Хладнокровно (ЛП) - Видзис Анна. Страница 22

Уилл смотрит на меня. — Что мы будем делать? — Знаю, что он спрашивает меня об этом, потому что, в конце концов, мы будем теми, кто позаботится об этом. Однако я не совсем уверен, как с этим справиться.

Я слышу тихое фырканье.

— Нам нужно позаботиться о теле, — тихо говорит Тея. — Если нет тела, то нет и дела. По крайней мере, до тех пор, пока они не объявят его пропавшим без вести

Она говорит так отстраненно, что это меня пугает. Как будто она читает «Убийство для чайников» или что-то в этом роде.

— Позаботься о… — начинает Элиас, но замирает, когда слова доходят до него. Он вскидывает руки вверх, делая круги вокруг небольшой части библиотеки.

— Нам нужно сдаться, — продолжает Офелия, умоляя.

— И что сказать? Это была не самооборона, нет никаких признаков борьбы. Кроме того, здесь трое мужчин. Никто не поверит, что мы не смогли удержать его, если бы он начал сопротивляться. Перестаньте вести себя как маленькая сучка и придумайте решение, при котором мы все не попадем в тюрьму, — говорю я.

Адреналин прорывается сквозь меня.

— Не говори мне, что я должна сейчас чувствовать. Это все твоя вина. Ты начал говорить ему гадости, и он, наконец, сказал вслух то, о чем мы все знали, что он думает. — Она не отступает, но страх все равно говорит в ней. Неважно, насколько жесткой она пытается быть.

— Он был пьян. Не обязательно ответственный, не так ли?

— У кого-нибудь есть телефон? — спрашивает Уилл, перебивая.

Мы качаем головами. Одна из наших тактик во время учебы — уход от внешнего мира. Это единственный способ выжить в Кембридже и закончить университет.

— Хорошо. По крайней мере, они не смогут отследить, что мы вообще здесь были. — Он подбирает с пола свой нож и кладет его обратно в джинсы. — Я почищу его, когда вернусь домой.

— Нам нужно похоронить тело, — снова напоминает Тея.

— Ты в своем уме? — Элиас вцепляется ей в лицо. — Я его не трону. И даже если нам каким-то образом удастся вытащить его отсюда, и никто нас не увидит, куда ты посоветуешь его отнести?

Начинается ссора, и все шепотом высказывают свое мнение: Офелия и Элиас за то, чтобы сдаться, я и Уилл избавляемся от тела, а Тея снова молчит. Она молчит не только когда пьяна, но и когда сталкивается с убийством.

Это не то, что я думал узнать о ней.

— Я это не буду делать, — повторяет Офелия.

— Нет, будешь. Потому что иначе ты собираешься выбросить свою жизнь на ветер ради гомофобного расиста. Он сам виноват в том, что произошло!

Уилл прав.

Приводятся другие аргументы.

— Заткнись, заткнись. Заткнись, блядь!

На этот раз Тея не заботится о тишине. Она делает несколько шагов к телу, смотрит на него, прежде чем повернуться к нам лицом. — Что бы мы ни собирались делать, мы должны решить это сейчас. Я не останусь здесь дольше, чем нужно.

Уилл встает рядом с ней. — Вот план. Мы с Ксавьером заберем тело. Сейчас поздняя ночь, поэтому здесь никого не будет, а если и будет, то они будут возвращаться из паба или бара совершенно пьяными. Я все равно приехал на машине. Тея и Офелия, найдите комнату обслуживания и разберитесь с кровью. Пол нужно обработать отбеливателем или чем-то столь же сильным. Элиас, ты вытрешь столы, книжные полки и все остальное, к чему мы могли прикасаться.

У Элиаса хриплый смех. — Нас поймают.

— Если ты будешь хныкать, как маленькая девочка, то так и будет. Так что смирись и делай, что тебе говорят.

Тея кивает почти механически и смотрит на меня. — Этого никогда не было.

— Этого никогда не было, — говорю я ей.

ГЛАВА 17

Тея

Я просыпаюсь на диване, где спала по нескольким причинам. Та, которую я назову Уиллу, заключается в том, что я хотела узнать, когда он вернется. Настоящая же заключается в том, что я совершенно уверена, что таблетки, которые Ксавьер дал мне в библиотеке, не были просто обезболивающим. По крайней мере, не обычными. И еще одно: никогда еще одиночество в квартире не было таким ужасным. Мои притупленные чувства не позволяют мне полностью осознать произошедшее. Я все еще наполовину сплю и наполовину не понимаю, как это произошло.

Я даже не могу вспомнить, как я шла сюда из библиотеки. Все кажется размытым.

Но есть кое-что похуже…

Сколько бы я ни пыталась вспомнить, кто все начал, я не знаю. А зря. Я не знаю, кто вытащил этот нож. Я даже не могу вспомнить, как он попал ко мне в руку.

Я не знаю, кто убил его.

И все же, когда Уилл возвращается почти в шесть, когда солнце пробивается сквозь темное небо, я не задаю этот вопрос. Я не спрашиваю его ни о чем, что хоть отдаленно связано с Сэмюэлем. Потому что не хочу знать. Я бы разозлилась на Ксавьера за то, как он ко мне отнесся, но я благодарна, что мне не придется переживать эту ночь. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

Шаги Уилла затихают, когда он идет в мою сторону, снимая пальто. Он одет в совершенно новую одежду, и нет никаких следов того, что он когда-либо переносил окровавленный труп. Я видела гардероб Ксавьера достаточно раз, чтобы понять, что это его одежда.

Я сглатываю, и мое сердце начинает биться быстрее. Это действие наркотика? Или я просто волнуюсь о том, что сейчас произойдет? Что мы вообще должны думать или делать?

И самое худшее — что Уилл скажет о наших с Ксавьером отношениях?

Мои приоритеты ни к черту.

Я осознаю это.

Однако, когда живешь во лжи и странной сказке, смешанных в одно целое, ты ставишь это выше всего остального. Потому что в какой-то момент ты не знаешь, когда это станет всей твоей жизнью. А он становится твоим миром. Извращенным, темным и жестоким миром.

Я приоткрываю губы, но из них вырывается лишь тихий писк и я понятия не имею, что сказать.

Уилл качает головой, заставляя меня замолчать. — Сейчас не время, Тея. Сегодня не тот день для этого. Иди спать.

Он спокойнее, чем я могла себе представить. Это заставляет меня думать о том, что, возможно, я с самого начала все неправильно понимала, и он — самый непутевый в нашей семье. Я могу свалить все на наркотики, у него ничего нет.

Я думаю.

— Ты переоделся, — говорю я.

— Я был у Ксавьера, прежде чем прийти сюда. Мы все сожгли. Что ты сделала со своей одеждой? — спрашивает он, оглядывая меня с ног до головы. Я переоделась в шорты и толстовку, хотя оставила все на полу в ванной. Наверное, не очень умный поступок.

Пожимаю плечами. — Я не знаю, что делать.

— Я позабочусь об этом позже, — отвечает он. — Я иду спать. Тебе тоже пора.

Я должна сказать ему, что невозможно заснуть после того, что мы сделали, что кошмары придут за нами раньше, чем полиция. Хотя теперь, когда Уилл дома, это уже не так. Адреналин ослабевает и мои глаза тяжелеют с каждой секундой.

Уилл не хочет говорить со мной о Ксавьере или вдаваться в подробности того, как они избавились от тела, поэтому я встаю с дивана и без молча возвращаюсь в спальню, закрывая дверь.

В этот момент я слышу тихое царапанье в окно. Мне даже не нужно смотреть, чтобы понять, кто это делает. Почему-то для Ксавьера стало традицией забираться через крышу в мою комнату поздно ночью, но я не ожидала, что он придет сегодня. Тем не менее, я открываю окно и отступаю назад, чтобы освободить ему место.

Я поджимаю губы, наблюдая, как он закрывает окно и прислоняется к стене рядом с ним. Наши глаза встречаются, хотя он смотрит в пустоту, как и раньше. Если бы не знала лучше, я бы решила, что для него это просто еще один день. Он испускает долгий вздох, затем двумя большими шагами закрывает пространство между нами и крепко обнимает меня. Я прячу лицо в его груди, вдыхая его запах. Находиться в его объятиях очень приятно. Я закрываю глаза, и моя бдительность сразу падает. С ним ад кажется домом, а сегодня… сегодня точно ад.