Чужие люди (СИ) - Ковалева Крис. Страница 42

- Это и мой дом тоже, Ира. Я никуда не уйду. Больше не уйду.

Мама закусывает губу и вновь отворачивается, обняв себя за плечи. Не знаю, что она чувствует в этот момент, но не хочу даже думать о том, что ему светит еще один шанс.

- Мам, я не останусь с ним в одном доме. Это выше моих сил, - может это и кажется манипуляцией, но мне на самом деле противно даже рядом находиться рядом с этим человеком.

- И куда ты пойдешь? – спрашивает Решетников с гаденькой усмешкой. – К Леону?

Я стискиваю зубы.

- Причем тут Леон? – не понимает мама и оборачивается в мою сторону.

- А ты не знала? Наша дочь спит со взрослым мужиком прямо у тебя под носом.

- Пошел ты на хрен! – рычу я, - даже не смей в его адрес открывать свой рот. Понял? Ты ему и в подметки не годишься.

- Не будь такой дурой, - повышает он голос и смотрит на мать, - Ира, ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. Вразуми свою дочь, пока она не наделала глупостей.

- Игорь, оставь её в покое. Она уже взрослая. Леон так Леон. Я не осуждаю, - тяжело вздыхает она.

- Ты же прекрасно понимаешь, что он её никогда не полюбит так, как любил свою жену, - говорит обо мне в третьем лице, будто бы меня вообще здесь нет. Понимаю, что он делает это специально, но его слова проходятся лезвием по сердцу. – Он даже кольцо до сих пор не снял, неужели думаешь, что у вас это серьёзно? – спрашивает уже у меня. Еле сдерживаюсь, чтобы не съездить ему по роже.

- Мы. Сами. Разберёмся. – с расстановкой говорю я. – Если ты не уйдёшь сейчас же, то уйду я, - ставлю ультиматум.

- Я не уйду, - летит в ответ.

Я разворачиваюсь на пятках и устремляюсь в свою комнату, чтобы собрать необходимые вещи. Достаю дорожную сумку со шкафа и быстро скидываю туда самое основное.

По большому счету идти мне некуда. Надо срочно снять квартиру или на худой конец номер в гостинице, чтобы как-то перекантоваться эту ночь. Чувствую себя совершенно опустошенной. Мне жалко мать, но черт возьми, она могла бы выставить его сразу же. А теперь он чувствует себя вольготно и думает, что вправе диктовать свои правила.

Уже стоя у порога, слышу, как они ругаются между собой. Как рыдает мама, срываясь на крик, но я не могу больше оставаться здесь ни секунды. Не могу. Меня душат эти стены и атмосфера в целом.

Беру вещи и выбегаю на улицу, подставляя лицо прохладному ветру. Устало выдыхаю и бреду к своей машине. Как же мне всё это осточертело, кто бы только знал…

Со злостью швыряю сумку на заднее сиденье и от души хлопаю дверцей, думая, куда мне податься. В кофейню? Не хочу грузить Ксюшу своими проблемами. Как вариант, можно пожить у Лары, у нее большой дом. Она будет рада, только ведь с меня не слезет, пока всё не узнает. А я не очень-то расположена к общению. Хочется тишины и спокойствия.

Может послать все к черту и махнуть в бар? Просто посидеть в одиночестве, подыскать какое-то приличное жилье. Привести мысли в порядок. Да, это разумно.

Только собираюсь сесть в машину, как меня кто-то одергивает за руку. Я разворачиваюсь и раздраженно вскидываю глаза. Если это Решетников, то я точно съезжу ему по роже…

- Что случилось? – с недовольством спрашивает Леон, нависнув надо мной.

- Ничего, из дома ушла, - стою, потупив взгляд. - Ты разве не уехал?

- Нет. Как оказалось, не зря, - склоняет голову, рассматривая меня. - Можно поинтересоваться, куда ты собралась?

- В бар, - увиливать от ответа или врать даже не было сил.

- В бар, - задумчиво повторил Леон. – То есть мне звонить не собиралась принципиально?

- Собиралась, но потом.

Он ничего не ответил, достал мои вещи из салона и скомандовал:

- Пошли.

Первый раз видела его таким резким по отношению ко мне. Смотрела на его широкую спину и понимала, что он единственный, кому я не безразлична в этом мире.

Пикнула сигнализацией и поплелась за Леоном. Его автомобиль стоял неподалеку на парковке.

Он открыл мне дверцу, забросил сумку назад и сел за руль, глядя на меня осуждающе.

Наверное, любая другая бы на моем месте непременно позвонила своему мужчине, ища в нем поддержку, но мне не хотелось быть несчастной овечкой и вызывать жалость. Меня не нужно жалеть.

Пока ехали, в салоне царила гробовая тишина. Леон припарковал машину возле «Нирваны», будто больше баров не нашлось в целом городе, и кивнул.

- Идём.

У меня все внутри сжалось от одной мысли, что там я обязательно столкнусь с Мироном, почему-то была просто уверена в этом с моим везением.

- Я не пойду, - помотала головой, отказываясь выходить.

- Почему? Ты ведь хотела в бар. Я привез тебя в бар, - с нотками язвительности бросает в ответ.

- Да, но не в этот.

- Чем он плох? – прищуривается.

- Там работает Мирон.

Леон хмыкнул и спросил:

- Помнится, это твой друг-бармен?

- Оказалось, что у нас слишком разные понятия о дружбе. Давай не будем об этом.

Он промолчал. Завел машину и вырулил на проезжую часть, а я выдохнула с облегчением. Хватит с меня на сегодня скандалов. Сыта ими по горло.

На улице заморосил мелкий дождь. Я уткнулась лбом в прохладное стекло и устало прикрыла глаза, тем самым надеясь сбежать от реальности.

Спустя какое-то время мы уже стояли возле дома Леона. Он не счел нужным как-то это комментировать, я тоже решила не нарушать тишину.

- Голодна? – спросил, когда мы зашли в квартиру.

- Нет, спасибо.

Видела по его лицу, что он злится на меня и, наверное, имеет на это право, от того чувствовалось некоторое напряжение между нами.

- Тебе будет удобнее в отдельной комнате или… - многозначительно посмотрел на меня.

Я вымученно улыбнулась и ответила:

- Или.

Он кивнул и отнес мои вещи в свою спальню. Я устроилась на диване в гостиной и задумчиво уставилась в большое панорамное окно. Вид отсюда открывался завораживающий. Можно часами сидеть и мечтать о чем-то своем… например, о нормальной жизни. Счастливой и безмятежной, которая когда-то была у меня.

Телефон в кармане завибрировал, пришло сообщение от мамы:

«Ты у Леона?»

«Да», - коротко ответила я и отшвырнула телефон. Спасибо Решетникову, что из-за него я осталась без крыши над головой.

Если мама его простит, я этого точно не переживу. Останусь круглой сиротой при живых родителях.

Виню себя, что оставила её одну наедине с этим подонком, но жить 24/7 в квартире с человеком, испытывая к нему лишь жгучую ненависть, я бы не смогла. И видеть страдания матери тоже.

Пока размышляла о правильности своих поступков, не заметила, как уснула.

Когда открыла глаза, за окном уже сгущались сумерки, а я была заботливо укрыта пледом, и даже подушка под головой лежала.

Ощутила укол совести. Леон делает для меня больше, чем кто-либо. Окружает заботой и теплом, а я повела себя, как последняя сволочь.

Я ведь не собиралась ему звонить сегодня, и не потому что не хотела, просто какое-то непонятное чувство занозой засело внутри, и я пока не понимала его происхождения. Еще эти слова Решетникова… «он её никогда не полюбит» не придавали уверенности.

- Я заказал ужин. Придётся поесть, - поставил меня в известность Леон, заглянув в комнату.

- Леон… - тихо позвала я. – Прости меня. Я не хотела тебя задеть.

Он подошел ко мне, сел рядом и обнял, поцеловав в висок, а я вдруг зарыдала в голос, безжалостно орошая слезами его футболку. Весь день держалась, но сейчас не смогла.

Стало так горько на душе от осознания, что если я из-за своих тараканов в голове потеряю еще и его, то просто умру.

Он поднял мое лицо и нежно вытер большими пальцами соленые капли, но они все равно продолжали предательски срываться с ресниц.

- Что мне сделать, чтобы ты перестала плакать?

- Обещай, что не бросишь, - выпалила неосторожно.

- Обещаю.

30.

Всю неделю загружаю себя работой по максимуму, чтобы не было даже возможности копаться в себе и своих мыслях.