Сложные оборотни госпожи Дарианы (СИ) - Варварова Наталья. Страница 25

В течение тысячи лет численность нашей популяции неуклонно падала, и сейчас в общине, дай бог, насчитывалось около ста тысяч волков. Чего юлить, щенков рождается все меньше. Но как бы ни сомневался отец, что его внуки, которые рано или поздно возглавят свободный народ, заживут в условиях благоденствия, я была в этом уверена.

Пора из темных времен бесконечного выживания и грызни шагнуть в новую эру, где у каждого волка будет свое место в обществе, мясная похлебка и полноценная семья. Примерно об этом я размышляла, когда раздала последним на сегодня студентам списки литературы.

Всю вторую половину пары мы отрабатывали создание защитного поля — заклинания настолько простого, что для него магический резерв почти не требовался. Оборотню достаточно задействовать собственную энергию, свой огромный естественный ресурс. Именно благодаря ему дер Варр, в котором магии еще меньше, чем у меня или у папы, может в поединке завалить крепкого мага.

А если они еще окажутся в лесу, где сверху будет капать, а под ногами скользить, то последний и одного паса сделать не успеет. Какой все же меланхоличный вечер, в голову лезет всякая жуть. Война с вампирами — это то, чего всеми силами необходимо избежать. Мы ее сейчас не потянем. И непонятно, что творится с отцом.

— Госпожа Дариана, зачем собрался совет старейшин? Это из-за того, что перебили весь шестой курс? — ну вот, зря радовалась, что расспросов со стороны студентов удалось избежать. Ко мне подошли три семикурсницы. Все остальные, как специально, задерживались у своих столов.

— В числе пострадавших мой брат. Нам сказали, что за эти пять часов он так и не приходил в себя, — это говорит высокая оборотница с двумя тонкими косичками. Ее семья переехала на земли волков только в этом году.

Я отрицательно помотала головой. Постаралась, чтобы голос звучал спокойно и убедительно.

— Доктор Пенн утверждает, что все раненые находятся в среднем или в средне-тяжелом состоянии. Их жизни сейчас ничего не угрожает. Ребята с экспериментального факультета в шоке от того, что произошло с их наставницей. Старейшины, попечители академии и представители других рас будут разбираться в случившемся.

Я соединяла между собой казенные фразы, на душе было мерзко. Я отвечаю за оборотней, но и за вампиров, которые находятся в вверенном мне заведении, — тоже я. Их всего тридцать, в то время как оборотней несколько сотен, то есть примерно столько же, сколько нейтралов и ведьм вместе взятых. Хотелось бы надеяться, что академия не превратится в клубок кипящих межрасовых предрассудков. Хотя поле битвы мы уже получили.

— Важно, чтобы все это услышали. Если проблема заключается в преподавателе, то, разумеется, Аделаида де Стайн понесет наказание. Если есть дополнительные факты, о которых мы не знаем, — например, выяснится, что практики очарования оказывают на волков не такой эффект, как на другие расы, то наказание понесет учебная комиссия, отвечавшая за введение данного предмета в программу. Прежде всего будем основываться на свидетельствах очевидцев — студентов-оборотней.

Это заявление немного успокоило последний курс, и даже те, кто не спешил убирать конспекты в сумки, заторопились.

— Когда мы узнаем решение совета? — крикнул кто-то. Как обычно, самый смелый невидимкой сидел на задних партах.

Вот в этом все оборотни. Побыстрее найти крайнего и сожрать. Если наказали не того, то ведь и виновный рано или поздно найдется. Лишь бы идти по следу, объявить охоту… Взаимоотношения с соседями традиционно заканчивались погромами с той или с другой стороны. А дальше все зависело от того, какая у них армия, сильны ли наемники и сколько боевых волков готовы были вступиться за клан.

Конец этой практике, по сути, положили Вольфдерлайны, которые вылезли наверх сами и через несколько поколений помогли выдвинуться фон дер Варрам, чрезвычайно знатным, но на тот момент достаточно слабым представителям своего дома.

Эх, опять я о своем. Вернон уже нервничает и шлет сообщения одно за другим. Почему он не предупредил, что вместо обычного учебного совета, пускай и с наблюдателями от магов, к нам прибыли старейшины? От них невозможно скрыть отсутствие кристалла. Мы постарались замять взрывы, и попытка провалилась. Но не успела академия провести расследование и подготовить отчет, как новый вопиющий случай поставил под сомнение учебную стратегию на этот год. Ну и мир на наших землях.

В аудиторию заглянул Маркус. Он специально сделал крюк, чтобы зайти за мной в это крыло. И я не знала поблагодарить его или напомнить, что мы ведем себя на людях максимально нейтрально.

— Дарриа, твой отец заперся у Аделаиды и не выходит. Рычит, не дает никому подойти. Крайне неприятно, теперь эти беззубые аксакалы постараются прижать нас к стенке.

— Давай я с ним поговорю. Он самый разумный волк…

— Точнее, был им. У него любовное беснование. Приближаться к нему нельзя. Я переживаю, что родственникам Аделаиды мы разве что тело сможем выдать.

— Ты хочешь сказать?… Но это же самый настоящий бред.

— Посмотри на это с другой стороны, твой папа еще довольно молод.

Скорее всего я так не выношу собрания наших почтенных стариков, потому что, во-первых, у меня проблема с именами, во-вторых, — многие из них очень похожи между собой. И когда лай коромыслом, седые брови растопырены, в любой момент наступит полуоборот, я теряюсь. Боюсь ляпнуть что-то такое, от чего эти уважаемые волки обозлятся против меня все разом.

На подобных встречах меня всегда прикрывал отец. Сейчас его нет, но вместо него надежной стеной высится Маркус. Мы с ним вошли в комнату завкафедрой энтологии одновременно и тут же попали под прицел одиннадцати почти одинаковых бород. Дедулям поставили столы в полукруг, и нам оставалось либо встать в центре, либо постыдно ретироваться обратно за дверь. К счастью, кто-то, — наверное, Вернон — предусмотрел один ряд стульев вдоль стены.

Я заметила Арменроута и двух шестикурсниц, сидевших в этом ряду тихо, как мышки, но рассматривавших старейшин с большим интересом. Слава всем ипостасям Луны, значит, девушки довольно быстро пришли в себя. И, вероятно, все не так страшно, как мы вообразили. Первым слово как раз дали доктору Пенну, и он в своей несколько отвлеченной манере начал издалека, то есть поведал нам, как воздействует на оборотней удар на низкой частоте.

Кем кем, а живодером наш доктор не был. Случись что-то по-настоящему страшное, он бы первым делом перечислил наши потери, а уж потом пустился теоретизировать. Однако из его слов выходило, что без сознания на данный момент находились тридцать пять молодых волков — еще троих он отпустил сюда дать показания, а двое только-только пришли в себя, и с ними работают его помощники.

Тем не менее, согласно его прогнозу, завтра-послезавтра большинство пострадавших покинут лазарет, но семь или восемь волков могут задержаться там на неделю. По словам доктора, инфразвук способен нанести куда больший ущерб, однако этого не случилось. Пенн объяснил такой эффект тем, что все оглушенные оборотни находились в состоянии крайнего нервного возбуждения. Он также посетовал, что нет возможности осмотреть Аделаиду, так как ее состояние могло бы прояснить произошедшее не меньше, чем свидетельства магических приборов и переживших кошмар очевидцев.

Из этого я сделала вывод, что у нас без изменений: отец блокировал всех, кто пытался попасть в покои к вампирше. На самом деле еще повезло, что мы в академии Серых, которая фактически находится под контролем оборотней. В других землях такая ситуация была бы неприемлема, и папу за его выкрутасы уже бы атаковали маги. Здесь же жизнь и здоровье представительницы правящей вампирской семьи значили куда меньше.

Следующим выступил Вернон. Он резюмировал то, что мы услышали от Пенна, и сообщил, что у академии хватит пилюль и капельниц на весь лазарет, а также, что родители шестикурсников уже в курсе инцидента, но принимать мы их пока не можем. Только по расписанию, в указанные для этого дни.