Неотразимая компаньонка - Роллз Элизабет. Страница 22

Она смотрела на него словно сквозь дымку и неотчетливо различала черты его лица. Наверное, это оттого, что у нее немного кружится голова… либо он слишком приблизился к ней. Но, как только она почувствовала его губы на своих, силы покинули Тильду. Он обнял ее и прижал к себе, а она, сама того не замечая, положила руки ему на плечи и почувствовала, как напряглись под ее ладонями крепкие мускулы. До чего же уютно и чудесно… правда, она не за этим сюда пришла.

С трудом соображая, что к чему, и тяжело дыша, она оттолкнула от себя Сейнт-Ормонда и, отодвинувшись подальше, вымолвила:

– Милли!

Какого черта она говорит о Милли? – подумал Криспин. Его интересует только она, такая податливая и нежная в его руках… ее губы уже были готовы раскрыться… Волна неудержимой страсти нахлынула на Сейнт-Ормонда. Боже! И это всего от одного поцелуя. А что будет в постели?

– Почему Милли? – повторила она.

– Что “почему”? – Его голос прозвучал хрипло и резко.

Она вздрогнула, и это доставило ему животное удовлетворение. Он злился на себя за то, что безумно ее желал. Настолько безумно, что готов был жениться на ней, хотя знал о ее связи с Гаем. И вот теперь она пришла к нему, видно посчитав, что он может предложить ей нечто большее…

– Моя дорогая, какое отношение ко всему имеет Милли? – бархатным голосом спросил он, не сводя с Тильды глаз.

На ее лице промелькнули удивление, гнев и… еще что-то непонятное. Она бросила на него возмущенный взгляд.

– Я хочу знать, почему вы собираетесь жениться на моей кузине? Учитывая то, как вы ведете себя со мной, трудно поверить, что вы ее любите!

– Мне кажется, миледи, – язвительно заметил он, – что это может скорее волновать ее отца, а не вас!

Она не удержалась и с отвращением фыркнула.

– Моего дядю интересуют исключительно ваше богатство и титул! А я хочу знать, по каким причинам вам нужна Милли. Почему вы выбрали ее, а не какую-нибудь другую милую и наивную девушку?

Он, прищурившись, смотрел на Тильду.

– Почему Милли? Вы сами дали ответ, леди Уинтер. Она привлекательна, хорошо воспитана и, вероятно, послушна. А молодость говорит в ее пользу. И, разумеется, она обладает таким обязательным качеством, как невинность.

– Да вы высокомерный, самодовольный хлыщ! – взорвалась Тильда. Ее золотистые глаза гневно сверкали, лицо раскраснелось. – Почему бы вам вместо этого не купить себе породистую кобылку? Или послушного спаниеля? Да, собака вам больше подойдет! Раболепная, послушная сучка будет валяться перед вами на спине! Вам не нужна жена! И Милли вам не нужна! Даже для рождения наследника!

У Криспина в мозгу сверлила лишь одна мысль: как он мог ухаживать за Милли, когда всем своим существом тянется к Тильде!

А Тильда вскочила с дивана и начала ходить взад и вперед. Ее бедра грациозно покачивались, но было ясно, что она едва сдерживает ярость. С презрением и ненавистью в голосе она продолжала говорить:

– Неужели для вас ничего не значит то доверие, с которым ваша невеста отнесется к вам? Возможно, вы ей небезразличны. А что она получит взамен? Своим хорошим воспитанием и невинностью она уже заплатила за ваше богатство и титул! Что вы предложите ей в ответ на привязанность и доверие к вам? Или для вас это – ничто?

В ее голосе сквозила боль, и он не мог этого не почувствовать.

– Каким образом вы сделаете ее счастливой? А вы знаете, что делает женщину счастливой?

Она перестала ходить и остановилась перед ним, ожидая ответа и с вызовом глядя на него. Его взгляд был не менее вызывающим.

– Почему вы считаете, леди Уинтер, что я не смогу угодить вашей кузине? Вы не предполагаете, что я в состоянии уговорить свою новобрачную отдаться мне по собственной воле?

Тильда замерла, а затем, вспыхнув, ответила:

– Не думаю, что она сможет это сделать, если поймет, что вы за “сокровище”!

Зеленые глаза не по-доброму сверкнули, и голос прозвучал угрожающе вкрадчиво:

– А вы уже это поняли, леди Уинтер?

Казалось, что у нее из глаз посыпались золотые искры.

– Кто предостережен, тот вооружен, – парировала она.

– Это так, разумеется, – заметил он, – но даже если кто-то вооружен, он может пасть под огневой мощью.

Она сощурилась.

– Не думаю, Сейнт-Ормонд.

Этот ответ, произнесенный ледяным тоном, стал для него последней каплей. Он медленно поднялся и подошел к ней.

– Посмотрим.

Она стояла неподвижно и воинственно смотрела на него. Он видел, что ей это дается непросто, но она не отодвинулась ни на дюйм.

Она уступит ему, подумал Сейнт-Ормонд и, протянув к ней руки, сжал хрупкие плечи, а затем обнял. Она напряглась, но не сопротивлялась. Почему? Он понял почему – она хочет показать ему, что не уступит добровольно его домогательствам. Но она сейчас поймет, что ошибается.

Он сомкнул руки вокруг застывшего тела Тильды и медленно поднес ладонь к ее шее. Длинные пальцы осторожно и дразняще водили по коже. Она плотно стиснула зубы, и тогда он провел пальцем по скулам, затем по подбородку и по нижней губе. Она так и стояла, замерев в его объятиях, отчаянно стараясь не уступить ему.

А он дотронулся губами до щеки, потом легонько дунул в ухо. Она вздрогнула и затаила дыхание. Ему это понравилось, и он стал кончиком языка щекотать ей ухо. В ответ она еле слышно охнула и немного расслабилась.

Стараясь не давать воли своим страстям, он целовал щеки Тильды, постепенно приближая губы к ее рту. Она все еще не сдавалась, но глаза закрыла, и тогда Криспин попытался просунуть язык между мягких, нежных губ.

Тильда дрожала: ей было нелегко оставаться неподвижной, а он не сомневался в своей победе, которая лишь станет слаще от ее сопротивления. Криспин отнял руку от талии Тильды и стиснул ладонью ей грудь, почувствовав, как под тонким муслином напрягся сосок. У Тильды вырвался стон, и губы разомкнулись. Горячий язык Криспина мгновенно оказался у нее во рту, даря чувственное наслаждение, а он сам, объятый жаром, безжалостной рукой подтолкнул ее, и она оказалась на диване. Не отнимая губ ото рта Тильды, он просунул руку внутрь лифа и нащупал завязки рубашки. Осторожно, почти благоговейно, он трогал атласную, горячую кожу груди, нажимая на выпуклые соски.

У нее вырвался стон наслаждения, приглушенный его поцелуем. Она склонила голову ему на плечо, и тело ее обмякло.

От восторга у Криспина слегка кружилась голова. Он уложил Тильду на диван, прижал и стал целовать тонкую шею, облизывая и посасывая пульсирующую жилку под ухом. Он чувствовал, как она извивается под ним, как ее тело делается мягким и послушным.

Криспин ликовал. Переместив губы ей на грудь, он осторожно покусывал набухший сосок. Тильда, потрясенная, тихонько охнула и хотела было отодвинуться. Но вдруг, к радости Криспина, она обхватила ладонями его лицо и стала ласково гладить.

Он взял в рот розовый кончик, легонько прикусил и начал сосать, а она со стоном изогнулась под ним и обхватила ему голову.

Неописуемый восторг охватил его. Она уступает ему! Неожиданно он услыхал всего лишь одно ясно произнесенное слово.

– Нет. – А затем с подавленным рыданием: – Пожалуйста.

Руки Тильды уперлись Криспину в плечи и оттолкнули его.

Он оторопел. Можно не обратить внимания на мольбу, ошеломить ее волной наслаждения, чтобы она сама упросила его овладеть ею… но он не стал этого делать и, несмотря на огромное искушение, отпустил Тильду, приподнялся и оправил ей юбки. Он хотел помочь ей сесть, но она отшатнулась от его протянутой руки. Встав с дивана, он отвернулся, чтобы не смотреть, как она трясущимися пальцами завязывает тесемки на рубашке и застегивает пуговицы на платье.

Воспитанность одержала верх. Но это до поры до времени. Он не мог подобрать слова для извинения. Да слова тут и не помогут. Как тяжело обуздывать себя!

Наконец она встала и тихим, дрожащим голосом вымолвила:

– Замечательно, ваша милость. Мы выяснили, что вы в состоянии удовлетворить женщину. А как, вы считаете, она будет чувствовать себя потом, зная, что вашему “мастерству”, – она произнесла это слово с горечью и презрением, – подчинились не только ее тело, но также душа и сердце? Каково ей будет сознавать, что эти “мелочи” для вас не имеют ни малейшего значения? И что обладание ее телом вам необходимо исключительно для удовлетворения собственных желаний и как вместилище для вашего потомства? Вам приятно знать, что именно вы лишили ее невинности, так вы будете твердо уверены в своем отцовстве. – Она замолчала и провела дрожащей рукой по мертвенно-бледному лицу, на котором выделялись возбужденно блестевшие глаза. – Сомневаюсь, что вы сможете испытать минуты счастья, Сейнт-Ормонд. И, честно говоря, мне безразлично, что вы чувствуете!