Синтетик (СИ) - Залвик Алекс. Страница 45

Сквозь рев я слышал то и дело возникающие вопросы о том, кто этот огромный человек и откуда он взялся? Насколько разобрал через шум, Блика знали все, а вот его противника видели впервые. Зрелище продолжалось. Хохолок больше не играл, а бился по-настоящему. Ему приходилось нелегко. Все время уворачиваясь и уходя от ударов, он ничего не мог сделать со своим противником.

— Пятнадцать секунд, — раздалось из толпы.

Но гигант уже не слышал. Когда поворачивался, я видел налитые кровью глаза и понимал, что он не остановится, пока не убьет. Неожиданно детина бросился в толпу, которая в ужасе раздалась в сторону и выхватил у одного из стоящих, высокую, острую лопату. Вокруг него, сразу образовалась пустота, а он, не теряя времени развернулся и достаточно ловко, начал наносить удары, по едва успевающему уворачиваться противнику. Гигант, казалось не уставал и вот один из его махов, достиг цели. Блик не успел увернуться и все что смог, это поставить блок, загораживаясь от несущейся к нему лопаты. Черенок сломался, а Блик упал, зажав ушибленную или сломанную руку. У исполина остался обломок древка и он шагнул вперед, занеся его над головой. Было понятно, что сейчас просто воткнет его, в скорчившегося на земле соперника. Я колебался секунду и за мгновение до удара, со всей силы врезался в великана плечом. Он пошатнулся, развернулся ко мне всем телом и я увидел в его глазах удивление. Вероятно никто и никогда с ним так не поступал.

Мгновение на лице читалось недоумение, а потом, оно начало приобретать выражение дикой ярости. Я не ждал и сильно, с под шагом, ударил кулаком в ребро, защищавшее печень противника. Наверное, я не смогу сосчитать, сколько нанес тычков, тренируя попадание в эту область. Учитель запрещал проводить такие атаки в полную силу. Прием оказывался очень болезненным и если не рассчитать, можно легко сломать кость. Я бил точно, вложив почти всю силу, в среднюю костяшку кулака, понимая, что пробить этого монстра в человеческом обличье, будет не просто. Тело махины утробно ахнуло и слегка согнулось от боли. Надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки. Но как только его нога оторвалась от земли для шага, я подцепил ее своей и резко подсек, осмотрительно уйдя в сторону. Растяжка не была коньком громилы и он не найдя опоры, рухнул на землю. Прием я провел не до конца. В идеале я должен был протащить его ногу дальше, а второй наступить сверху и сломать или разорвать связки колена. Не смотря на всю ярость великана, унижать его точно не хотелось. Он упал и смешно опрокинулся в мою сторону, попытался подняться. Я дернул его за плечо, возвращая в лежачее положение и туша завалилась обратно. Еще несколько раз он старался встать, но я ловко уходил от его зацепов руками и опрокидывал вниз. Надо было что-то предпринимать, иначе так могло продолжаться вечно. В очередной раз, после того как мог соперник упал на землю, я наклонился к его уху и что есть силы заорал:

— Как тебя зовут?

Это, было неожиданно и он по инерции заткнул ухо своей огромной ладонью, развернулся ко мне и не пытаясь подняться, мощно громыхнул басом:

— Меня зовут Малек.

Смеялись все, так как не расслышать такой голос, было нельзя. Само имя и интонация произнеслись так неуклюже и смешно, что симпатия толпы, тут же вернулись обратно к нему. Ко всему прочему, зажимая ушибленную руку подошел Блик и протянул здоровую, предлагая встать.

Я снова привлек к себе ненужное внимание и попытался незаметно исчезнуть, но поднявшийся великан, вцепился в мою куртку и ни за что не хотел выпускать. Наверное, не было человека, который не подошел бы к нему и похлопав по плечу, не произнес несколько ободряющих или хвалебных слов. Мне кажется основной причиной, было просто желание прикоснуться к этому исполину. Когда я стоял рядом, то доходил ему немногим выше пояса.

Рука у Блика оказалась не сломана, но сильно распухла и болела. От грозного Малька не осталось и следа, он стоял, понурив голову, сопя носом и все время пытался извиниться за свой гнев.

— Понимаешь, я теряю голову, когда надо мной начинают смеяться. И это, ну как его. Прости меня в общем.

Хохолок оказался действительно веселым парнем и был очень рад, что рука серьезно не повреждена. Чтобы убедиться в этом наверняка, мы втроем пошли к его знакомому врачу. Потом хохолок предложил посидеть в хорошем заведении и получше познакомиться, естественно за его счет. Великан с удовольствием согласился, а я, немного поколебавшись решился и под возгласы и крики не до конца растаявшей толпы, направились в глубь города. Еще некоторое время за нами бежали мальчишки и что-то выкрикивали, но потом даже им это надоело. Когда мы подошли к нужному месту, никто нас уже не сопровождал, хотя на Малька оборачивались все, встречавшиеся на нашем пути.

Перелом не подтвердился. Радостный Блик с перевязанной рукой повел нас, по его словам, в самое лучшее место, в этой части города. Было очень неудобно идти, с державшимся за одежду Мальком, но любые слова и просьбы он просто не слышал. Выпустил меня, только когда ему пришлось низко наклониться, чтобы войти в харчевню.

Конечно, это была не самая лучшая забегаловка, но хохолка здесь знали. Нам выделили стол возле окна и через несколько минут, принесли темное пиво и поднос огромных, куриных крыльев.

Великан отставил кружку и придвинув к себе всю тарелку, начал запихивать куски в рот. Мы с Бликом не сговариваясь смотрели, как у него это получается, а он замерев с очередной порцией у рта, сконфуженно произнес:

— Ну что вы меня смущаете, я просто очень голоден.

— Ешь, ешь, — улыбнулся Блик и махнул, чтобы повторили заказ.

Я тоже отставил кружку и потянулся за куском курицы.

— Не, ну вы посмотрите, что происходит, мои новые друзья умеют только есть.

— Не пью, — набитым ртом произнес великан.

— Не пью, — присоединился к нему я.

Гигант прекратил жевать, вытер губы тыльной стороной ладони и хлопнул меня по плечу так, что я чуть не слетел со стула:

— Вот молодец! — произнес он таким тоном, словно был моим старшим братом и я его не разочаровал.

— Вы не поверите, — прервал нас Блик, — я тоже. Но может быть вы хотите спросить, что это? — он указал на пенящийся, темный напиток. Я вам отвечу, перед вами самый лучший квас, который есть в этой части города, попробуйте.

У нас в деревне делали похожее питье, но оно всегда было как правило с брожением и другого цвета.

Великан с удовольствием подвинул кружку обратно и выпил все содержимое залпом.

— Три дня не ел пока шел, — выдохнул он так громко, — что недалеко сидящие обернулись в нашу сторону. Стул жалобно скрипнул, когда он осторожно откинулся на спинку. Но ему снова пришлось выпрямился, принимая из рук подошедшего разносчика, еще одну тару с куриными крыльями.

— У тебя есть где ночевать? — спросил гиганта Блик.

— Не-а, — радостно ответил тот.

— И что же мне с тобой делать? — задумчиво произнес хохолок, а потом посмотрев на меня, с надеждой спросил:

— Тебе то хоть, есть где?

— Теперь есть, — улыбнулся я.

— Фу-у-х, — облегченно выдохнул он, — а то двоих мне точно не пристроить.

Потом снова переключился на Малька и спросил:

— Ну что ж большой человек, рассказывай кто ты, откуда и куда?

Здоровяк посмотрел на меня, на Блика и вздохнув начал говорить:

— Меня выгнали из племени.

— За что? — не удержался хохолок. — Много ел?

Надо отдать должное Мальку, он понял насмешку и спокойно продолжил:

— И за это тоже. В нашем поселении много больших, но я перерос их всех. Когда родители были живы, было нормально, но как только их не стало, начали всячески унижать. Посылали на самые тяжелые работы, не давали выходных. У меня не оставалось времени чтобы содержать хозяйство. А когда сын старосты плюнул мне в лицо и начал обзывать, я не выдержал и дал ему пощечину. После этого он пролежал два дня, пока не пришел в себя, но на общем собрании меня решили прогнать. Я бы ушел нормально, но все начали смеяться, бросаться грязью, ну и не выдержал.