Сильнее времени (СИ) - Добрынина Елена. Страница 10

Так и до «дурки» недалеко, думала Аня, проснувшись после очередного такого сна. И безумно жалела, что отдала перстень Цыгану. Будь кольцо у нее, она бы плюнула на все условности и вернулась бы в прошлое. И пусть на роль любовницы, содержанки, гувернантки Сашеньки, кого угодно - всё это не имело для Ани теперь ни малейшего значения. Но перстня не было и мечтать о возвращении даже смысла не было.

Аня всё думала, что сделал с кольцом Цыган? Уничтожил? А может, чахнет над ним, как Кощей над своим златом? Да и какая по сути разница? Перстня нет и точка. Зато есть воспоминания, выворачивающие душу наизнанку, запахи, грустные песни.

Несколько раз она порывалась почитать об Ильинских в интернете. Как сложилась их судьба? Что стало с ними в горниле Революции? Прикинув, в каком году Николай родился, Аня ввела данные в поисковую строку и браузер выдал кучу всяческой информации. В основном ссылки были на старшего графа Ильинского. В самом низу первой страницы Аня увидела выдержки из какой-то статьи. С огромным волнением она успела прочесть: «Николай Павлович Ильинский, граф, родился в 1883 году в г. Санкт-Петербург, Российская Империя, служил при канцелярии Сыскной полиции, в 52 драгунском Нежинском полку, в 1913 году женился...».

Дальше статья обрывалась и нужно было перейти по ссылке, чтобы прочитать продолжение, но Аня не смогла. Дыхания не хватило, руки задрожали, ладошки вспотели. Девушка щелкнула по крестику в верхнем правом углу, и поисковик закрылся. Больше она не рискнула искать. Иначе совсем с ума сойдёт.

Но кроме снов и навязчивых мыслей, преследующих Аню, с нею приключилась совсем уж странная история. В тот день она ушла с работы пораньше под предлогом внешней встречи. До Нового года оставалось всего ничего, работать совершенно не хотелось. Аня выбралась из своего безликого стеклянного офиса и поехала в центр. Вышла из подземки на Павелецкой и пошла по Садовому пешком куда глаза глядят. Её охватило дикое желание бросить всё и купить билет в Питер. Тем более Андрей настойчиво звал, грозясь приехать в Москву и увезли её насильно. Аня смеялась его угрозам, поддразнивала своего нового знакомого и читала ему лекции о вреде сахара.

Вот и сейчас она шла по Пятницкой в сторону Кремля, пила свой любимый латте и фотографировала уютные уголки центра, чтобы отправить Андрею. Это были ее аргументы, почему стоит оставаться на Новый год в столице. Кафешки и бары, коих на Пятницкой не счесть, блистали рождественским убранством, зазывая гостей.

Впереди Аня увидела столпотворение, но поначалу даже не придала этому значение - на Пятницкой всегда было многолюдно. Подойдя ближе, она увидела посреди улицы толпу народа, заграждение, обилие техники и аппаратуры. А там, за людьми на крохотном опустевшем пятачке гарцевал всадник на лошади. Конь бил копытами и рвался прочь. Верхом на коне восседал всадник, увидев которого жаркая волна пробежала по её спине, ноги ослабли и затряслись в коленях. Так не могло быть, не могло! Верхом на коне с отличной выправкой в синем офицерском мундире Аня увидела Николая. Под головным убором выбилась прядь пшеничных, чуть вьющихся волос. Аня успела заметить хорошо очерченный профиль, прямой нос, знакомый подбородок. Мужчина натянул поводья, пришпоривая коня и Аня, совершенно перестав соображать, кинулась сквозь толпу к мужчине.

- Николай! – Прошептала она и как безумная ринулась ему навстречу.

- Человек в кадре! - Заорал кто-то в громкоговоритель и грязно выругался.

С кресла, так нелепо установленного посреди зимней улицы, поднялся человек и замахал руками, матерясь. Аня была уже рядом, когда конь заржал и поднял всадника на дыбы, испугавшись неожиданно появившейся Ани. Мужчина справился с конем, пришпорил его и спрыгнул на землю.

- Девушка, что ж вы под копыта бросаетесь? - Недовольно высказался актёр, которого Аня приняла за Ильинского.

Нет, это был не он. Вблизи это было очевидно. Аня отшатнулась, бормоча:

- Извините, я обозналась.

Мнимый офицер фыркнул и отвернулся, ища глазами режиссера. Аня попятилась прочь, выбираясь из толпы ассистентов, гримеров, каскадёров, операторов и осветителей.

- Такой кадр мне испортила, дура! - Услышала Аня вслед ругательства.

Слезы выступили на глазах. Но ей даже обидно не было, она и правда, дура. Кинулась на мужика, увидев, как он держится в седле. А воображение сыграло с ней злую шутку, подсунуло иллюзию, на секунду нарисовав Николая на месте актёра. Как уставший путник в пустыне видит миражи, так и она увидела того, кого в этом мире встретить не было никакой возможности.

Аня бежала прочь, а слезы лились по щекам сами собой. В какой-то момент она остановилась и, прижавшись спиной к стене какого-то дома, зарыдала, что есть мочи. Все, что копилось в душе с момента приезда из Петербурга, с момента, когда она закрыла дверь в чертов чулан в дворницкой и повернула кольцо, вылилось потоком, горьким и шумным. Мимо сновали люди, никто не обращал на Аню внимания, но так даже лучше.

Вдоволь наревевшись девушка зашла в ближайшее кафе, чтобы умыться и заказать новый кофе. Свой латте она бросила, когда бежала к мнимому Николаю.

В тот день Аня решила, что надо уезжать. Сил ее больше не было.

Недовольный начальник кое-как подписал её заявление.

- Что с тобой творится, Иванова? - Сжав тонкие губы в ниточку, обеспокоенно спросил он. - Поезжай, конечно, но знай: после новогодних праздников или ты начинаешь работать как все, или сама понимаешь - мне такие сотрудники не нужны.

Аня кивнула. Она почти созрела на увольнение. Но дала себе малюсенький шанс вернуться в Москву после праздников. Поехать к маме, отоспаться, окунуться в уют дома, навестить город детства. Выветрить из памяти все, что связано с Ильинским, заменить воспоминаниями о папке, школе, детстве. Пора было заняться гербом и посмотреть метрики. Бумажка с адресом приходской церкви, выданная Порфирием Георгиевичем, так и лежала в кармане ее сумки. Здесь, в столице она скоро с ума сойдёт.

В ближайшую пятницу Аня купила через интернет билет на автобус в маленький городок, где жила мама. Убежав с работы на час пораньше, заскочила на съемную квартиру за вещами и подарком для мамусика и отправилась на вокзал. Междугородние автобусы несколько лет как отправлялись с новеньких автовокзалов на окраине столицы. Это было удобно – не приходилось тратить час, а то и два, пытаясь выбраться в пятничные пробки из города.

Аня уселась на свое место и по привычке включила музыку. Впереди - четыре часа дороги. Пережить это время, а там все будет иначе. Почему-то Ане казалось, что именно дома ей станет легче.

Глава 11. Томительное ожидание и невеста на выданье

Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1912г. отъ Р.Х.

Как можно описать ожидание? Когда каждое мгновение, каждая секунда времени подчинена томительному, выматывающему чувству - когда нужно всё время ждать. Николай безропотно ждал две недели, оправдывая вестовых и почту, халатность и незаинтересованность служащих в ведомстве. Это его судьба решалась, а другим не было никакого дела до того. Они спокойно жили, ели и спали. В отличие от Николая.

Он существовал сам по себе, по инерции. Ничто не радовало его, не интересовало. Он был весь обращён в ожидание. Но вестей из ведомства не было, граф Терепов тоже не спешил с ответом, и надежда найти Аннет по горячим следам таяла с каждым днём.Николай перестал есть. Он чём-то питался, но спроси его, мил человек, что вчера было на ужин, и он бы не смог внятно ответить. Он и спать теперь нормально не мог, ибо снились какие-то странные сны, больше похожие на горячечный бред. После них Ильинский вставал разбитым и уставшим, словно не отдыхал вовсе, а прошагал маршем много верст.

Спустя неделю после всех событий, Николай приехал к обеду чуть раньше обычного и застал в гостях у матери двух кумушек, одна из которых была тёткой Катеньки Вяземской. Их соседи по имению, Вяземские были довольно богаты и родовиты. Николай помнил их дочерей - ровесниц Натали Лизу и Катю, которым в этом сезоне предстояло впервые появиться при свете. Маменька, надеясь на невероятное, всё чаще упоминала о старинных соседях. А нынче она решилась пригласить Вяземских в гости, да на обед, чтобы Николай непременно встретился с девицами. Все её ухищрения были как на ладони, и Ильинский лишь скривился, увидев в гостиной престарелую сплетницу, графиню Вяземскую с племянницами.