Ключ от опасной двери (СИ) - Чейз Бекки. Страница 30

Ночь снова проходит без сна. Я раз за разом прогоняю в памяти рассказ, гадая, что делать дальше. Теперь на кону не только моя свобода. И если соглашусь помочь, шанс выжить будет и у остальных девушек из клуба. Правда, это при условии, что меня не раскроют. Иной расклад страшно представлять.

Утром я поднимаюсь разбитой. С четверть часа отмокаю в душе, но даже он не бодрит.

Жаль отменять завтрак с Зоуи, но я не смогу впихнуть в себя и глотка кофе, как и изобразить интерес к разговору.

Спустившись в кухню, я звонко чмокаю в щеку маму, которая энергично замешивает тесто для вафель, и иду к телефону в гостиной.

— Как странно, — прилетает в спину. — Неужели это к нам?

Мама с удивлением разглядывает кого-то за окном.

— Там Зу? — не дождавшись ответа, я выскакиваю на крыльцо, чтобы позвать подругу.

Но вместо радостного крика хриплю, словно мне пробили легкое.

Нет… Только не сейчас!

Прямо перед домом нагло паркуется красный «Феррари».

В ушах шумит, ноги не слушаются, но я продолжаю идти вперед. Не знаю, как подобрать слова, чтобы остановить Рида, но я их найду. Я сделаю все, чтобы он не тронул родителей.

Увидев меня, Рид поднимается из машины. Стильный, уверенный, улыбающийся — идеальный мужчина с обложки.

И убивающий взглядом.

— Мистер Фоссберг… — за секунды, что мы смотрим друг на друга, я успеваю закопать себя в песчаной могиле Мохаве. — Поверьте, я всего лишь…

Одернув пиджак, Рид делает шаг ко мне и по-хозяйски обнимает за талию.

— Не вздумай дернуться, — шепотом предупреждает он и… страстно впивается в мои губы на глазах у ахнувшей мамы.

[1] Компания по прокату автомобилей.

[2] Отсылка к фразе из фильма «Волшебник страны Оз», которую произносит главная героиня Дороти Гейл. «There’s no place like home» — Нет места лучше дома (англ).

[3] В США нет единого полицейского управления. В каждом штате существует свое полицейское ведомство, независимое от других.

Ложь во спасение

Я не оседаю на дорожку лишь потому, что Рид придерживает меня, прижав к себе.

На мгновение опешив, я запрокидываю голову как кукла на шарнирах. От внезапного напора губы приоткрываются сами, и Рид, посчитав это приглашением, проскальзывает языком в мой в рот.

Сердце на секунду замирает, сбившись с ритма, а потом принимается с бешеной скоростью разгонять кровь по венам. Из холода в жар, из жара в холод — меня кидает из крайности в крайность. Мой мучитель наслаждается паникой и, не переставая целовать, поглаживает по спине свободной рукой. Медленно… и нежно. Так, как никогда прежде.

Поцелуй наверняка выглядит эффектно. Рид явно преследует эту цель — продемонстрировать себя. Вот только зачем выбирать свидетелями тех, кого грозился убить в случае моего неповиновения?

Из страха за родителей я отвечаю требовательным губам. Не упрямлюсь, когда упругий язык касается моего, и даже когда внутри почти не остается кислорода, не пытаюсь оттолкнуть Рида.

— Кэти? — удивленный голос мамы вливается в сознание сквозь дымку покорной обреченности.

Тяжело дыша, Рид отрывается от меня и неспешно облизывается. Самодовольная ухмылка подтверждает догадку — он играет на публику и ликует от произведенного впечатления.

Чертов позер!

— Ничего не хочешь нам рассказать? — вслед за мамой по ступеням спускается отец.

Его голос взволнован, но это приятное волнение, без упрека.

— Пожалуйста, не вымещайте зло на них, — я отчаянно цепляюсь за запястье Рида, словно не хочу отпускать.

Словно мне мало прилюдных ласк, которые и без того наблюдала чуть ли не вся улица.

— Их судьба зависит от тебя, — шипит он сквозь сладкую улыбку, стиснув мою талию еще крепче. — И если не хочешь плакать на похоронах, покажи, как сильно ты мне рада.

Шепот в висок звучит громче выстрела. С неестественно счастливым оскалом я поворачиваюсь к родителям.

— Мам, пап, я сейчас все объясню…

Плечи трясет так, словно мне за шиворот сунули раскаленный металлический прут. Воткнули между позвонков, а потом еще и провернули пару раз, для надежности.

— Милая, может, сначала ты нас представишь? — в ожидании ответа мама сцепляет ладони в замок.

Поравнявшись с ней, отец отзеркаливает жест.

— Мистер и миссис О’Мара, сожалею, — сытым львом урчит Рид, по очереди протягивая им руку. — Наша встреча планировалась при других обязательствах, но Кэтрин не оставила мне выбора. Я Ридан Фоссберг. Счастливчик, которому ваша дочь сказала «да».

В изумлении я давлюсь кашлем.

Да он издевается! Мне же теперь придется изображать… его невесту!

— Ох, Кэти! — мамино лицо розовеет, и она энергично обмахивается фартуком, чтобы сдержать слезы радости. — Какая новость! И ты молчала…

Наклонившись, Рид мягко целует меня в щеку.

— Малышка, скажи хоть что-нибудь.

Я с трудом проталкиваю воздух в легкие.

— Простите, что тянула до последнего, — и хрипло выталкиваю его обратно, пока горячие пальцы прожигает под ребрами дыру. — Столько всего произошло…

— Давайте лучше зайдем в дом, — отец делает приглашающий жест.

— И все вместе позавтракаем! — встрепенувшись, мама спешит на кухню.

Пока она звенит посудой, а мы рассаживаемся за столом, ладонь Рида нахально устраивается на моем колене. Я инстинктивно тянусь к ней, чтобы сбросить — и нажим усиливается, напоминая о последствиях. Приходится терпеть.

Не заметив моей нервозности, мама суетится возле Рида:

— Это непривычное «меню» для утра, но все же настаиваю, чтобы вы попробовали рагу.

— С удовольствием, — он охотно придвигает тарелку. — Кэтрин постоянно твердит, как вы хорошо готовите.

Смущенная мама отходит к плите, а Рид принимается обсуждать с отцом тему бейсбола. Тот мгновенно воодушевляется, узнав, что оба болеют за «Даймондбэкс»[1]:

— Думаете, они не зря сменили тренера в середине сезона?

— Уверен, теперь у парней есть все шансы разнести «Доджеров».[2]

Какой искусный лжец! Вряд ли до сегодняшнего дня Рид вообще слышал о местном клубе, но ведет себя так, словно был на каждом матче.

Закончив раскладывать еду, мама с любопытством тянется к моей руке.

— Милая, покажешь кольцо?

Ну что за невезение? Теперь ложь требуется и от меня, потому что никакого кольца нет.

— Я его… не взяла…

Как назло в голову не приходит ни одного оправдания.

— Отчасти это моя вина, миссис О’Мара, — отложив вилку, Рид накрывает мою руку своей и заставляет переплести пальцы. — Мы с Кэтрин чуточку повздорили. Она оставила кольцо и умчалась домой.

— И вы поехали за ней, чтобы помириться? — с явным одобрением уточняет отец.

Рид пожимает плечами, словно ответ напрашивается сам.

— Я старомоден и посчитал звонок неуместным.

— Это так мило, — мама восторженно гладит его по предплечью, а затем поворачивается ко мне. — Кэти, а почему вы поругались?

Вот же сукин сын! Теперь на меня с осуждением смотрят собственные родители.

— Это из-за… — запнувшись, я встречаюсь взглядом с насмешливыми глазами Рида и гордо вскидываю подбородок. Раз этот надменный гад глумится, почему бы не ответить достойно. — Все дело в работе Ридана, мам. Мне не нравится, чем он занимается.

Пусть тоже выкручивается. Не одной же мне краснеть.

Но Рид справляется, не раздумывая:

— Раньше я был гонщиком, миссис О’Мара. А сейчас продаю спорткары.

— Так вот почему «Феррари», — понимающе кивает мама. — Как дань бурному прошлому.

— Вы очень проницательная женщина, — подмигивает Рид, и пока мама млеет от комплимента, продолжает небрежным тоном: — Ну а Кэтрин, как любой хороший эколог, не приветствует загрязнение окружающей среды. Но я вас уверяю, каждый автомобиль проходит проверку.

— Вы действительно поругались из-за такой мелочи? — мама укоризненно цокает языком. — Кэти, какая же ты идеалистка.

С пунцовым от досады лицом я смотрю на отца в надежде на поддержку, но Рид умудрился и его расположить к себе.