Гвардия Хаоса (СИ) - Акисс Ардо вин. Страница 55

— Так значит, вы — жандарм? — Виктория, которая до этого внимательно всматривалась в потоки проходящих мимо людей, вдруг вспомнила, что не одна, и, наверное, решила проявить немного вежливости. Хотя бы в демонстрации своего интереса к нему.

— В данный момент не при исполнении, — ответил Просперо. — И, признаться, я беспокоюсь о том, каким образом смогу вернуться на службу. Моя фотография в паспорте, кажется, немного устарела… Но это все лишь юридические тонкости — жандарм остается жандармом даже после отставки или выхода на пенсию. Так что да, я — жандарм. Инспектор.

— Можете посоветовать, как найти в таком городе двух человек, которых здесь никто не знает? — на поток слов со стороны Просперо Виктория ответила едва заметным, но недовольным прищуром, над гладкой переносицей образовалась крохотная вертикальная складка.

Эспозито улыбнулся, догадавшись, что именно беспокоит девушку.

— У них есть особые приметы?

Виктория не заметила иронии. Или сделала вид, что не заметила.

— У девчонки яркие красные волосы. Думаю, уже этого будет достаточно.

— Сколько помню, Юрика всегда носила шапку и одевалась, словно мальчишка.

— Вы знаете ее? — удивилась Виктория.

— О, и вполне неплохо! То есть, я хочу сказать… — Просперо вдруг вспомнил, что знает Юрику исключительно из-за рода ее деятельность и только в этом отношении, то есть в его распоряжении находятся лишь факты из ее личного дела. Будет не совсем тактично раскрывать прошлое этой племянницы Дженази, особенно если Виктория даже не подозревает о его криминальном характере.

— Что именно? — переспросила дочь Валерии, когда пауза, взятая Эспозито, затянулась.

— Что мы выросли в одном приюте, пусть и в разное время, — Просперо мысленно похвалил себя за сообразительность. — Мне порой приходилось возвращаться в него по долгу службы, и так как Юрика была трудным подростком, то, конечно же, попадала в мое поле зрения.

— Да она и сейчас им является, — заметила Виктория. — Трудным подростком.

В ответ на это Просперо тактично промолчал. Он уже успел заметить, что отношения двух родственниц не лишены шероховатостей.

Виктория, так и не дождавшись реакции со стороны Эспозито, произнесла, выделяя в голосе интонацию, которая должна была свидетельствовать, по ее мнению, о моральной усталости его хозяйки от выходок младших брата и сестры — тети, то бишь:

— Они потерялись. Как маленькие дети…

— Скорее, сбежали, — ответил Просперо. — И искать их бессмысленно. Сами нас найдут. Они же знают, где мы оставили машину. И гостиницы, если им будет нужно, быстро смогут проверить. А если вы переживаете по поводу возможных неприятностей, в которые они могут попасть, то совершенно зря. Я не знаю, насколько надежен Ранмаро, но Юрика обладает потрясающей изворотливостью.

— Я уверена, что Ранмаро выпутается из любой ситуации, — Виктория разве что не закатила глаза, когда услышала положительное мнение собеседника о племяннице Дженази. — Мама научила нас, как правильно справляться с неприятностями. Вот с такими, например, в которых мы окажемся сейчас…

Просперо слишком поздно заметил то, что уже успело встревожить дочь Валерии — компанию пьяных молодых людей, который подошли к памятнику со стороны наиболее шумных гуляний. Другие посетители парка спешно убирались с их пути, и пока конфликтов не возникало, но у Эспозито зародилось стойкое подозрение, почти уверенность, что мимо красавицы Виктории они так просто не пройдут. Особенно когда рядом с ней такой неказистый спутник — Просперо отталкивался от опыта своих юных лет.

И он не ошибся.

— Эй, детка, айда с нами! — заводилу пьяной компании поддержали дружным свистом.

— Брось своего гнома, с нами веселее!

Эспозито тяжело вздохнул. Судя по интонациям выпивох, откажи им Виктория, они мирно пойдут дальше, ограничившись лишь насмешками. Настоящими хулиганами они не были, просто хмель слишком сильно ударил в голову. Более того, Просперо заметил среди них парня, который относился к категории людей, которые умели сдерживать своих разбушевавшихся товарищей. Инспектор уважал такой тип личностей, и потому решил, что постарается бить его не слишком сильно.

Чтобы там не говорила Виктория об умении избежать неприятностей, он не мог оставить безнаказанным оскорбление в свой адрес в ее присутствии. Только не тогда, когда снова молод и полон сил.

Парень, обозвавший Просперо гномом, согнулся в поясе, когда схлопотал мощный тычок в солнечное сплетение. Эспозито закрепил успех рубящим ударом ладони в основание затылка, а потом пнул в голень его соседа, и протиснувшись прямо в середину компании, ударил под колено того, с кем оказался спина к спине.

Таким образом на ногах осталось всего четверо смутьянов.

— Ах ты козел! — выкрикнул один из них и попытался ударить Просперо кулаком. Он легко увернулся, чему способствовала разница в росте, но атаковал парня-миротворца, который соображал медленнее, а потому оказался беззащитен перед не совсем красивым ударом в пах. После этого его схватили сзади и попытались повалить на землю, но там оказался только нерасторопный противник, который не знал, как правильно нужно нападать со спины. Ему Просперо отвесил пинок по ребрам, чтобы исключить возможность его возвращения в строй.

Итого осталось двое.

Когда парень, который набросился на Эспозито с кулаками, попробовал повторить попытку, Просперо выставил на его пути ладонь с растопыренными пальцами и пропустил между ними электрический разряд. И это сразу решило все проблемы.

— Какого черта? Ты первый начал! — никто не хотел связываться с обладателем мистических способностей, но уцелевшие молодые люди чувствовали свою относительную правоту в возникшем конфликте. Действительно, они были пострадавшей стороной…

— Извинитесь, — рыкнул Просперо в ответ, уже ощущая угрызения совести. Он, в конце концов, инспектор, а позволил себе затеять драку с пьяными.

— Да пошел ты…

Просперо и Виктории пришлось несколько минут наблюдать, как парни со стонами и руганью в их адрес поднимались с земли или помогали с этим другим, а потом, прихрамывая, скрылись из виду. И инспектор своим профессиональным взглядом не мог не заметить, как один из многочисленных свидетелей драки, у которых не было времени осознать произошедшее, не то что вмешаться, побежал, чтобы позвать жандармов.

— Думаю, нам лучше уйти, — обратился Эспозито к Виктории.

Девушка, реакция которой на драку выражалась в искреннем изумлении, с уважением смотрела на своего спутника. Кивнула, соглашаясь с его предложением, и когда они отошли достаточно далеко, с улыбкой ответила на извинение Просперо за доставленные неудобства:

— Знаете, мама именно так учила меня и Ранмаро решать подобные ситуации. У вас неплохая реакция, инспектор.

***

Краем сознания наблюдая за тем, как Ранмаро не дает Юрике спрыгнуть с крыши, и Просперо, который решил вспомнить молодость, Дженази с тоской вспомнил о тех славных днях, когда ему не нужно было переживать о чьих-либо еще жизни и здоровье, кроме как своих собственных. У судьбы одиночки есть свои плюсы и минусы, и последние для него перевешивали первые, но он, оказывается, почти позабыл, из-за чего у некоторых родителей так рано появляются седые волосы. Пусть он и знал, что Юрика в ее нынешнем состоянии способна без вреда для себя приземлиться после падения с куда более высокого здания, или то, что низкорослый, но плотно сложенный и тяжелый Просперо легко нокаутирует любого более легкого и тем более пьяного оппонента, но это не избавляло от причин для беспокойства. По крайней мере ему, как г'ата, седина уже не страшна, но переживая за других, Дженази чувствовал себя уязвимым и слабым. Прошли годы с тех пор, как он вместе со сломанным мечом потерял способность ничего не бояться, и только сейчас он начинал жалеть об этом. И он боялся этого — ощущения, что ему надоедает оставаться более человечным, чем он может быть.