Каждый может умереть - Кин Дей. Страница 49

Капитан Хейл начал свою атаку с улицы. Защищенный корпусом патрульной машины и прикрываемый двумя детективами, вооруженными ружьями, он вооружился мегафоном и попытался уговорить Ромеро спуститься вниз. Подход у него был стандартный.

— Марти, это капитан Хейл из шестого отдела, — обратился он. — Послушай! Прояви благоразумие, парень. У тебя нет шансов. Мы окружили здание. Дай выйти женщинам и мальчику.

Потом выходи на террасу с поднятыми руками, и, я даю слово, тебе не причинят вреда.

В ответ Ромеро высадил венецианское окно, швырнув какой-то предмет, как выяснилось впоследствии — тяжелую скамеечку для ног. Далее, прокричав, что он думает об этом совете, он доказал, что нашел боеприпасы к одной из винтовок, расстреляв крутящуюся красную мигалку на крыше, а потом ветровое стекло полицейской машины, за которой пригнулись капитан Хейл и двое детективов, сопроводив выстрелы очередной порцией сквернословия.

— Вот вам, вонючие фараоны! Если я вам нужен, поднимайтесь и берите меня.

— Нет, вы видали такое! — проговорил один из детективов. — Этот парень умеет стрелять. Интересно, он служил в армии?

— Кажется, годик в Корее, — сказал другой офицер и сухо добавил: — Пока его не уволили в интересах службы. Но сейчас я жалею, что они его не призвали снова.

Хейл беспокоился за зевак.

— Эй! Чарли! — окликнул он офицера в униформе за одной из машин. — Попробуй разыскать лейтенанта Клейна и скажи ему, чтобы он оттеснил толпу назад, даже если его людям придется применить дубинки для ночного патрулирования. Чего нам сейчас не хватает, так это чтобы какую-нибудь маленькую старушонку в теннисных туфлях или без убило случайным выстрелом.

— Слушаюсь, сэр, — сказал полицейский.

Из-за начинавшегося дождя необходимость в этих инструкциях отпала. По мере того как поднимавшийся ветер продолжал гнать беременные дождем тучи с океана, раскачивающиеся ветви высоких пальм хлестали по ним, и они разрождались, затопляя все внизу громадными, холодными потоками воды, которая прибивала пыльные ветви и листья деревьев поменьше и бурлила в сточных канавах, загоняя любопытных зевак в укрытия, а тех, кто имел право находиться в здании, — вниз, под защиту подземного гаража.

Хейл разговаривал по телефонной линии, наспех проведенной между улицей и крышей:

— Вы все еще там, Мортон?

— Мокрые, но все еще там, — ответил детектив.

— Вам его видно?

— Время от времени. Он много расхаживает туда-сюда и прикладывается к бутылке каждый раз, когда вспоминает о ней.

— А две женщины и мальчик?

— Ну, у нас отсюда не слишком хороший обзор. Пытаться выглядывать из-за этой чертовой лифтовой надстройки — это все равно что подсматривать через щель. Но, разговаривая с вами, я вижу женщин, которые сидят на диване, перед камином, как мне представляется. По крайней мере, я вижу каминную утварь.

— А мальчик?

— Он сидит на полу перед диваном.

— Женщины в порядке?

— Похоже что да. Та, что с черными волосами, плачет и, кажется, упрашивает Ромеро.

— А миссис Джонс?

— Она просто сидит, сложив руки на коленях.

— Ромеро не досаждает ей?

— Нет. Не считая того, что он время от времени дает темноволосой девушке оплеуху по щекам, он не обращает никакого внимания ни на одну, ни на другую.

— Вы можете сделать по нему точный выстрел, Джо?

— Нет. По-моему, он знает, что мы здесь, и старается держаться в стороне от стеклянной двери, выходящей на террасу.

Лучшая возможность достать его была у нас, когда он высадил окно и стрелял по вас, ребята. Даже тогда стрелять было бы не слишком удобно.

— Ну и положение! При выстреле под углом может срикошетить и попасть в одну из женщин или мальчика. — Хейл заговорил тоном, не допускающим возражений: — И пусть никто из твоих ребят не строит из себя героя и не высовывается, чтобы сделать хороший выстрел. Это приказ.

— В этом мы с тобой согласны, — сказал человек наверху. — Но как насчет того, чтобы разрешить нам пульнуть туда парочкой баллонов со слезоточивым газом? У нас хороший обзор для стрельбы через высокие узкие окна с этой стороны.

— Я думаю об этом, — ответил Хейл. — Может быть, мы это сделаем. Но я опасаюсь за ребенка. А пока давайте просто посидим тихо, а Ромеро пусть попотеет. Центральное управление уже отправило машину за его матерью, и мы попросим ее уговорить его выйти до того, как возьмем инициативу в свои руки. Почему бы не попытать счастья, пока он не трогает женщин? Мы можем бездействовать гораздо дольше, чем он.

По мере того как жильцы Каса-дель-Сол возвращались в здание, их официально просили ставить свои машины у подножия холма, а тех, кто настаивал, просили предъявить удостоверения личности, пропускали через полицейское оцепление и сопровождали вверх по холму и по пандусу — в гараж.

Лили Марлен и Дон Ричардсон были двумя из тех, кто вернулся в первую очередь. День открытых дверей в Лагуне-Бич оказался тягомотиной. Событие, если его можно было так назвать, не имело ни малейшего сходства с каким-либо днем открытых дверей или новосельем, на которых ей доводилось присутствовать.

Никто не напился. Никто не свалился в бассейн Никто не устроил импровизированного стриптиза. Не случилось ни одной драки. Никто из гостей-мужчин, друзей мужа, не клеился к ней ч даже не узнал ее. Эти напыщенные ничтожества занимались лишь тем, что стояли и болтали о таких захватывающих предметах, как профилактика ротовой полости, новейшие методы протезирования, осложненные переломы верхней челюсти и не правильный прикус резцов и малых коренных зубов. Их важничающие жены в промежутках между тем, как они поверяли друг другу, сколько раз малышка Джони или Мейбл сходили этим утром на горшочек, вгрызались в безвкусные маленькие круглые сандвичи и балдели от какой-то розовой водицы, в пяти галлонах которой не чувствовалось ни грамма кайфа.

Не было ни шампанского, ни развлечений. Этот болван не нанял даже небольшой эстрадный ансамбль или лихача пианиста.

Прогулка вверх по холму, под дождем, не улучшила ее настроения. Ветер и порывы холодного воздуха приятны, она хотела, чтобы пошел дождь. Но совсем не обязательно, чтобы хлестал такой ливень. Это уже было черт знает что! К тому времени, когда они с Ричардсоном дошли до Каса-дель-Сол, ее платье превратилось во вторую кожу. Ее новое боа из перьев и большая нарядная шляпа с обвисшими полями, которые она купила по такому случаю, были загублены. Кроме того, Лили была не уверена, что поняла и оценила остроту Ричардсона насчет того, что выглядит как сама Сэди Томпсон, выигравшая заплыв вольным стилем на четыреста метров в Паго-Паго.

Однако, как только ей сообщили о том, что происходит в их доме, настроение ее значительно улучшилось. Лили с удовольствием предоставила возможность репортерам и операторам, окружившим ее в ту самую минуту, когда она и ее спутник прошлепали вниз по пандусу гаража, сделать столько снимков ее мокрых телес, сколько возможно в данных обстоятельствах, а также в полной мере воспользоваться ее женской интуицией.

Лили говорила довольно выразительно:

— Я это знала. Наперед могла сказать, как будто в воду глядела. Я знала — чего-то такого не миновать, после того как Ромеро пробовал ко мне клеиться, когда я вернулась домой из клуба сегодня рано утром. И это при том, что я не дала ему никакого повода так себя вести. По таким сукиным сынам, как он, нож плачет, острый нож. Ну чем вам не Россия, когда приличная девушка уже боится одна возвращаться домой ночью!

Потом, позируя на капоте одной из машин в гараже, с мокрой юбкой, задранной намного выше колен, отбросив боа, чтобы открыть полумесяцы своей большой груди, бывшая детская звезда тщательно описала каждую анатомическую подробность ее короткого столкновения с Ромеро перед почтовыми ящиками. Фотографы весело расходовали свой запас вспышек, а репортеры заносили таинственные пометки в свои блокноты.

Следующими домой вернулись Суддерманы, Фаины и Джонсоны. При том, что перед отъездом они условились ставить на жокеев, а не на лошадей, общий фонд в двадцать долларов с каждой пары, с которого они начали, вырос до четырехсот восьмидесяти долларов. Все были слегка навеселе, когда вернулись, но их эйфория быстро улетучилась из-за дождя и того, что здание, как оказалось, взято в осаду, а также мрачного известия, что мистер Кац мертв.