НекроХаник 2 (СИ) - Борисов Олег Николаевич. Страница 44

Караул получил благодарность, воришку сдали властям, будет тюрьму ремонтировать. Гиене перепало костей за бдительность.

Устроившись поудобнее на топчане, младший унтер Зосима спросил, разглядывая щуплую фигурку на соседних нарах:

— Слушай, Макаров, так я все не пойму, зачем ты в добровольцы подался? Ладно я, служивый. По демобилизации еще лычки получу, пенсию за выслугу повысят, денежное довольствие целиком домой привезу. Тебе-то какой смысл?

— Хотел как с Африки вернусь, в школу прапорщиков податься, Мефодий Потапович. Родные как в Сибирь уехали, так больше и не слышал про них. Почитай, сирота при живых матушке и батюшке. Ни вспоможения от властей, ни поддержки от кого рядом.

— Прапорщиком? А не высоко берешь?

— Так ведь мечтал раньше об этом. А потом на офицеров посмотрел и понял, не потянуть… Но зато еще можно в университет бумаги отослать, на технический факультет. У меня с железками ловко получается.

Солдаты засмеялись. Новенький на совсем блаженного не походил, но очень уж простоват. Поэтому мечты о патенте прапорщика или университете звучали забавно.

— Кто же тебя, дубину стоеросовую, к благородным в университет пустит?

— Тут хитрость есть небольшая, господин унтер. По новым правилам, добровольца с Африки обязаны на полгода взять на учебу и бесплатно держать. Потом уже придется платить и экзамены сдавать. Но я бы полгода походил, книжки полистал умные, да и с выпиской о начатом обучении ушел. Бывшего же студента в железнодорожные цеха возьмут в любом случае. Там уже можно устроиться нормально и до подмастерья вырасти. Общежитие у них свое, зарплата хорошая, в тепле зимой работают. На человека выучусь.

— О как, это ты ловко придумал. У меня с прошлой службы знакомцы, один обходчиком, так в пургу приходится ноги сбивать. А второй в машинисты пошел. И да, хвалит работу. Платят регулярно, смену покатался и неделю дома. Если в студенты запишут, то в самом деле можешь позже неплохо устроиться.

— Вот я и попробую…

— А что с ротой благородия Седецкого делал? Ты же вроде там давно обретаешься?

— Так в наряды ходил больше. Таскал разное, за лошадьми и верблюдами ухаживал. Пластуны как вернутся с рейда, животин обихаживал. Почти со всеми и перезнакомился в итоге.

— Ну а мертвецов видел?

— Господь с вами, Мефодий Потапович, зачем мне страсти эти. Я больше в окопах сидел или за водой бегал на озерцо, если не стреляли. А так или ленты стрелкам для картечницы подавал, или обоймы снаряжал. И как над головой бухать начнет — там в щель прятался и голову руками прикрывал. Многих шрапнелью британцы побили, изверги. Я вот только и уцелел, что старался лишний раз не высовываться.

— Значит, без “георгия” остался?

— А на кой он мне? С медалью могут бесплатно и не принять, скажут, раз герой — то и плати с премиальных… Нет, я лучше потихоньку. Вон, животину подобрал, когда ее пленные поколотили. Выходил, меня слушается. Птица со мной еще с дома, тоже привязалась, каркает, как увидит, жрать просит. Как приеду, придется угол искать, чтобы со зверьем пустили.

— На склад иди, ночным сторожем. И собаки не надо, твой теленок любого воришку целиком слопает.

— Попробую, господин унтер… Это не в железку гремят, на ужин зовут? Надо будет остатков набрать, собаку порадовать.

Глава 11

Саблю майору добыл Макаров. Принес, завернутую в мешковину, передал есаулу. Кизима положил на полку, рядом с амбарной книгой учета складских ценностей и тихо спросил:

— Много отдал? Или, как благородие, напугал бедолагу?

— Делать мне больше нечего. Пришел, сказал: почтенный, нет ли у тебя каких проблем? Может, пустынные дэвы обижают? Или дикари чернорожие не уважают? Чай в его лавке пили. Потом прошел, углы проверил. Заклятья от сглаза и мелочи разной на стены нанес. Пайзу подарил, пачку которых нам господин губернатор выдал. Теперь господин Башир может не бояться с караванами по всей границе ходить, его ни одна собака не тронет. Золото совал, но я отказался. Сказал, мне не положено. Если хочет отблагодарить, пусть лучше солдатикам раз в месяц мяса на кухню подбросит и овощей. Кланялся, обещал не забыть.

— Ловко… Спросить хочу. Может, останешься? Чего ты домой собрался? Вижу же, не ждут тебя там с хлебом-солью. Оставался бы у нас. Или вообще в Тазили перебрался. Герр оберстлейтенант к тебе хорошо относится. Даже медаль вручил.

— Если я у него осяду, сожрут фон Шольца. За то, что с нижними чинами не через губу разговаривает. И разных нехороших людей покрывает.

Казак насупился:

— С чего бы нехороших? Вон ты как ловко с зомби управился! Все выжившие тебе обязаны.

— Вот не надо про это, Анисий Лазаревич. Как отец Софрон сказал, выйдя из госпиталя? Пошли воины света, тьму черную, бесхвостую, побили без счета. Колдунов упокоили — и нежить от солнышка ясного и передохла. Я там Герасиму Тверскому помогал кадилом по головам неразумным стучать. Все вопросы — к нему и к пастырю ротному. Была бы возможность — так вообще в окопе отсиделся. Во избежание. Так ведь?

— Проповедь помню. И остальные не забыли, очень уж внушительно отец Софрон с каждым беседовал.

— Все так. Поэтому — с соседями дружим, станицы новые строим, папуасов на юге подкармливаем и на работу берем. Остальное — от лукавого. И никого я не спасал. Нам с Герасимом еще за чужие прегрешения отдуваться… Насчет поездки. Должен я, Анисий Лазаревич. И долг из таких, что никто другой не выплатит. Поэтому домой поеду. Благородия вроде как завтра, мы через неделю. На пароход и до Одессы. А там будет видно. Если не станут сильно против шерсти гладить, еще и в университет попробую поступить.

Встав в дверях, Сергий посмотрел на стремительно темнеющее небо и погладил растрескавшийся косяк:

— Морду лохматую бы тебе оставил, но отказалась. Со мной Кусака хочет. Не желает здесь из чужих рук еду брать. Без меня просто в углу ляжет и умрет… А мы в ответе за тех, кого приручили. Вот ее жалко. Безвредная животина.

Провожая взглядом исчезающую в сумерках фигуру, есаул подумал: у парня с головой точно не все в порядке. Как по его приказу гиены людей на куски рвали — не забыл. Просто — тогда это было надо, чтобы вся приграничная вольница сидела в кустах тихо и в сторону казаков даже лишний раз дышать боялась. И для некроманта тварь зубастая — верный товарищ, как и вредный ворон. Потому что любят и ценят его за то, что он просто есть, а не за деньги, чины или происхождение.

***

Бывший премьер-министр Дэвид Роуз заехал в гости к молодому затворнику. Карета с занавешенными окнами, охрана по периметру поместья. В местных газетах мелькало, что кто-то хотел в порыве общественного возмущения встретиться лицом к лицу и получил пулю в ногу. После чего все митингуют у ратуши, в десяти милях к югу. А Чарли Флетчер выплатил премию стрелку и поднял зарплату охране. Наверное — из вредности.

Молодой человек почти восстановился за полтора месяца после возвращения из Африки. Прежний вес не набрал, но лицом перестал походить на покойника. Гостя встретил лично у дверей, проводил в гостиную.

— Я ненадолго, Чарли. Где родные? Думал, смогу повидаться с твоим отцом и дедом.

— Они в Лондоне. Дед потрошит чужие активы, скупая подешевке неудачников, кто вложился в Сахару. Отец каждый день гуляет по штабам, издеваясь над бывшими друзьями. Формально — я единственный, кто смог прорваться через зомби и вывез рядовых. Оппозиция даже заикнулась про орден.

— Видел. Их потом топтали за это предложение на очередной сессии парламента.

— В любом случае, дома мне уже намекают, что неплохо бы снова примерить мундир. Я написал развернутую докладную записку о происшедшем и мои выводы о причинах катастрофы. Говорят, текст уже скопировали, переплели и цитируют на лекциях.

Старик усмехнулся:

— Да, слава нашла героя.

— Виски?

— Буквально чуть-чуть, вечером у меня еще несколько визитов… Ты вряд ли в курсе последних событий. А они для действующего кабинета просто ужасны. В Ирландии несколько столкновений на севере. Обстреляли патруль, издырявили пулями дом местного судьи. Он слишком явно нам симпатизировал. После такого намека — или оставит пост, или начнет защищать местных… Прибыл второй пароход с бывшими пленными. Судя по всему, по самые мачты забит озлобленными мужиками с оружием в руках. Вильгельм умудрился подгадить нам просто ювелирно. Не просто создал проблемы, а организовал их за наш же счет. Королева возмутилась, что за вывоз пострадавших подданных короны платят иностранцы и потребовала, чтобы билеты домой обеспечило министерство обороны. Винтовки — с наших разграбленных складов. Топливо для грузовиков, как и сами машины — за счет Иностранного Легиона. А все сливки — германцам.