Дело о нападении на славных рыцарей Римара и Феррата (СИ) - Куницына Лариса. Страница 22

— Значит, нет.

— Там привезли этого… поэта, — напомнил от дверей Гаспар.

— Да какой от него теперь прок, — вздохнул Тома.

— Проводи его в мой кабинет, — распорядился Марк и направился к себе.

Он представлял себе поэта этаким разодетым слегка вертлявым и самовлюблённым красавцем, с удовольствием декламирующим собственные вирши и мало обращающим внимание на окружающих. И Вильре действительно был красавцем, но на этом его сходство с воображаемым Марком образом заканчивалось. Это был молодой, высокий, плечистый мужчина с коротко остриженными чёрными кудрями, усами и серповидной бородой. Одет он был в кафтан военного образца и на потёртой перевязи у него висел отнюдь не бутафорский меч.

— Я представлял себе вас несколько иначе, — произнёс он, дружелюбно взглянув на Марка тёмными глазами. — Я много слышал о бароне де Сегюре, но никак не мог с вами встретиться. Я жил в Сен-Марко со второго года правления короля Ричарда, а в луар приехал уже после того, как вас выслали оттуда. И в тот день, когда альдор даровал вам помилование в конце войны, я находился под стенами луара на левом фланге и не смог вас увидеть.

— Надеюсь, вы переезжали из столицы в столицу не для того, чтоб увидеть меня? — усмехнулся Марк.

— Вовсе нет. Я перебрался в луар вместе с моим благодетелем бароном Адорином, который последовал за маршалом Беренгаром. Потом война закончилась, и я оказался не у дел, вспомнил о том, что в молодости писал неплохие стихи и даже продавал мадригалы богатым бездельникам, а потом изучал риторику и стихосложение в университете Лейдена. Я решил исполнить свою юношескую мечту и заняться писательским ремеслом. Год я провёл в Магдебурге, где напечатал сборник стихов, который пользовался успехом и понравился посланнику Сен-Марко. Он дал мне рекомендательное письмо, предложив попытать удачу при дворе короля Жоана, но, право же, не знаю, достоин ли мой скромный дар таких высот. Вот уже несколько дней я в Сен-Марко и всё не решаюсь просить аудиенции. Да и кто я, чтоб король говорил со мной?

— Дайте мне ваш сборник, я прочитаю его и скажу, стоит ли вам искать встречи с королём. Впрочем, если стоит, я сам покажу ему ваши стихи. Решать будет он. Но учтите, у него весьма взыскательный вкус.

— Это очень благородно с вашей стороны, господин барон, — скромно улыбнулся Вильре. — Но ведь не за тем же ваши люди схватили меня на пороге гостиницы и, протащив по городу, приволокли сюда, чтоб вы сделали мне такое любезное предложение?

— Конечно, нет, — согласился Марк. — Мы сейчас расследуем очень важное дело, и вы случайно попали в сферу наших интересов. Мы проверяем всех, кто въехал в город в те дни. Вы ведь приехали из Магдебурга. Скажите, не встречали ли вы там или по дороге сюда книжника по фамилии Кляйн?

— Мы ехали вместе, — сообщил Вильре.

Марк невольно подался к нему и тот слегка улыбнулся, заметив этот интерес.

— Так оно и было, ваша светлость. Мы выехали в составе небольшого купеческого каравана, причём, если он просто присоединился к нему, чтоб безопасно проделать этот путь, то я ехал в составе охраны, куда меня взяли, учитывая моё боевое прошлое. Мы не так много общались с ним, покуда он не прознал, что я еду в Сен-Марко с рекомендательным письмом посланника к королю. Он сразу стал очень любезен со мной, вёл себя как друг, угощал на привалах и стоянках и изъявлял желание продлить знакомство в дальнейшем.

— Как он выглядит?

— Высокий, худой, жилистый, лысоватый, лет сорока-пятидесяти, точнее сказать не могу. Лицо в морщинах, но лоб гладкий, глаза посажены глубоко, светло-серые, как у вас. У него очень сильные пальцы и под мантией книжника он носит кинжал, как он объяснил, для самообороны. Голос тихий, вкрадчивый, взгляд недобрый. Он мне не понравился, я не люблю людей с двойным дном, но поскольку он платил за еду и вино, я был любезен.

— О чём вы говорили?

— О разном. Он хорошо образован и, судя по его речам, объездил весь континент. Бывал и в Сен-Марко. Говорил, что при всей красоте города у него осталось не слишком приятное воспоминание о нём, поскольку он часто не высыпался из-за того, что в расположенном рядом храме каждый час звонил колокол. Несколько раз он декламировал мне стихи, в основном духовного содержания, мы говорили с ним о поэзии. О себе не рассказывал, больше расспрашивал обо мне. Кстати! — Вильре встрепенулся. — Я кое-что заметил! Я ведь человек простой, даже не дворянского сословия, потому всегда считал, что скрывать мне нечего, и честно отвечал на его вопросы. До тех пор, пока не заметил, что он больше интересуется не мной, а моим господином бароном Адорином и лордом-контарреном. Мне это не понравилось, и я просил его больше не возвращаться к разговорам о них, но он всё равно иногда исподволь пытался выспрашивать у меня об этом, подливая вино в мой кубок.

— Вы сказали, что он жаждал продолжить знакомство, господин Вильре, — напомнил Марк. — Он назвал свой адрес или спрашивал о вашем?

— Я понятия не имел, где остановлюсь, — пожал плечами тот. — И своего адреса он мне не назвал, но сказал, что я могу спросить о нём в трактире «Счастливая выдра», и расписывал, какую замечательную форель там подают под белое вино. Честно говоря, я впервые слышу о таком трактире.

Марк задумался, а потом посмотрел на своего собеседника. Он не знал этого человека, и хоть его рассказ выглядел правдоподобно, всё это могло оказаться ловушкой. Если б хотя бы у него была возможность проверить его.

— У меня для вас печальные новости друг мой, — проговорил он, вздохнув. — Несколько дней назад умер Римар.

Он заметил, как внезапно побледнел Вильре, и в его глазах отразилось смятение.

— Огюст? — поражённо воскликнул он. — Постойте, но он был молодым здоровым мужчиной! Он же оставался в луаре с Беренгаром. Никогда не поверю, что он покинул бы своего старого маршала? Почему здесь? И что с Мигелем? Нет, подождите, я не могу в это поверить. Неужели?

— Да, Римар мёртв. Его тело до сих пор находится здесь, в мертвецкой.

— Могу я увидеть его?

— Идёмте, — кивнул Марк и поднялся.

Он спустился вниз, в самый нижний подвал вместе с Вильре, но остался возле входа в мертвецкую, словно проявив деликатность перед чужим горем, но на деле, чтоб понаблюдать за ним со стороны. В этот день трупов здесь было немного, и тот пошёл вдоль столов, приподнимая закрывавшие их пелены. Увидев Римара, он замер и на его лице отразилась неподдельная скорбь. Марк подошёл к нему.

— Вы были друзьями?

— Я всегда восхищался им, с тех самых пор, как он вместе с Мигелем отбил меня у банды мародёров. Я был тогда совсем мальчишкой, как и Феррат, ещё не заслужившим свои золотые шпоры.

— Мигель ранен, — сообщил Марк, — и полагаю, что на них напали по приказу Кляйна. Вы поможете мне найти его?

— Конечно. И если я сам найду его, порву на куски.

— Нет, если вы сами найдёте его, то передадите мне живым, чтоб я смог доставить его к Беренгару. Пусть он своей рукой покарает этого мерзавца.

— Вы правы, — вздохнул Вильре и накрыл тело Римара. — Что я должен сделать?

— Идите в трактир «Счастливая выдра», мои люди вас туда проводят, и спросите о Кляйне.

— Хорошо, — кивнул тот и направился к выходу.

— Мы не можем ждать, пока Вильре выйдет на Кляйна, — проговорил Марк, вызвав к себе Тома. — Это будет запасной вариант. У нас теперь достаточно сведений, чтоб попытаться отыскать его самостоятельно. Он уже бывал в Сен-Марко и его будил ночной колокол. Наверняка он всегда живёт в одном и том же месте. Посмотрим! — Марк достал из стола подробную карту города и расстелил её на столе. — Итак, в каких храмах звонят каждый час ночи?

— Это поминальный звон. Братья общины святого Маврикия по ночам читают молитвы об умерших, собирая за это небольшую плату, и чтоб все знали, что они отрабатывают пожертвования, а не спят, звонят в свои колокола. Такие часовни есть по всему городу, но только на окраинах. На улицах, где живут богатые люди, никто не позволил бы им звонить по ночам.