Хладнокровно (ЛП) - Видзис Анна. Страница 6

Однако в последнее время я начала задумываться о том, не будет ли проще рассказать об этом людям. Начинает казаться ребячеством скрывать отношения, когда нам обоим уже за двадцать.

Понимаю, что отчасти это решение было принято из-за того, что мой брат не одобряет, когда его лучший друг и сестра даже смеются вместе.

Я больше не уверена, что меня волнует мнение Уилла. Не в полной мере. Все больше и больше я начинаю верить, что мы должны сказать ему.

И все же я избегаю Ксавьера, потому что говорить об этом вслух кажется страшным. Как будто я собираюсь разрушить что-то только для того, чтобы перестать лукавить и по умолчанию — лгать. Всем: моим друзьям, моей семье, моему брату и моему лучшему другу.

Я слышу, как Ксавьер хихикает. Он прекрасно знает, что я делаю, но все равно развлекает меня.

— Корт чуть меньше четырехсот метров, и часы останавливаются примерно на сорока трех или сорока четырех секундах. Победителем считается тот, кто выигрывает у всех остальных, но также большим достижением будет, если он закончит гонку до того, как часы остановятся. Хотя такое случается редко.

— Это случилось с тобой, — говорю я, и он гордо улыбается.

Мы немного помолчали, и я сосредоточилась на своей камере, стараясь сделать как можно больше хороших снимков. Некоторые из них я делаю тайком, когда Ксавьер не смотрит в мою сторону. Он отличная модель, и пару раз мне даже приходило в голову попросить его позировать, но мне показалось, что это плохая идея, если кто-то увидит так много его фотографий — на моей камере или ноутбуке.

Кроме того, я, честно говоря, самый застенчивый человек, когда дело касается Ксавьера. Иногда. Не всегда.

Я фотографирую людей и вещи, которые люблю, я записываю воспоминания на камеру, чтобы потом пересматривать их. Он должен быть там, но это кажется настолько интимной вещью, чтобы попросить его об этом, что я не могу заставить себя сделать это.

— Почему ты ведешь себя так робко рядом со мной? — наконец спрашивает он, и я знаю, что не смогу уйти, если не отвечу.

— Я не веду себя так.

— Нет, ведешь.

Он делает шаг ближе, так что наши тела почти соприкасаются.

Почти.

— Я скучал по тебе, — шепчет он мне в губы. Я чувствую его дыхание на своей коже.

Легкие капли дождя блестят на его беспорядочной копне шоколадных волос, и понимаю, что скоро начнется сильный дождь. Я поднимаю глаза к небу, которое становится все более серым.

— Тея, — говорит он, обхватывая пальцами мой подбородок, и снова поворачивает мою голову к себе. Его глаза более глубокого цвета, чем я помню, но все равно такие манящие, что не могу отвести взгляд.

Улыбка скользит по моим губам.

— Я тоже скучала по тебе.

— Знаю это, — размышляет он. — Чего я не знаю, так это почему ты продолжаешь избегать меня. Если ты скучаешь по мне, мы должны проводить время вместе. Ты так не думаешь?

Я долго и упорно моргаю.

Хватка камеры становится все крепче, пока я ищу в голове хоть какой-то ответ.

— Мы должны рассказать Уиллу, — говорю я наконец, когда больше ничего не нахожу. На его лице мелькает хмурый взгляд.

Я смотрю, как он открывает губы, чтобы заговорить.

— Я что-то пропустила? — Офелия подбегает к нам, тяжело дыша. — Клянусь, супервизии по Гражданскому процессу станут для меня смертью. Профессор продержал нас до последней минуты, даже когда мы сказали ему, что хотим посмотреть гонку. Серьезно, почему в этом году все учителя такие тупые, — продолжает она говорить, и я готова поцеловать ее прямо сейчас. Она всегда была веселым человеком, и, хотя иногда это раздражает, когда мне нужен покой, в этот момент это все, что мне было нужно, чтобы прекратить разговор с Ксавьером. Не хочу вдаваться во все это прямо в эту секунду.

Я отступаю назад, пока Офелия не заметила, насколько близко мы стоим друг к другу.

Толпа немного расступается, и на весь двор опускается тишина.

Офелия хватает меня за руку и оттаскивает от лестницы.

— Пойдемте, ребята, я хочу быть поближе, — говорит она. Я следую за ней, хотя мне совсем не хочется быть там, чтобы увидеть начало. Ксавьер все же следует за нами, поэтому я делаю вид, что увлечена всей гонкой, и сосредотачиваюсь на съемке.

По большей части мне это удается.

Я смотрю, как Уилл стоит на старте вместе с семью другими студентами, большинство из которых — первокурсники. Обычно именно новички хотят принять участие в забеге, и я не могу их винить. Для колледжа Тринити — это своего рода переход, а также удивительный способ начать свое пребывание в Кембридже.

Я подхожу к Уиллу.

— Удачи.

Он смотрит на меня и кивает, но ничего не говорит. Он был очень молчалив с тех пор, как мы вернулись из Дедхэма, и я не могу не задаться вопросом, не связано ли это с нашим разговором в машине. Я не хотела сказать, что обвиняю его в чем-то и привыкла к тому, что наша мама относится ко мне так. Однако иногда все это становится чересчур. Просто сидеть и принимать это, и не говорить ни слова. Особенно когда у тебя есть столько всего, что ты хотела бы сказать.

Делая шаг назад, я слышу, как один из парней говорит, что до начала осталась минута.

Я усмехаюсь.

У Уилла есть преимущество перед остальными. Точнее, два. Он выше и более атлетичен. Мне не нужно знать никого из них, чтобы понять это. Они все в форме, но мой брат не пропускает ни одной хорошей тренировки, если может. Вот почему так много девушек влюблены в него по уши. Так было всегда. А теперь, когда он стал лучшим другом Ксавьера, они кружат головы многим. Мне было бы все равно, если бы это был только Уилл, но половина этих девушек видят Ксавьера и только его.

Да, я ревную. Я ничего не могу с этим поделать, поэтому не обращаю на это внимания.

Или, по крайней мере, так я говорю себе.

Звук часов возвращает меня назад, и все люди начинают аплодировать, наблюдая за гонкой. Как я и предсказывала, Уилл опережает их с самого начала. Я мысленно считаю секунды, вспоминая, как Ксавьер говорил мне, сколько времени нужно, чтобы часы остановились.

Я делаю снимок за снимком, считая секунды. Большинство из них будут размытыми, поэтому чем больше у меня их будет, тем легче будет сохранить хотя бы одну нормальную фотографию в конце.

— Уилл, поторопись, черт возьми! — кричит Ксавьер позади меня.

Я прикусываю губу.

Мои колени слабеют, поэтому я использую их и приседаю. Мои ладони почему-то потеют. Последний поворот, и они почти закончили. Я все еще слышу звук часов, и моя улыбка становится все шире. И в тот момент, когда я нажимаю на кнопку, чтобы сфотографировать Уилла на финише, звука больше нет. Я понимаю, что он опоздал на секунду. Я даже вижу это на его лице через объектив. Он тоже это знает.

Выдохнув, я встаю.

Начинается дождь.

Мой брат останавливается и падает на траву, ругаясь под нос. Это просто забава, но я вижу разочарование. Он очень хотел этого. Войти в историю Тринити. Однако этому не суждено случиться.

— Ты пытался, — говорит Ксавье, трогая Уилла за плечо. Затем он шепчет ему что-то, что я не совсем слышу из-за шума вокруг нас.

— Черт.

— Ты все равно хорошо справился, — говорю я ему, делая еще один снимок. Его глаза смотрят на меня. Он не выглядит счастливым.

— Я не могу сделать ничего плохого, верно? — бормочет он.

Ну, ой. Как заставить меня чувствовать дерьмово.

ГЛАВА 5

Ксавьер

В четверг вечером я выхожу с тренировки по лакроссу со спортивной сумкой через руку и телефоном в руке. Я жду сообщения от Теи уже полдня, и все еще без ответа. А уже почти девять.

Я слышу позади себя разговор моих друзей, которые тоже выходят из спортивного центра. Они что-то говорят мне, но я игнорирую их, набирая номер. Снова, блядь.