. Я как-то невзначай спросил, как дела у Сони. Потом речь зашла о ее лучшей подруге, и я узнал, что Микки дает уроки испанского и не только детям, но и взрослым. Тогда до меня дошло, что все эти мужчины, которых я видел, были либо ее учениками, либо родителями ее учеников.

Какой же я дурак! Ревнивый идиот, не умеющий контролировать свои порывы!

Я должен был с ней поговорить. У меня снова появилась надежда. Я должен был признаться в своей любви, в том, что безумно по ней скучаю, что мне плевать, чей это ребенок – я готов его растить. На свадьбу Сони и Дани собирался с особым трепетом. Был уверен, что после нее моя жизнь изменится…